домиков. Но не из-за запутанности района, нет. Как раз в Подклети Балагуровых логики в планировке можно заметить гораздо больше, чем в окрестностях Птичьего шпиля. Просто тут чертовски много церковников — и половина из них носит на груди приметный, «варяжский» щиток с птицей. Эмблему Каллиников. А их шпиль, как я уже успел запомнить, располагается на правом берегу Дона.

— Какого чёрта они делают в чужом районе? — негромко осведомляюсь я, проходя мимо очередных «птичников».

— Каллиники набирают власть, — вполголоса отвечает Фил. — Не понимаю, куда смотрят Комнины, но под Башней Скоморохов и под шпилем Хитрово их орден уже ходит, как у себя дома. Кто чинит препоны — получает проблемы.

— Комнины не могут быть везде, — восклицает Ира и стреляет глазами в мою сторону.

— Тогда пусть не удивляются, если полетят со Первошпиля вниз, — жмёт плечом Уар и поправляет бердыш. Спускаться без арсенала он решительно отказался.

Наконец, мы увиливаем от очередных чёрных ряс. Возможно, они и «шутовские», великого дома Балагурово — но рисковать не стоит. Мы спускаемся в нечто вроде подземного перехода — только для того чтобы по наклонному тоннелю выйти к самой настоящей подземной улице. Видимо, уровень мостовой постоянно увеличивался — а подвальные этажи опускались всё глубже. В один момент обитатели нижних уровней решились и неведомым мне образом расчистили пространство, наставили перекрытий… А может, всё-таки Великий дом озаботился, куда сплавлять самое дно общества? Всё-таки судя по ульям — проблема места стояла в Нижнедонске крайне остро.

— Вы уверены, что мы найдём культ в этом, гм, нижне-нижнем улье?

Ира и Филлион переглядываются. А затем отвечают. Синхронно.

— Да.

— Нет.

— Все знают, что чем ниже к земле — тем серее стены. У костей живёт только та босота, которой нечего делать на свежем воздухе. Калуны, богомилы да золоторотцы, — загибает пальцы блондинка.

— Может, они там живут, но кричать не стоит. Хочешь совета? — кривится Уар и продолжает, не замечая яростного отрицательного жеста мнемоинженера: — Не ссорься с нищими. Они что-то вроде закрытой и очень злопамятной дружины. А пока ты не выберешься хотя бы до уровня Арок — с ними часто будешь иметь дела, даже не подозревая об этом.

— Не буду, — упрямится девушка

— Ага. А как думаешь, какой богомил шепнет отчаявшемуся отцу, что ты можешь помочь? Какой пропойцы посоветует чорту, словившему не того даймона по пьяни, обратиться к тебе?

— У них нет столько деньги.

— Деньга, она такая, — пожимает плечами Фил. — Вроде живёт себе старушка, в пыли и грязи, а как великодомная дружина начинает выносить мебель на церковную паперть — и ба! Мешочки с денариями изо всех щелей.

— А ведь вы оба убеждены в правоте, — усмехаюсь я, прерывая разгорающийся спор. Он может отвлечь спутников — а подземелья мне не нравятся. Перекрытия, нависающие где-то на уровне четвёртого этажа, укреплены, не спорю. Но как! Чурбачками, разномастными распорками, отдельными фабричными столбами. Ч-ч-чорт, да как это вообще держится?

— Нижние мостовые — кости города, — убеждённо говорит Уар, прослеживая мой взгляд. — К тому же, владыки Великих Домов регулярно проверяют их надёжность.

— Чтоб не провалиться?

— Чтоб обитатели не вылезли обратно, — опускает голос телохранитель.

— Только вот на правом берегу их куда больше. И что-то особых проблем от них я там не видел.

Амбал молчит, не желая продолжать спор. Ну и хорошо. Если зацепка нас никуда не приведёт — будет много времени поговорить. Есть что поразглядывать. Тень технократической эры смешивается с развалинами старого мира. Отдельные пятна неоновых лент становятся всё реже. Местные площади встречают нас мёртвыми, пустыми окнами и подозрительными гермодверями. Местные салоны Эгрегора вовсе не обещают безопасного подключения — лишь конфиденциальность. Могу побиться об заклад, тут и биомехи явно не в себе.

Я начинаю сомневаться в толковости затеи.

— Филя? Уар? Ты, что ли, ага? — какой-то шатающийся мужичок в короткой серой рубахе перегораживает движение

— Горын? Чорт лысый, ты чего тут делаешь?

С любопытством изучаю эмоции Филлиона: удивление, тепло, тщательно замаскированная радость. Старый боевой товарищ? Поглядываю на Горына — и типчик не выглядит шпионом. Слишком тяжело ему теряться в толпе. Длинные, неопрятные седые пряди свисают из-за ушей, подчёркивая лысину и морщинистый лоб. Правой руки нет, и судя по характерным складкам, облепившим кибернетический протез — от самого плеча.

— Да два похода назад биомех степняцкий руку сожрал. Кафолик, что был при нас, сразу замахал руками, ага. Никакого мол заживления, только елей, молитвы и только потом — клятая железка.

— Почему ты не пошёл к моему отцу? — хмурит брови Филлион.

— Не пустили. Сказали записываться к дядьке твоему боковому, а тот мне дал гарбуза вместо живой руки, ага. Так и шляюсь тут.

— Просто так?

— Да не. Есть тут одно место — люди умные, как Лаодики какие-нибудь. С ними общаюсь, пищу дают и поручения простенькие. И духовные искания поддерживают, ага!

— Ты не был религиозным.

— После такого станешь ещё, ага…

— Слушай, Горын, а что за приход у тебя такой?

— Приход мудрого Армода, вот!

— Слушай, а будет там чего, — подмигивает, — попить?

Фил стучит под левую скулу, косясь на меня. Настолько выразительным взором, что я сразу же лезу в «ракушку».

— Это там будет, не сумлевайся. Не лексиры ваши шпилевые, но брага крепкая и вкусная, ага!

«— Ты бывал раньше настолько глубоко в Подклети?»

«— Ни разу.»

«— Тогда дай говорить мне. Ирину уже предупредил. Местные — народ непредсказуемый. Герб Уаров их немного успокоит.»

Горын уверенно нас ведёт, лишь раз остановившись перекинуться парой слов с каким-то своим знакомым. Короткий отнорок в сторону, узкий лестничный пролёт с редким освещением ведёт в самую настоящую каменную кишку едва-едва выше Уара ростом. Стойкий запах сырого бетона, напоминающий, что эти подземелья сильно ниже уровня реки, въедается в нос и остаётся там, даже когда мы выходим на очередной «уровень», куда ниже и разрушеннее предыдущего. Редкие прохожие тут уже не стремились поболтать — а обходили пришельцев с верхнего мира по дуге. Словом — подозрительно, и я не спускаю руки с энграммного меча. Правда, слова нерождённого демона мне запали в душу, и всю дорогу я думаю найти настоящего кузнеца. Они явно остались, судя по тому, что вижу вокруг себя уже второй день.

Например, булавы у стражников явно стандартизированные, но вот у их офицеров подметил полнейшее разнообразие мечей — от стереотипных «десяток» по Оушкотту, до узких и длинных полутароручников. Я вряд ли себе смогу в ближайшее время позволить что-то невероятного качества — но планировать лучше заранее. Поэтому ищу взглядом и слухом приметы кузницы. Но наверху, видимо, я шёл