Лю и Малыш повалились на сырую землю посреди узкого тоннеля, который начинался за последней ступенью. Ночные звуки окружили их со всех сторон. Оставалось сделать всего один шаг, чтобы выбраться наружу.

– Но куда? – спросил сам себя Лю.

– Тут только направо или налево, – огляделся Малыш. Неясного света хватало, чтобы различить очертания короткого лаза, в центре которого они сейчас находились. – Давай за мной.

Здесь было тесно, но даже крепыш Жу Пень, стоя на четвереньках, смог пробраться к ближайшему выходу.

– Помоги, братец.

Лю протиснулся между стеной и Малышом и увидел ветхую ржавую решетку, что перекрывала проход. Вместе они без труда вытолкали ее наружу и вырвались из плена бесконечного подземелья. Оба повалились на влажную от росы траву и долго не шевелились, вдыхая запах сосен. Частокол из высоких деревьев протянулся вдоль городской стены, под которой лежали друзья, и уходил вдаль, теряясь в ночной темноте.

Перевернувшись на спину, Лю увидел над собой башни охранных пагод и неровное свечение ламп.

– Ты знаешь, где это мы? – спросил Жу Пень.

– Думаю, да. – Лю по-прежнему было больно говорить. Голова раскалывалась от усталости, глаза слипались сами собой. Он ткнул пальцем в сторону отдаленной цепочки огней, что проглядывали между деревьев. – Кажется, недалеко от Синих врат.

– В таком виде нам туда лучше не соваться, – вздохнул Жу Пень. – У меня все штанишки изорвались и синяки кругом. – Он посмотрел на друга и усмехнулся. – А ты… это… похож на сморщенную задницу.

– Ты прав, – рассмеялся Лю и поморщился от острой боли. – Нужно вернуться обратно в тоннель.

– О духи, зачем?

– Другой выход наверняка ведет в город. Нам нужно попасть домой.

Малыш закряхтел и полез обратно под стену.

– Тут ты прав. Только это… спрячь эту штуку. А то встретим кого, а они подумают, что мы ее украли, а не нашли.

Лю только сейчас осознал, что до сих пор сжимает в руках зеркало. Прежде чем спрятать его в сумку, он еще раз посмотрел на мутное отражение. Ему снова явился размытый и нечеткий человеческий лик, но в этот раз удалось разглядеть очертания чьего-то лица.

Девушка.

У нее были синие глаза.

Как всегда, недовольна

Едва закончилась вечерняя чайная церемония, как Кайсин и остальным женщинам из свиты велели покинуть обеденный зал. Она не могла поговорить с отцом уже который день. Он неизменно находился в компании Тейтамаха и целой стайки слуг и писарей, которые записывали все их разговоры.

Кайсин знала, что они обсуждают важные политические вопросы. Девушка понимала и то, что она сама каким-то образом связана с грядущими переменами в жизни всей страны. Ее опасения подтверждались словами Тейтамаха во время первой встречи. С тех пор они ни разу не разговаривали, чему Кайсин была рада до глубины души. Посланник даже не смотрел в ее сторону во время чайных церемоний или за ужином. Однако одно для нее было ясно: скоро все изменится. И вряд ли в лучшую сторону.

Сколько бы Кайсин ни пыталась прогнать мысли прочь, она не сомневалась: ее судьба была уже давно предрешена.

Вот почему тогда отец дрожал и даже снизошел до объятий. Вот почему вел себя так странно. Вот почему велел ей пойти в город без охраны и самостоятельно выбрать шелк для платья. Вот почему устроил это маленькое приключение.

Последний день, чтобы почувствовать себя обычной девушкой.

Кайсин невольно улыбнулась, представив, какой переполох бы начался, если в тот роковой вечер с ней случилось бы что-то ужасное. Не вмешайся Лю и его друг, никакой Тейтамах сейчас бы не расхаживал с важным видом по ее родному дому как хозяин. Ей даже на мгновение захотелось сделать что-то. Пропасть. Исчезнуть. Расстроить замыслы этих чванливых политиков!

Но затем поняла, что не может так поступить. Император наверняка пришел бы в ярость. Отец лишился бы должности и поместья, а может, и жизни. Ее род угаснет. Не стань Кайсин, в страну не вернутся дожди. К осени не появится урожай. И тысячи людей окажутся на грани голода.

Осознание навалилось на плечи девушки, едва не придавив ее к полу. Есть только один способ решить все проблемы, которые нависли над Империей. Существовал лишь один выбор, который уже был сделан за нее.

Свадьба с Нефритовым магом.

Ей придется пожертвовать собой и своей свободой, чтобы другие могли жить. Ее готовили всю жизнь к этому моменту. Она должна.

Она обязана.

«Я – подданная Империи Цао. Я могу лишь выполнять свой долг, подчиняться главе рода, отцу, супругу и, превыше всего, Императору. Моя судьба принадлежит им. Моя вера направлена на поддержание моего дома. Мои действия могут служить лишь благу моего рода. Мое мнение ничто перед их волей. Мой отец – подданный Императора. Чтить его – значит чтить наши законы и традиции, и, если долг потребует, я сделаю все, чтобы принести благо роду и Императору».

Слова из древнего кодекса Ляо-Гай сами всплыли в голове Кайсин. Она беззвучно прошептала строки учения, даже не заметив этого. Ее заставляли учить эту простую истину с самого детства. Каждое утро она, подобно священнослужителям из храмов, повторяла эти строки и подчас находила в них успокоение.

Но не теперь.

Теперь ей не хотелось подчиняться!

Кайсин замутило. Пользуясь правами хозяйки поместья, коих совсем скоро лишится, она позволила себе не дожидаться окончания церемонии. Она вышла из гостевого дома и побрела в сторону своих покоев. Ее колотило мелкой дрожью, ватные ноги отказывались слушаться. Сердце трепетало. Кайсин была готова рухнуть без чувств прямо посреди двора.

– Нет. Нет-нет-нет…

– Кайсин!

Знакомый и родной голос прорвался сквозь пелену завладевших умом переживаний. Кайсин обернулась и увидела Мэйсу. Та бежала к ней со стороны Большого дома, испуганная и встревоженная.

– Ох, Мэйсу, – дрожащим голосом просипела она и упала в объятия сестры. – Прости меня.

– Ты не должна просить прощения. – Сестра улыбнулась и промокнула уголком рукава слезы с лица Кайсин.

– Я была слишком резка с тобой. Груба. Я повела себя недостойно…

– Нет-нет, это все моя вина! – затараторила Мэйсу. – Я много думала об этом и даже злилась. Прости, я знаю, я не должна была. Но утром со мной поговорил господин Тейтамах и наказал беречь тебя. И сейчас ты так быстро ушла, что я перепугалась и побежала тебя искать…

– Постой, – лицо Кайсин преобразилось, словно ее окатили ледяной водой. Она взяла сестру под руку и повела по площади. – Тейтамах говорил с тобой?

– Да! Представляешь? Со мной! – Мэйсу трепетала и готова была прыгать от восторга. – Он