Она улыбнулась:

— Словами — никогда. — Повернувшись к Ояме, покачала головой: — Учитель, я справлюсь сама. Оставайтесь на Кхаринзе.

Спасать Тиссу я решил один. Наверное, мне или Ирите мог бы помочь Ояма, но оставлять остров без серьезных бойцов не хотелось. Океан бороздит Эджакекере, а храм Бегемота нужно кому-то защищать даже с его Мерцанием, которое не спасло остров в предыдущий визит Глашатая Бездны.

Оглядев остальных, я сказал:

— Я ненадолго.

И активировал Глубинную телепортацию — ее иконка незадолго до этого обрела цвет.

Глубина встретила меня так же, как совсем недавно, когда я в ней застрял вместе с Левиафаном, но выплюнула через секунду. И снова все сработало наперекосяк: я оказался по пояс в болоте километрах в сорока севернее Даранта.

Метрах в двадцати от меня темнели заросли. Солнце клонилось к закату, над трясиной жужжали стрекозы, по длинному листу папоротника полз жук. В этом уголке мира никто и не догадывался, что Бездна переключила рычаги управления мирозданием, из-за чего Дисгардиум больше никогда не станет прежним. Но это нормально: когда жители Андары знакомились с Новыми богами, а потом превращались в демонов, мир менялся, как менялся и тогда, когда Новые боги вытесняли Старых. Для жука на папоротнике эта вселенская возня интереса представляет не больше, чем луны Юпитера.

С этими мыслями я вошел в Ясность и взлетел, устремляясь к Даранту. По моим прикидкам, Глашатаи Бездны должны скоро снова воскреснуть, но помехой они не станут, даже если еще блуждают по улицам Даранта. Впрочем, это вряд ли: лишившись верховного жреца, Бездна наверняка отправила своих питомцев продолжать агитировать стать ее последователями тех, кто еще не склонился перед ней.

До столицы Содружества я долетел меньше чем за пять минут реального времени. Город, казалось, жил своей обычной жизнью, но на площади все еще что-то происходило.

Приняв облик древнего старца-дровосека 14-го уровня, я в Незаметности вклинился в толпу в том месте, где находился канализационный люк. Мог бы использовать любой другой в городе, но тогда пришлось бы долго бродить по лабиринтам канализации в поисках Гроэля. Нет, я собирался один в один повторить маршрут Тиссы — до архивов Университета магии и обратно, надеясь, что Тук-Тук себя как-то проявит. Ну, или я увижу что-то, что намекнет на его присутствие.

Вряд ли люди осознавали, что именно бесцеремонно их растолкало — для них все произошло в доли секунды. За это время я не только открыл люк и скрылся в канализации, но и рассмотрел, кто выступал перед ними — это был Первый инквизитор Ларион, которого я видел в Стылом ущелье и чьи люди допрашивали меня. Он же сбежал из Даранта, когда Деспот, Гирос и Бомбовоз крушили храм Нергала. Выжил, подлец, а теперь, похоже, прислуживает Бездне.

Жаль, но даже в Ясности в нос сразу шибануло тошнотворным запахом канализации. И это был только предбанник, из которого я спустился ниже. Спасибо способности летать, мне не пришлось погружаться в мерзкую жижу, обильным потоком стекавшую в отстойник.

Сориентировавшись по карте, я выбрал направление и, подобрав ноги так, чтобы не касаться нечистот, полетел туда.

Поначалу все было спокойно, но уже за поворотом я осознал, что канализация Даранта — отдельный мир, кишащий живностью. Стены были залеплены живой массой: какими-то слизнями, пауками, клубками червей и чем-то, похожим на осиные гнезда. Жижа подо мной булькала, шла кругами, оттуда то и дело кто-то выпрыгивал — то ли змеи, то ли рыба. Ничего сверхопасного, тем более для меня, но интуиция говорила, что это только вершина айсберга. Трогги рассказывали, что промышляли охотой, а значит, есть тут живность и покрупнее.

Трудно было не заметить светящуюся букву «Т» за очередным поворотом, ушедшим вниз. Тисса оставила след — вряд ли для меня, скорее, для самой себя, чтобы не заблудиться, когда будет подниматься. Но сейчас ее знак на грязной неровной стене окрылил — значит, я двигался в нужном направлении.

Смущало только, что канализационный тоннель все углублялся, и чем ниже я спускался, тем шире и просторнее он становился. Примерно через триста метров я застыл над настоящим водопадом — массы нечистот, лениво переваливаясь через край, обрушивались на дно огромной пещеры, под потолком которой тянулись широкие трубы. В одной из них кто-то пробил дыру, или труба просто была такой старой, что уже не могла сдерживать едкие потоки, и оттуда изливалось что-то бурое, тягучее, с зеленоватыми прожилками.

Я пересек еще две такие же пещеры, между которыми тянулись тоннели. Бесчисленные повороты давно бы запутали, но меня вели карта и знаки, щедро расставленные Тиссой на всем пути.

В конце концов тоннель начал подниматься, и вскоре я оказался под Университетом магии. Люк, ведущий наверх, был последним — я прошел весь путь и так и не нашел никаких следов Тук-Тука. Нужно было возвращаться.

Тоннель с рекой мерзкой жижи, короткий сухой участок между параллельными потоками, снова тоннель, снова вниз, снова просторная пещера с толстыми трубами… Никаких следов. Я ощупал все стены, сдерживая рвотные позывы, облазил все, поводил руками в фекальных массах — ничего, даже дна не нащупал. Только жгущий глаза желтый туман стелился над рекой отходов жизнедеятельности жителей Даранта.

Вернувшись в самую первую пещеру, я взлетел выше, почти под самый потолок, чтобы осмотреть ее, и…

Ш-ш-шух! — получил ядовитым дротиком в грудь. Я привык, что в Ясности весь мир замирает, потому не сразу понял, что произошло, и очень удивился.

Урона дротик нанес немного, сняв около 1%, — но немного это было только относительно общего объема моего здоровья. Обычного разумного, даже моего уровня, убило бы на месте.

Часовой ядовитый дот затикал, но, к счастью, он наносил урон в конкретных числах, а не в процентах — моя регенерация легко компенсирует потерянное, после того как спадет Невозмутимость. Высунув полуметровый дротик, я его рассмотрел — острие сочилось каким-то токсином. Это кто такой шустрый, что заметил меня в убыстрении и швырнул дротик? Рана на груди тут же затянулась, даже крови не было.

На трубах, проходивших метрах в двух от потолка, что-то забеспокоилось. Даже в убыстрении было видно, что там что-то, хоть и крайне медленно, движется.

Приблизившись, я разглядел месиво, состоявшее из пугающих голов, рук, ног, каких-то тварей, похожих на крыс-переростков, покрытых чешуей и шипами, и все это торчало из буро-черной густой массы. Между чем-то, похожим на эльфийское ухо и щупальце осьминога, я увидел открытый человеческий рот, в котором были целы все зубы, но вместо языка торчал почерневший палец