– Прости меня! – крикнул я Большому, который продолжал отчаянно вопить. – Прости, но я возвращаюсь домой.

Пока женщина, которую я приручил, не подхватила меня на руки и не прижала к себе, я даже не понимал, насколько изменился за то время, что жил с бродячими котами. Большими пухлыми ручищами она притиснула меня к своей огромной груди, явно не собираясь выпускать, и мне пришлось покрепче сжать зубы, зажмуриться и заставить себя лежать неподвижно, настолько силен был инстинкт, заставлявший меня цапнуть ее за запястье, спрыгнуть на землю и бежать со всех лап. Даже в тот самый момент, борясь с самим собой, я не переставал размышлять, почему же я перестал доверять людям. Раньше я совсем их не боялся. Оливер учил меня, что, хотя, конечно, встречаются дурные люди, большинство все-таки добры к нам, кошкам, и хотят с нами дружить. Да, я никогда не забывал об этом, Олли: меня впечатлило, что ты научился снова доверять людям, хотя один из них так жестоко обходился с тобой, когда ты был котенком.

И теперь, когда Ширли крепко держала меня, я снова думал об этом, вспоминая мудрые слова Оливера.

– Разве не поразительно, Джин? – говорила она. – Стоило нам заговорить о нем, и он тут как тут.

– Да, это потрясающе, – согласилась Джин. – Можно подумать, что он сидел за забором и подслушивал наш разговор.

– Интересно, это действительно пропавший Чарли? Хотя ты права – он не похож на фотографию в объявлении. Шерсть в ужасном состоянии, и у него несколько шрамов. А еще мне не нравится, как выглядит его глаз.

– Ну, в объявлении сказано, что у него есть микрочип, так что у нас только один верный способ узнать, Чарли это или нет, – сказала Джин.

– Да! – немедленно замяукал я. – Единственный способ – это показать меня Джулиану! Он меня мигом узнает! Позвоните ему! Вы же говорили, что его номер указан в объявлении!

Но вместо этого подруги долго возились, платили за чай, собирали свои сумки, потом подхватили меня, вынесли из кафе и потащили куда-то.

– Куда мы идем? – завизжал я и начал яростно сопротивляться, пока меня уносили все дальше от нашего двора и моих новых друзей. Те, наверное, как раз обсуждали это событие, дружно поражаясь тому, как глупо было с моей стороны сбежать с людьми. Интересно, будут они скучать по мне? Или только порадуются, что наконец избавились от обузы?

– Успокойся, котик, – попыталась успокоить меня Ширли. – Не бойся, мы тебя не обидим.

– Вот мы и пришли, – внезапно сказала Джин, останавливаясь у какого-то дома. У входа стояла небольшая машина, и Джин открыла дверцу. – Садись с ним назад, Ширли. Конечно, лучше было бы поместить его в какую-нибудь корзинку, ну да здесь недалеко. Посмотри, там на заднем сиденье должно быть небольшое одеяло, я им внука накрываю. Давай завернем в него кота, чтобы он не пытался сбежать, если вдруг испугается.

– Нет! – замяукал я и начал извиваться, пока Ширли неуклюже забиралась вместе со мной на заднее сиденье машины и вместе с Джин пыталась завернуть меня в одеяло и полностью обездвижить. – Выпустите меня!

– Ну вот, – вздохнула Джин. – Только смотри, как бы он тебя не укусил. Бедняжка, похоже, недоволен.

– Разумеется, я недоволен! Вы меня похитили! Я не хочу ехать с вами на машине! Куда вы меня везете?

Вся моя решимость помнить мудрые наставления Оливера и доверять Джин и Ширли вмиг исчезла. Когда двери захлопнулись, а машина, управляемая Джин, стронулась с места, я, стыдно признаться, трусливо съежился на коленях Ширли, тихо рыча и время от времени испуганно мяукая, словно дикарь, который никогда не имел дела с людьми.

– Все в порядке, котик, – повторяла Ширли. – Все хорошо.

Неправда. Какой уж тут порядок! Не стоило доверять этим людям. Зачем они меня связали? Что замышляют? Почему я не послушал Большого? Лучше бы остался с ним и парнями, в безопасности, там, где обо мне заботились. Вспомнив о Большом, я замяукал еще громче. Он был таким хорошим другом! Буду помнить о нем до конца всех своих девяти жизней! Я и думать забыл о возвращении в Малый Брумфорд. Единственное, чего мне тогда хотелось – это в ту же секунду каким-то чудом вернуться к парням!

Вы, вероятно, потрясены, друзья мои. Да, сейчас мне и самому трудно в это поверить. Какой стыд, какой позор! Я поддался панике и забыл о своих истинных привязанностях, забыл, как хотел вернуться к своей человеческой семье, чтобы Кэролайн снова прижимала меня к себе, а Лора кормила вкуснейшей кошачьей едой. Вот что делает с нами страх. Разумного, здравомыслящего кота (кота-героя, пережившего невероятные опасности, рисковавшего головой и жизнями, чтобы спасти своего любимого беспомощного человеческого котенка) страх способен превратить в жалкого трусишку.

Да, признаю, я вел себя как трус, и мне до сих пор стыдно об этом вспоминать. Но, видите ли, я столько перенес и вдруг поверил, что до счастливого воссоединения с моими людьми рукой подать. Но, оказавшись в машине, я подумал, что сделал неверный выбор, совершил трагическую ошибку. Мне было так страшно и одиноко, что я готов был сдаться. Я просто лежал и плакал, думая о Большом и других парнях. О Джулиане, Лоре, Кэролайн и даже маленькой Джессике. Я плакал о тебе, Оливер, и о вас, мои сестры и друзья из Малого Брумфорда. Но больше всего я плакал о себе.

К счастью, вскоре машина остановилась.

– Вот мы и на месте, – сказала Ширли, по-прежнему державшая меня плотно завернутым в одеяло, пока Джин помогала ей вылезти из машины. – Не пугайся, котик. Мистер Карсвелл очень добрый человек.

Мистер Карсвелл? Клянусь лисьим хвостом, что еще за мистер Карсвелл? И с чего это он будет со мной добрым. Будь эти похитительницы кошек действительно на моей стороне, они отвезли бы меня к Джулиану! Но они наверняка замышляли недоброе и хотели причинить мне вред. Неужели правда то, что кричал мне Большой? Что, если они и впрямь собираются зажарить меня и съесть с кетчупом? О, мои ушки и усы! Я извивался, вопил и плевался в Ширли, пока она несла меня по ступенькам здания, которое пахло… пахло… что это был за запах? Какие воспоминания он пробуждал? От этого запаха меня бросило бы в дрожь, шерсть встала бы дыбом, а все мышцы напряглись бы, если бы для всего этого было место в тугом узелке, в который я был замотан. Мы вошли в пустое помещение. Вдоль стен стояло несколько стульев. Запах сделался почти непереносимым. И тут открылась еще одна дверь и оттуда вышел пес – к счастью, он был на поводке, на одном из тех длинных ремней, которые люди используют, чтобы контролировать собак, – и вдруг меня осенило. Я понял, где мы. Меня принесли к ветеринару!

Представляете, как сильно я извивался, шипя и плюясь? Ширли дважды чуть не уронила меня, и Джин пришлось помогать ей.

– А ну, пустите! – рычал я. А псу, который принюхивался к ногам женщин и пытался подпрыгнуть на них, чтобы разглядеть меня, я заорал: – Пошел вон, огромный рычащий кусок крысиного дерьма!

Знаю, знаю, это кошмарные выражения. Но и вы должны понимать – это было влияние дворовых котов в сочетании с ужасной ситуацией, в которую я попал. Я не мог сдержаться. Но больше я так не выражаюсь, теперь я, разумеется, снова стал цивилизованным котом, так что, пожалуйста, не позволяйте маленьким котятам повторять за мной.