украденные миллионы и миллиарды рублей и народного добра, отнюдь не для голодных детей, а именно у них, голодных, немножко пожурят на суде, с извинениями, что очень уж сильно пожурили. Раньше за украденные копейки сидели миллионы, а теперь — за украденные миллионы заводят копеечные дела. Потому что «бытие определяет сознание» читается туда и сюда. Каждый в свою сторону и читает.

Назначенный срок дедушка отбывал где-то на Дальнем Востоке, на строительстве железной дороги. Делали вручную насыпи, выемки, прорубали тоннели в горах. Был холод и голод, непосильный труд от тёмной утренней зари до тёмной вечерней зари. Когда строили тоннели, то часто на ночь не уводили в зону, а оставляли тут же, в тоннеле, независимо от погоды. На утро оставшиеся в живых продолжали прорубать тоннель, а мёртвых закапывали неподалёку. Однажды дедушка настолько обессилел, что не мог идти с места работы в зону. По дороге он упал. К нему подошли два конвоира. Один из них нацелил винтовку на дедушку и говорит:

— Пристрелить надо, а то убежит.

А второй ему:

— Да что его пристреливать. Он уже готов, смотри, и так не жилец. Патрон-то на него расходовать. Пошли.

Но дедушка оказался жилец. Отлежался, ночью пришёл в лагерь. Потом его, можно сказать, спасли. Пристроили к лошадям. Обращаться с лошадьми дедушка умел, в своём хозяйстве раньше лошади были, да и в колхозе, на земле, как же было без лошадей. Животных этих кормили в человеческом тюремном лагере хорошо, иначе они такой тяжелой работы не выдержат. Людей не кормили, а недостаток в них время от времени пополнялся новыми «врагами народа». С лошадьми в смысле пополнения было сложнее. Вот дедушке и удавалось подкармливаться кормом для лошадей — овсом.

Это, вероятно, было строительство «Байкало-Амурской магистрали», которую начали строить ещё до 30-х годов. Все работы осуществляли заключённые БАМлага. Начальником общего строительства был турецкий еврей Нафталий Аронович Френкель, которого называли в то время автором лагерей для заключённых. Скорее всего, что не совсем он был автором таких объектов, и до него были лагеря, но вот в установившемся тогда режиме содержания заключённых — его несомненная заслуга. Даже сам вождь товарищ Сталин удостоил Френкеля в 1929 году беседы с собой в течение трёх часов. Поскольку стенограмма этой беседы не велась, то истории остаётся только фантазировать о содержании этой беседы. Однако полагают, что беседа их была о строительстве социализма через труд заключённых. После этой беседы и стала внедряться в лагерях система зачётов и досрочного освобождения за хорошую работу. Эта система широко апробирована на строительстве Беломорканала, где должность «начальника работ» получил именно Френкель, он же впоследствии был награждён за это строительство орденом Ленина. Уже после этого его перебросили в БАМлаг на строительство вторых путей Сибирской магистрали. В звании генерал-лейтенанта Френкель был заместителем Кагановича по железнодорожному строительству. Умер в Москве в 50-х годах в покое и почёте. (Эти сведения я привёл из книги А.И.Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ».)

В системе Бамлаг в 1934 году находилось 100000 заключённых, в 1936 году их стало уже 200000. В архивах НКВД сохранились сведения о числе умерших в Бамлаге в годы, когда дедушка там находился: 1933 — около 5000 чел.; 1934 — около 6000 чел.; за 1935 г. — почти 7000 чел.; затем, в 1936 и 1937 гг. число умерших сократилось примерно вдвое (соответственно 3400 и 2300 чел.), но в следующем, 1938 году резко возросло и достигло 16500 чел.

Возвратился дедушка в конце 1937 г. С тех пор и до конца жизни — с больным сердцем. Не дождались его сестра Василиса (умерла в 1935 году) и отец, Василий Иванович (умер в 1936 году), похоронены оба на Полетаевском кладбище.

Искупивший «вину» дедушка работал в колхозе. Работал и во время войны, и в послевоенное время. Исправно платил налоги, и так же, как и прежде, был в деревне на хорошем счету. Но в долгожители не попал — часто болело сердце. Я помню постоянный запах в доме корвалола, что стоял в маленьком пузырёчке в стенном шкафчике, всторенном в русскую печку. Один такой пузырёчек, пустой, я как-то надел на палец и не мог снять. В слезах — к бабушке, конечно, (к кому же ещё?), а она меня к дедушке переадресовала, потому что уже никакое мыло не помогло, палец распух в пузырьке. Дедушка, под мои слезы и мой страх, стекло всё-таки, аккуратно молотком в несколько приёмов разбил пальцеву тюрьму и сказал:

— Говорил же я тебе, нельзя этого делать. Вот теперь и будешь знать.

Говорил, это точно помню. Но очень хочется, потому что нельзя.

(Кстати, этот молоток сейчас у нас, на даче.)

Как о нём, о дедушке, и было записано раньше — «занимался торговлей мясом» — так и продолжалось всю его оставшуюся жизнь. Не мог он жить без базаров. Я повторюсь, что это и необходимо ещё было для нашей семьи, заработать деньги, которые больше негде было заработать. Ведь в то время на один трудодень выплачивали от двадцати восьми до пятидесяти копеек (это я говорю о дореформенном, 1961 г., времени). Положим, отработал ты триста трудодней (к слову сказать — это чрезвычайно много). Вот и получишь свои восемьдесят пять, а то и все сто пятьдесят дореформенных рублей. По тогдашним ценам — это соответствовало трём-шести взрослым гусям. С расчётом, вероятно, на то, что от гусей гусенятки пойдут, расплодятся неимоверно, и станешь богатеньким Буратино.

Я приведу информацию из писем академику А.М.Самсонову о колхозной жизни (Самсонов писал книгу «Знать и помнить» о Второй мировой войне и вообще о жизни в нашей стране; эта книга практически полностью написана на основе читательских писем к нему после его выступления в печати). Учитель С.С.Вдовенко пишет:

«Когда начинаешь говорить об этом (о репрессиях — С.Ч.), обычно отвечают: «Ну, знаете, у Сталина были и очень большие заслуги!» Можно подумать, что заслуги освобождают от ответственности за любые преступления. Но вот в чём главный мой вопрос: какие такие заслуги? Сталин осуществил коллективизацию сельского хозяйства. Что же эта коллективизация дала крестьянам? Такую оплату их труда, какую мы не сыщем в мировой истории. Эта оплата опускалась до 200 граммов ржи на трудодень, а налог с личного хозяйства (25–30 соток огорода, корова, поросёнок) в несколько раз превышал то, что колхозник мог заработать в колхозе. Сталин заложил такие основы колхозного строя, что колхозы даже сейчас, при технической оснащенности, не могут обеспечить страну необходимым количеством продовольствия».

И далее — дополнение к этому пенсионера В.Г.Кантемирова:

«В 30-х годах в нашей стране было