– Угомонишься, найдешь суженого и доживешь с ним до старости.

– С моим-то выводком? Когда на одного мужика по три девки. – Слезы мимо воли ручьем полились по щекам.

Федор взглянул на нее с укоризной, махнул рукой и пошел со двора. И только тогда Марфа осознала, что в очередной раз сморозила глупость, ведь знала, как и остальные в селе, что Федор видит будущее.

Открыв глаза, Богатов вывалился в окружающую тело действительность. В приемной было относительно тихо. Взглянул на часы, прошло сорок минут, а по ощущениям казалось, что проспал ночь. Александр Александрович понимал, что персонаж сна каким-то образом связан с делом «Кулибина». Более того, «Знахарь» (так он по профессиональной привычке обозначил этого человека) играет немалую роль в его судьбе. Какую? Ответа на этот вопрос не было. Однако генерал точно знал, что истина откроется, причем ровно тогда, когда будет необходимо, не раньше и не позже. Откуда в голове взялась такая уверенность, он не ведал, как и не понимал, почему знает, что информация притечет через один из будущих снов.

Глава 26

Сны генерала

Сон второй: «Наследники»

Ярко-желтый лист оторвался от ветки и, медленно покачиваясь, полетел вниз. Не достигнув собратьев, сплошным ковром укрывших землю, он замер. Другие листья, покинувшие свои места позже, уже закончили тоскливый полет, а он все висел, словно ожидая чего-то. Это неестественное положение вещей заставило Богатова осмотреться. За спиной он увидел знакомый сруб «Знахаря», потемневший от времени. На подворье не прибрано, дверь открыта настежь. Тягостное предчувствие наполнило сердце генерала. Неведомая сила потянула в дом. На массивной кровати в горнице лежал постаревший, седой как лунь Федор Степанович. Он был не просто болен – умирал. Заострившийся нос, впавшие щеки и что-то еле уловимое во взгляде говорило, что уже скоро. С другой стороны, седьмое чувство подсказывало Богатову, что нечто очень важное держит его в этом мире.

В горнице собрались дети, две дочери и сын. Они стояли на приличном расстоянии, не подходя к отцу; в сложившейся ситуации это выглядело противоестественно. Федор смотрел на отпрысков с явным укором, а они, в свою очередь, старались не встречаться с суровым взглядом отца. Налицо был серьезный семейный разлад, суть которого была неведома генералу. В прихожей раздался шум. В комнату буквально влетела девушка, по ее щекам градом катились слезы. Не раздумывая, она бросилась к предсмертному ложу, но одна из дочерей преградила дорогу.

– Не смей, Варюха!

Обойти препятствие не удалось, цепкие руки обхватили плечи.

– Отпусти, не тебе решать мою судьбу. Я нужна отцу, он звал.

Девушка, казалось, обрела недюжинную силу. Извиваясь змеей, она чуть было не выскользнула из захвата, но тут на подмогу подоспели брат и вторая сестра. Варвара билась словно птица, попавшая в сеть, но силы были неравны.

– Не ведаете что творите, не мою волю нарушаете, – услышали они зычный голос отца.

Александр Александрович не поверил тому, что видел. Старик лежал неподвижно, он не открывал рта. По всему выходило, что говорил глазами. От осознания этого легкий холодок пробежал по спине.

– Каждый ответит за свои деяния, а помочь будет некому.

Голос Федора Степановича прозвучал, угасая, глаза закрылись.

– Все, – пронеслось в голове генерала.

Раскат грома заставил замереть всех, кто был в горнице. Поздней осенью в этих краях грозы не бывает. В мгновение ока Александр Александрович оказался на улице. Висевший в воздухе лист вздрогнул и разделился надвое. Один, более темный, упал на землю. Другой, полупрозрачный, увлекаемый невесть откуда взявшимся вихрем, понесся ввысь. Запрокинув голову, Сан Саныч смотрел ему вслед, пока не потерял из виду.

Варюха, осознав навалившуюся на нее утрату, обмякла и потеряла сознание. Ее подняли и вынесли в другую комнату, уложив на кровать. Только теперь Богатов осознал, что в одно и то же время видел происходящее и на улице, и в доме. То, что обычное зрение не имело к этому никакого отношения, было очевидно. Если одна картинка могла восприниматься и обрабатываться естественным образом, то откуда взялось второе, параллельное изображение? От открывшейся, хотя и необъяснимой, способности на мгновение перехватило дух.

– Стоп, – осадил себя генерал, – я же сплю, а стало быть, все это за гранью реального.

Пребывая во сне, Сан Саныч впервые в своей жизни осознал это. Состояние не менее забавное, чем то, что он испытал перед этим.

Весть о смерти Федора с неимоверной быстротой облетела село. Собрались без малого все, как говорится, и стар, и млад. Богатов слушал разговоры людей.

– Кто теперь лечить будет? А от нечистой кто оборонит? Силу-то свою Степанович не передал. Перед смертью никто из родных не коснулся его, от того и гром был, когда помер, слыхали небось? Варюха хотела, так старшие, говорят, не дали, оборвали династию, не хотели, чтоб кто-то был значимее. Нам-то от этого один вред.

Похоронами руководил сын Федора. Несколько крепких мужиков по его команде, подперев кольями бревна сруба и расклинив кладку, извлекли четыре штуки, образовав проем в стене, противоположной входу в дом. Через него вынесли гроб с покойником. На дорогу выбрались не через ворота, а сняв пролет изгороди. Селяне роптали.

– Гляди, что творят. Да это обряд, чтоб Федор в первые трое суток ночами не нашел дорогу с кладбища домой и не передал силу. Так что быть нам теперь без знахаря.

Как только унылая процессия вышла на дорогу, повалил снег. Белые хлопья, слегка покачиваясь, стелились людям под ноги. Сан Санычу никогда прежде не доводилось видеть ничего подобного – снег словно ковром выстилал дорогу от дома до кладбища, тогда как остальная земля вокруг была уныло серой.

– Какую жизнь прожил, такой и последний путь, – пробормотал, смахивая слезу зажатой в руке шапкой, высокий мужик, по виду ровесник Федора.

Богатов еще стоял над свежей могилой, когда сельчане один по одному разошлись. Невесть откуда налетевший ветер принес и опустил на нее тот самый лист, что недавно, вися в воздухе, шокировал генерала.

Глава 27

Терзания

Сделав последний глоток, Кельвин поставил кофейную чашку на стол.

– То, что они довольно скоро заинтересуются «марксистом», было ясно с самого начала.

– Еще бы, – вставил Никол, – мы развили такую деятельность, что трудно было не заметить, причем действовали открыто.

– Так-то оно так… но почему Богатов?

Никол рассмеялся.

– А ты кому доверил общаться с Яценко? Полагаю, у генерала была своя аргументация.

– Безусловно, они близки по убеждениям, да и принадлежат к одному поколению, общий язык