Он поклонился маркизу и вышел из комнаты.

В коридоре гостиницы никого не было, но стоило Доминику выйти во двор, как на него уставился крепкого телосложения светловолосый человек. Он разговаривал с двумя мужчинами, и на Доминика посмотрел совершенно случайно.

— Боже мой! — выпучив от удивления глаза, воскликнул блондин. — Доминик Фейн, да ты ли это?

Все, кто находился от него в десятке футов, повернули головы. Доминик был готов провалиться сквозь землю.

— Черт возьми, что привело тебя снова в Кловертон? Ведь тебя здесь столько лет не было!

Фейн замер, его меченное шрамом смуглое лицо побелело. Когда Джон Маннеринг схватил его руку, он только криво улыбнулся. Любому, кто после долгих лет наконец-то вернулся на родину, дружеское приветствие знакомого было бы приятно. Но только не Доминику — инкогнито ему сохранить не удалось. Его узнали!

Люди на гостиничном дворе пожирали его глазами. Наконец, двое собеседников Джона Маннеринга многозначительно переглянулись и быстро ушли. Получалось, что никто, кроме простодушного Джона, его возвращению не рад.

— Ты был в Шере? — спросил Маннеринг. — Виделся с миссис Парр? Бог ты мой, да мы же тебя давно похоронили!

Доминик натужно улыбнулся.

— Меня убить не так легко, — ответил он. — Вот, после долгих лет странствий снова вернулся домой. Нет, в Шере я еще не был. Да и в Кловертоне не более часа.

— Отлично! — воскликнул Джон. — Раз уж ты не спешишь домой, то не откажешься пропустить рюмочку со своим старым приятелем. Нет-нет, отказов я не принимаю. Элис меня не простит, если ты уедешь, не повидав ее.

Доминик стал возражать, но Маннеринг был неумолим. В конце концов, Джон буквально затащил его снова в гостиницу. Фейну не хотелось встречаться ни с Элис, ни со своими старыми приятелями. И тем не менее, он был благодарен Джону за теплый прием.

Доминик, глядя на одежду Маннеринга, остро ощущал свою бедность. Внешне его старый друг выглядел преуспевающим человеком. Судя по всему, за эти годы он добился многого, чего Доминик не сумел.

Миссис Маннеринг ждала своего мужа к обеду. Она сидела в комнате с двумя сыновьями и дочерью. Девочка достигла того возраста, в котором детей впервые берут на ярмарку.

Взглянув на дородную женщину, в которой не осталось и следа от той юной девушки, которую он когда-то любил, Доминик ничуть не пожалел, что много лет назад она предпочла не его, а Джона.

Элис же, увидев, как он изменился, со слезами на глазах запричитала. Она была счастлива в браке с Джоном и за время, прошедшее с момента отъезда Фейна из Шера, вспоминала о нем не более десяти раз. Теперь же ее захлестнули воспоминания детства. Элис оказалась проницательнее своего супруга. По сухощавой фигуре Доминика и его изможденному, со шрамом лицу она сразу поняла, что он много страдал. Когда Джон пригласил его пообедать с ними, а Доминик отказался, она не только не стала уговаривать его, но и не позволила Джону настаивать на приглашении. Прощаясь, Элис заверила Фейна, что он в их доме всегда желанный гость. Он поблагодарил ее, однако навестить их не пообещал, поскольку ехать в родную деревню не собирался.

Встреча с Маннерингами повергла его в уныние. Такой теплой встречи Фейн от них никак не ожидал — ну, в лучшем случае ждал полного безразличия к своей персоне. Но они отнеслись к нему как к старому другу, а он в ответ на их приглашение даже не смог пригласить их к себе.

Однако, отправляясь на встречу с Томасом, Фейн о Маннерингах уже не вспоминал. Все его мысли были только о Верити. Добравшись до места, он оставил лошадь в небольшой рощице и прошел до трех дубов несколько ярдов. Прислонившись к толстому стволу дерева, Фейн смотрел на опускавшееся за холм солнце. На его глазах малиновое пламя заката постепенно приобретало розовые тона.

Наконец, он услышал топот копыт. Вскоре на дороге появился всадник. Еще издали Фейн распознал в нем маркиза. Что-то случилось! — мелькнуло в его голове. Он бросился навстречу Армистону и схватил за сбрую разгоряченного бегом коня. Маркиз, оставаясь в седле, наклонился к Доминику. Лицо его было мрачным, глаза лихорадочно блестели.

— Тайна раскрыта, мистер Фейн, — низким голосом произнес маркиз. — К лучшему это или нет, я даже не знаю. Мы установили имя Черной Маски. Она уже в Шер-Плейс. Ее зовут Диана Холланд.

Верити сидела на террасе и наблюдала за леди Темплкомб, которая давала слугам распоряжения. Не вызывало сомнений, что бразды правления имением всецело находятся в руках этой костлявой старухи. Девушка никак не могла понять, почему сэр Лоуренс счел необходимым приехать в Шер. Подготовить для нее дом? Но ведь его бабка не потерпела бы в нем никаких изменений.

С того времени, как Верити здесь появилась, прошло два дня. Тем не менее она так и не рассказала жениху о Черной Маске — не было возможности. При леди Темплкомб говорить на эту тему девушка не хотела, а та ее наедине со своим внуком не оставляла. Конечно, Верити могла бы сказать, что ей надо поговорить с сэром Лоуренсом, но она этого так и не сделала. Какие доказательства того, что под черной маской скрывалась ее невестка, она могла предъявить? Да, Верити узнала кошелек Дианы Холланд, который получил Фейн. Но он был потерян, а без него сэр Лоуренс вряд ли бы ей поверил — уж слишком чудовищным выглядело бы обвинение. Других доказательств у Верити не было, а вот мотивы убрать Верити у ее невестки были: в случае смерти девушки все ее состояние переходило к малолетнему сыну Дианы. Но уличить Диану в организации заговора было практически невозможно. Неизвестный молодой человек, ставший связующим звеном между ней и Рыжим Нэтом, мог оказаться одним из ее бесчисленных воздыхателей. Если так, то выйти на его след казалось Верити нереальным.

«Вот если бы рядом со мной был Доминик! — подумала она. — Уж он бы наверняка выяснил, кто скрывался под черной маской. Но Доминик уехал из Шера, а куда, я не знаю».

О чем бы ни думала Верити, она, несмотря на свое твердое решение забыть Фейна, которое приняла после того, как он отпустил ее к Темплкомбу, каждый раз мысленно возвращалась к нему. Причина, по которой Доминик отказался от ее любви, была ей ясна: он — беден, а она — богата, получила от своего деда не только большие деньги, но и огромные наделы плодородной земли. «Доминик слишком горд, чтобы, ничего не имея за душой, жениться на мне, — подумала Верити. — Выходит, ни счастья, ни радости богатство мне не принесло. Более того, оно едва не явилось причиной моей смерти. А что, как не зависть, двигало моей невесткой?»

Нет, ей необходимо забыть о Фейне! Он уехал, и больше она его не увидит. Теперь ей предстояло стать верной женой человека, которого она совсем не любила. И это несмотря на то, что сердце ее принадлежало Доминику.

При мысли о том, что она станет законной женой сэра Лоуренса, Верити охватывал ужас. Напрасно девушка пыталась утешить себя тем, что этот брак с Темплкомбом благословил ее любимый дед, а он ничего, кроме счастья, ей не желал. Ах, если бы он только знал, что собой представляет ее будущий муж…