– Ты серьезно? С уборкой? – недоверчиво переспросил Денис.

– А что? Думаешь, я не умею тряпку в руках держать?

– Ну, гляди, – усмехнулся Денис. – Тебя никто за язык не тянул!

Пока приятель ходил за ведром для мытья полов и швабрами, Дэн размышлял над тем, что в обществе Дениса он чувствует себя легко и свободно – даже несмотря на тот факт, что они лишь недавно возобновили отношения после долгого перерыва. Нынешний круг друзей Дэна разительно отличался от того, что был у него в школе. Там он общался в основном с одноклассниками и соседями по дому, но, когда начал понемногу выставляться и его картины стали приобретать известность в клубах и ресторанах Питера, его окружение изменилось. Теперь Дэн общался большей частью с людьми взрослыми, «богемными», как с опаской и легким оттенком презрения отзывалась о них мама. Они говорят о политике и бизнесе, о выставках и концертах, и порой Дэну недостает нормального человеческого общения – людей, с кем можно поболтать о пустяках или, наоборот, о серьезных проблемах и переживаниях, которыми нельзя поделиться с родителями. Пожалуй, единственным таким человеком среди его знакомых оставался Денис. Вика, конечно, тоже девчонка хорошая, но они слишком редко видятся, ведь Лицкявичус с утра до вечера нагружает ее работой. Кроме того, Дэну казалось, что Вика, возможно, неравнодушна к нему, и из-за этого он ощущал некоторую неловкость.

Появился Денис, неся ведро и две отжимные поролоновые швабры с длинными ручками.

– Лучше бы тебе переодеться, – сказал он, с сомнением оглядывая модный прикид Дэна. – В спальне найдется пара джинсов и футболка.

– О’кей, – согласился Дэн и потопал, куда велели.

Спальня Дениса представляла собою настоящее «месиво», как непременно выразилась бы мама. Среди всего этого бедлама вряд ли возможно что-нибудь найти, подумал он и тут заметил на спинке стула краешек футболки, заваленной другой одеждой. Вытащив ее и с подозрением осмотрев, прикидывая, чистая ли она, Дэн оглянулся в поисках джинсов. Из-под кровати выглядывал целый ворох каких-то шмоток, и он встал на колени, пытаясь нашарить среди них нужную вещь. К удивлению Дэна, его рука нашарила что-то, похожее на тарелку.

– Какого черта?.. – пробормотал он. – У Дениса же нет никаких кошек…

В этот момент его пальцы коснулись чего-то мокрого. Чертыхнувшись вновь, он отдернул руку и осмотрел ее при свете, падавшем из окна. Глаза его расширились от ужаса и отвращения.

– Денис!!! – заорал он.

Парень вбежал в комнату через мгновение, с выражением крайней тревоги на лице.

– Ты чего орешь, как будто труп нашел? – спросил он, тяжело дыша.

– Может, и труп – не знаю, что ты там под кроватью прячешь! – растопырив пальцы, Дэн сунул окровавленную ладонь Денису под нос.

– Что я прячу? Да я вообще не…

Не закончив фразу, Денис опустился на колени и попытался заглянуть под кровать.

– Эт-т-то… что… еще т-т-такое?! – пробормотал он, запинаясь.

– Вот и я интересуюсь – что?! – поддакнул Дэн, держа руку на весу, боясь испачкать в крови свою одежду.

Протянув руку подальше под кровать, Денис извлек оттуда чайное блюдце, по дороге расплескав часть содержимого.

– Это… правда к-кровь, что ли? – нерешительно пробормотал он, принюхиваясь.

– Ага, – кивнул Дэн, морщась. – Ну, ты даешь!

– Я?!

– Это же твой дом, или я ошибаюсь? И к тебе никто не ходит, кроме меня и мамы…

В этот момент Дэн случайно поймал ставший внезапно вороватым взгляд Дениса и запнулся.

– Так-так, – пробормотал он, нахмурившись. – Ну-ка, выкладывай: кто у тебя был?

– Да так…

– «Да так» – это ее имя или фамилия?

– Да не знаю я ее фамилии! – воскликнул Денис, ероша волосы на затылке.

– Прекра-а-асно! – рявкнул Дэн. – Притаскиваешь в дом телку, не спросив ее имени?! Ну ты и пес!

– Ее зовут Эллина, а фамилия… Да за каким лешим мне фамилия-то, я что – полиция?!

– А это – тоже ее подарочек? – спросил Дэн, ткнув пальцем в основание шеи Дениса, где сегодня утром парень обнаружил укус своей ночной гости.

– Ага. И еще таблетки какие-то…

– Таблетки? Отлично, просто отлично! И куда же ты дел эту «аптеку»?

– Смыл. В унитаз.

– Ай, молодчина!

Вскочив на ноги, Дэн принялся нервно мерить шагами комнату. Он все пытался вспомнить, с кем видел Дениса вчера вечером.

– Это что, та лахудра – черная, как ворона? Которая устроила скандал в клубе, да?

– Ну…

– Та-ак! Значит, ты не придумал ничего лучше, чем притащить ее сюда? Ну это, конечно, дело житейское, но – эта?!

– Ты думаешь, это она сделала?

– Ну, может, ты каждый день приводишь к себе девиц, и они оставляют у тебя, как на алтаре языческого божества, свою кровь, вместе с трусами и лифчиками, – откуда мне знать? – поджал губы Дэн.

Он буравил приятеля взглядом, словно пытаясь просверлить в нем дырку. Лицо Дениса приобрело задумчивое выражение.

– Знаешь, все так странно получилось… – пробормотал он. – Мы улепетывали от тех парней, потом парни откололись и пошли зализывать раны, и я подумал, что она тоже…

– Но она сказала тебе, что ей некуда пойти, так?

– Так.

– И ты, добрая душа, решил поиграть в Ланселота и пригласил ее к себе?

Похоже, парень совершенно лишен инстинкта самосохранения – Павел Кобзев прав, черт подери!

– Ну и что дальше-то было? – поторопил друга Дэн.

– Да я, понимаешь ли, мало что помню…

– Только не говори мне, что ты тоже дурью баловался!

– Да нет, я ее только утром обнаружил…

– Тогда как ты объяснишь это свое «мало что помню»? – подозрительно поинтересовался Дэн.

– Не знаю…

– Вы пили?

– Ну, было…

– Что пили?

– Пиво… Бренди был в буфете, но я не помню, чтобы…

– Ох, ты становишься скучным, мужик! – отмахнулся Дэн.

– Еще какая-то зеленая гадость была.

– Зеленая? Гадость? И ты ее пил?! Ну-у-у… Хочешь, я расскажу тебе, как это все выглядит со стороны? Ты пригласил в дом незнакомую девицу-гота. Вы напились до зеленых чертей, налопались «колес», напились абсента и завалились в кровать. Утром ты не помнил, что было вечером, так?

Лицо Дениса выражало отвращение к самому себе. На самом деле Дэн и вправду был изрядно удивлен: его приятель не относился к типу молодых парней, склонных к подобного рода авантюрам. Да, он любитель адреналина, но эта неразборчивость в связях представляла собою нечто иное, несвойственное тому Денису, которого знал Дэн.