За разговором мать случайно подняла глаза и встретилась взглядом с мистером Паркером Пайном. Как дама благовоспитанная, она тотчас невозмутимо перевела их на что-то другое, но мистер Паркер Пайн сразу понял, что оценен и признан.

Признан как англичанин, и вскоре она непременно обратится к нему с какой-нибудь обыденной, ничего не значащей фразой.

Мистер Паркер Пайн не имел ничего против. За границей соотечественники обычно нагоняли на него скуку, однако легкое, ни к чему не обязывающее знакомство не помешает. К тому же в гостинице маленькой, как «Пино д’Оро», знакомства не избежать в любом случае. Дама же, сидевшая за столиком, мистер Паркер Пайн готов был за это поручиться, прекрасно знала «правила проживания в гостинице за границей» в том смысле, в каком понимал их он сам.

Молодой человек поднялся из-за стола, смеясь что-то сказал матери и скрылся в дверях. Дама собрала письма, взяла сумочку и уселась в кресле лицом к морю. Спокойно развернула газету – «Континентал дейли мейл». С места мистера Паркера Пайна видно было одну только спину.

Однако, когда мистер Паркер Пайн, сделав последний глоток, бросил взгляд в ее сторону, он мгновенно насторожился. В голове мелькнула тревожная мысль, что пропал прекрасный мирный отпуск. Спина была чересчур выразительна. Ему пришлось повидать таких спин немало. Вытянута в струнку, плечи приподняты – даже не видя лица, мистер Паркер Пайн уже знал, что в глазах у нее стоят слезы и дама с трудом удерживается от рыданий.

Осторожно, словно за ним повели охоту, мистер Паркер Пайн вышел из-за стола и удалился. Через полчаса его пригласили расписаться в журнале, который лежал, открытый, на хозяйском столе. Мистер Паркер Пайн аккуратно вывел: «Мистер К. Паркер Пайн, Лондон».

Он скользнул по странице взглядом и двумя строчками выше увидел другую запись: «Миссис Р. Честер, мистер Бэзил Честер, Хольм-парк, Девон».

Крепко сжав в руке ручку, мистер Паркер Пайн поспешно и потому не очень разборчиво приписал сверху: «Кристофер Пайн».

Если миссис Р. Честер привезла с собой в «Пино д’Оро» свои жизненные невзгоды, то добиться консультации мистера Паркера Пайна ей будет непросто.

Ему не раз уже портили отпуск самые неожиданные происшествия, от попытки шантажа до убийства. Теперь, на Майорке, он желал только отдыха. Однако опыт подсказывал, что печальная дама являет собой реальную угрозу его планам.

Мистер Паркер Пайн устроился в «Пино д’Оро» прекрасно. Неподалеку стояла гостиница покрупнее под названием «Марипоза», где оказалось немало соотечественников, пожелавших провести зиму без английских туманов. Рядом обосновалась целая небольшая колония художников. В двух шагах от «Пино д’Оро» у моря была рыбацкая деревушка с коктейль-баром и парочкой магазинов. Жизнь здесь шла спокойно и мирно. По берегу гуляли девушки в брюках и ярких расписных платках, накинутых на плечи. Длинноволосые молодые люди в беретах в баре «У Мака» обсуждали достоинства пластмасс и абстрактных искусств.

На следующий день после приезда мистера Паркера Пайна миссис Честер заговорила с ним, сказав несколько самых обыкновенных фраз о том, что вид из отеля прекрасен, и о том, что погода в ближайшие дни обещает быть неплохой. Потом коротко поболтала о модных вязках с матерью немецкого семейства и очень мило порассуждала на тему возможных прискорбных последствий последних политических событий с двумя господами из Дании, которые проводили время в прогулках часов по одиннадцать в день и обычно уходили из гостиницы на рассвете.

Бэзил Честер оказался молодым человеком, в высшей степени приятным. Он называл мистера Паркера Пайна «сэром» и выслушивал все, что бы тот ни говорил, с чрезвычайной вежливостью. Вечером после обеда они втроем, с Бэзилом и его матерью, вместе пили кофе. На третий день, поболтав минут десять, Бэзил поднялся, оставив таким образом мистера Паркера Пайна наедине с миссис Честер.

Они побеседовали о цветах и о цветоводстве, о печальном состоянии английского фунта, о нынешней дороговизне во Франции и о том, до чего англичанину трудно найти за границей место, где после обеда можно было бы выпить хорошего чая.

Через несколько дней мистер Паркер Пайн заметил, что всякий раз, когда сын уходит, губы миссис Честер начинают дрожать, но она пусть с трудом, но тотчас берет себя в руки и продолжает вести разговор на одну из вышеупомянутых тем.

Через какое-то время миссис Честер понемногу начала рассказывать и о сыне – как он хорошо учился, «он, знаете ли, был первый ученик в классе», как его любят друзья, как гордился бы им отец, если бы не умер, как благодарна ему миссис Честер за то, что Бэзил никогда не был «трудным» ребенком.

– Я просто настаиваю на том, чтобы он больше общался со сверстниками, но, кажется, Бэзил предпочитает проводить время со мной.

И по тону, которым она произнесла эти слова, мистер Паркер Пайн догадался, насколько ей важно внимание сына.

Однажды мистер Паркер Пайн, несколько дней отделывавшийся в подобных случаях вежливой фразой, не удержался и ответил:

– По-моему, здесь немало его сверстников… Не в гостинице, конечно, но неподалеку.

И тут же заметил, как напряглась миссис Честер. О, сказала она, здесь очень много художников. Возможно, она чересчур старомодна, настоящее искусство – это конечно, но здешние молодые люди никакие не художники, а просто малюют бог знает что, пытаясь лишь оправдывать тем самым собственное безделье, а девушки чересчур много пьют.

На следующий день Бэзил Честер сказал мистеру Паркеру Пайну:

– Я так рад знакомству с вами, сэр… из-за матери. Ей приятно беседовать с вами по вечерам.

– А чем вы занимались без меня?

– Собственно говоря, ничем. Играли в пике.

– Понятно.

– Пике, конечно, быстро надоедает. Собственно говоря, у меня здесь появились приятели… ужасно хорошие ребята. Но мама, кажется, от них не в восторге… – Он рассмеялся так, словно видел в этих словах нечто забавное. – Я хочу сказать, мама у меня несколько старомодна… Если девушка носит брюки, это ее приводит в ужас!

– Разумеется, – сказал мистер Паркер Пайн.

– Я всегда говорил: нужно идти в ногу со временем… Дома у нас все девушки скучные до смерти…

– Понятно, – сказал мистер Паркер Пайн.

Он в высшей степени оживился. Перед ним приоткрывалась крошечная драма, в которой он, мистер Паркер Пайн, был наконец не участник, а зритель.

Однако через несколько дней произошло событие, худшее из всех, что, с точки зрения мистера Паркера Пайна, могли с ним произойти. В «Марипозе», причем в присутствии миссис Честер, он столкнулся со своей старой знакомой, дамой бурной и энергичной.

– Как! Кого я вижу! Мистер Паркер Пайн! Единственный и неповторимый мистер Паркер Пайн! И Адела Честер! Вы не знакомы? Ах, уже познакомились? В одном отеле? Это единственный в своем роде, неповторимый человек, Адела, настоящий волшебник и гений нашего времени! Если есть неприятности, обратись к мистеру Паркеру Пайну, и от них не останется и следа. Ты не знала? Не может быть, наверняка ты о нем слышала. Неужели тебе не встречалось в газетах: «Попали в беду? Обратитесь с мистеру Паркеру Пайну»? Он все может, ему все под силу. Если муж рассорился с женой так, что оба готовы вцепиться друг другу в глотку, мистер Паркер Пайн их помирит. А если кому-нибудь вдруг надоест жить, мистер Паркер Пайн найдет занятие, чтобы избавить его от скуки. Говорят же тебе, этот человек настоящий волшебник!