Матросы принялись выкатывать с судна груз — бочонки с маслом Их обнаженные спины блестели от пота. Между ними проскользнул худощавый человек. Он что-то сунул в руку одному из матросов и через мгновение снова исчез, словно растворился в полумраке тенистых переулков.

— Это же твой отец!

Сетис тоже его узнал. Он взглянул на солдат. Никто из них ничего не заметил.

Матрос устало вскарабкался по трапу.

— Тебе письмо.

Он бросил тоскливый взгляд на заколоченную бочку с водой и опять побрел вниз.

Орфет развернул листок.

— Какие-то каракули, — презрительно бросил он и передал письмо Сетису.

Тот торопливо прочитал:

«За домом следят. За мной, наверно, тоже. Девочка будет ждать у Моста со стороны города за одну стражу до заката. Приведите мальчика туда. И ради Бога, выпутывайся из этой беды. У меня все хорошо».

Письмо не было подписано, но Сетис узнал корявый почерк. Он быстро поднял глаза и оглядел тенистые устья переулков.

— Ну? — шепотом спросил Орфет.

Сетис улыбнулся. С плеч свалилась одна из на время забытых тревог, и на душе стало немного теплее.

— Моя сестра выздоравливает.

— Что еще?

— Мирани будет ждать нас у Моста за одну стражу до заката.

— У Моста! Как мы туда попадем?

Сетис посмотрел на Алексоса. Тот лежал на животе и бросал в синюю глубину радужные рыбьи чешуйки.

— Спроси у Архона. Может, он сумеет превратить нас в рыб.

* * *

Дверь закрылась. Мирани тотчас же села на кровати, хотя от этого ужасно закружилась голова.

— Скорее, Крисса, послушай! Окажи мне одну услугу.

Они впервые остались наедине. Все утро возле постели Мирани сидели то Ретия, то Каллия, то Иксака. Ретия откровенно скучала, остальные вышивали, или болтали, или пробовали духи из стеклянных флаконов на полке, пока комната вконец не пропиталась терпкими ароматами.

Крисса испуганно ойкнула.

— Сиди смирно. Тебе до вечера нельзя вставать!

— Со мной ничего не случится.

— Это чудо, Мирани, ты понимаешь? Тебя укусил Бог.

— Это был не Бог. — Голова у нее болела, тело покрылось потом. Мирани откинулась на подушки и тихо, но настойчиво проговорила:

— Сделай для меня кое-что. Но это тайна. Пообещай.. нет, поклянись, что никому не расскажешь, даже Гермии.

Голубые глаза Криссы широко распахнулись.

— Я так и знала, — прошептала она. — Я так и думала, что ты что-то затеваешь.

Она подошла к изголовью, склонилась к подруге, сгорая от любопытства.

— Что? Какой-то мальчик? Ой, Мирани, никогда бы не подумала, что ты...

— Тише. — Болтать было некогда. Близился вечер, и с минуты на минуту могла вернуться Ретия. — Надень плащ и выйди к материковому концу Моста. Подожди там, но так, чтобы тебя никто не видел. Придут два человека, один молодой, другой постарше, толстый. С ними будет мальчик...

— Ой, Мирани...

— Десятилетний мальчик.

Крисса умолкла, изумленно взметнув брови.

— Десятилетний?

Мирани схватила ее за руку.

— Крисса, послушай. Любовная интрижка здесь ни при чем. Пойми это, наконец. Мальчик — один из Претендентов в новые Архоны. Я уверена, что он и есть настоящий Архон, Воплощение Бога На Земле. Я в этом не сомневаюсь!

Светловолосая девушка в замешательстве покачала головой.

— Но ведь Претендентов разыскивает сам Аргелин. Их должно быть девять. И их приводят прямо к нему в дом.

— Да, приводят — тех, кого хочет Аргелин. Послушай, мне некогда объяснять, но мне кажется, что Аргелин и Гермия хотят посадить на трон послушного им Архона. Того, кого они сами выберут. Они станут править через него, а этого допустить нельзя.

Крисса чуть не плакала.

— Не говори глупостей! Гермия разговаривает с Богом...

— Нет! — Мирани глубоко вздохнула и призналась: — Она только делает вид. А Бог разговаривает со мной, Крисса. Со мной!

Воцарилась тишина. Через открытое окно в комнату влетал легкий морской ветерок, шевелил газовые занавески.

Крисса в ужасе смотрела на нее.

Мирани поспешно добавила:

— Понимаю, тебе кажется, что я в бреду, но я говорю правду.

— Как?! Как он это делает?!

Шепот был полон панического ужаса. Мирани почувствовала, что рука Криссы отдернулась.

— Не знаю, как. Его голос звучит у меня в голове. Или я слышу его через Оракула.

Крисса опустилась на кровать. Она, похоже, онемела от страха. Мирани в тревоге добавила:

— Он сказал мне, что нужно делать. Все будет хорошо! Мы думаем...

— Кто это — мы?

Мирани неуверенно смолкла.

— Их имена не имеют значения. Если ты их не знаешь, то не сможешь и выдать.

Это было ошибкой. Крисса в испуге отпрянула.

— Ох, Мирани, во что ты ввязалась! Это заговор против Храма! — Она вскочила. — Я не желаю в это впутываться. Не хочу, и все!

Снаружи, на террасе, послышались тихие голоса Они приближались, беседуя. Ретия и Гермия...

Теперь осторожничать стало некогда.

Мирани встала на колени и заявила тихим, но твердым голосом:

— Сделай это для меня, Крисса, а то я больше никогда не буду с тобой разговаривать. Я не шучу! Доставь мальчика на Остров. Отведи его в Храм и спрячь там.

— В Храме ?

— Да! А где же еще спрятать Бога?!

Крисса раскрыла было рот, но не успела издать ни звука Дверь распахнулась, в комнату влетела Гермия. Она прямиком подошла к кровати и спросила:

— Как ты себя чувствуешь, Носительница?

Мирани сжалась, словно ее ударили плеткой.

— Мне уже лучше. Спасибо.

Она обвела взглядом комнату. Крисса стояла рядом оцепенев от ужаса. На мгновение Мирани показалось, что она вот-вот выпалит все, что услышала, завопит, что не сможет ничего сделать, ни за что не станет... Гермия, не оборачиваясь, сказала:

— Можешь идти, Крисса. С ней побудут Ретия и Каллия.

Наступила мучительная пауза.

Потом, не произнеся ни слова, Крисса направилась к двери. Обернувшись, она бросила на Мирани один-единственный озадаченный взгляд. Дверь захлопнулась.

Мирани без сил откинулась на подушки, расслабила измученное болью тело. Крисса все сделает! Должна...