— А почему он не едет? — продолжал Папазян.

Помолчав минуту, он пододвинулся ко мне еще ближе, нежно обвил рукой мою талию, хитро повторяя:

— Так почему твой конь не едет? Давай-ка посмотрим…

Гарик осторожно повернул меня вновь к капоту, сам, плотно прижавшись, встал сзади и, взяв своими руками мои, стал диктовать, направляя действия.

— Берешь эта штука, делаешь с ним вот так… Раз! Потом вот этот ерундовин тянешь на себя… Поворачиваешь… Два!

Так продолжалось несколько минут. Я чувствовала возбужденное дыхание Гарика, но он не давал мне никакой возможности высвободиться, пока наконец не возникла необходимость проверить, заведется ли машина. Перейдя на нормальный тон разговора, Папазян сказал:

— Ну что ж, посмотрим, — и сел за руль.

Машина тут же завелась. Но, судя по всему, Гарик не собирался покидать салон. Он пересел на соседнее с водительским сиденье и, улыбаясь, сделал мне жестом приглашение занять место за рулем. Я, молча подчинившись, села, а потом, по-детски выпятив губы, сказала:

— Гарик, ну я правда спешу. У меня дело срочное — Кирю разыскать надо.

— Фи! — обрадованно воскликнул Папазян, махнув рукой. — Так бы сразу и сказала. Вынужден разочаровать — опоздала.

— Как? Откуда ты знаешь?

— А я его с женой недавно видел в этом магазине. Они консервы всякие ему в дорогу покупали.

— Так, значит, он отъехал совсем недавно? Догоним! — воскликнула я и положила руки на руль, собираясь тронуться.

Папазян тут же нежно снял мои руки с руля и сказал:

— Какой недавно! В магазине продавец красивый-прекрасивый, молодой! Я с ней целый час разговаривал, обхаживал… — Гарик помолчал немного, а затем, отрешенно вздохнув, добавил: — Отказала!

— Значит, не догоним… — разочарованно проговорила я.

— Да нет, Танюх, — серьезно сказал Гарик. — Говорю же: час назад он уже отбыл. А в чем дело-то? Может, я чем помогу?

Мне ничего не оставалось делать, как пересказать все Папазяну. Он внимательно выслушал, а затем воскликнул:

— Какая ерунда! Что же молчала? Да я тебе в два счета экспертизу организую.

— Да не знаю… Я уже как-то на Кирю настроилась… Заразилась азартом погони…

— Не вешать нос! Я все устрою, — Папазян положил руку мне на плечо.

— При каком условии? — криво улыбнувшись, спросила я.

— При самом невинном, — Гарик вздохнул. — Результаты передам прямо в твои нежные ручки… при встрече тет-а-тет.

— Га-а-рик! — с деланым возмущением протянула я.

— А что? Разве в этом есть что-то предосудительное? Посидим, попьем кофе, побеседуем… — Папазян положил руку мне на бедро.

— Тогда пригласи меня куда-нибудь. В кафе или ресторан… — сказала я, избегая предложения встретиться в его или моей квартире.

— А почему не дома?

— Надоела, знаешь ли, рутина. Все дом да дом…

— Та-аня! — Папазян рассмеялся. — Ты говори да не заговаривайся! Тебя дома-то днем с огнем не застанешь…

— Ты что? — воскликнула я, сделав серьезное лицо. — Я абсолютно на мели, общественных мест не посещаю… Щи да каша — пища наша.

— Ну ладно, ладно, согласен, — Гарик кивнул головой. — Куда — сообщу позже. А теперь давай твой материал.

Я расстегнула сумочку и вытащила из нее косметичку с землей.

— Это что еще такое? — удивленно воскликнул Папазян. — Не по форме образец! — Гарик рассмеялся, рассматривая косметичку со всех сторон.

— Что было под рукой, — объяснила я.

— Ты чью кровь надеешься обнаружить? — спросил Папазян.

— Да уж ясно, что не поросячью! Кстати, вот это может понадобиться. — Я полезла еще раз в сумку и достала записную книжку.

Быстро пролистав ее, отыскала записи, сделанные при беседе с патологоанатомом, дававшим заключение по телу Беспалова.

— Здесь есть данные о крови жертвы, — сказала я и протянула вырванный листок Гарику. — Кстати, запиши телефонный номер этого доктора. Может, понадобится. Ведь я не все из его слов записывала, а только то, что мне было более или менее понятно.

Я протянула Папазяну ручку и продиктовала телефон Иванова.

— Ты меня подбросишь? — спросил Гарик, закончив записывать.

— Конечно.

Добравшись до дома, я первым делом направилась в ванную. Все тело зудело, поскольку колючки, которые прицепились ко мне при падении в канаву, не переставали колоть. Сняв одежду, я осмотрела ее и сначала попыталась выбрать мелкие сухие и очень острые семена какой-то привязчивой травы, а потом плюнула на все и отправила один из любимых костюмов в мусорный бак.

Наконец-то я опустилась в ванну, до краев наполненную теплой водой с огромной пеной, положив рядом сотовый. Как никогда, в эти минуты я ждала звонка Папазяна, поэтому, даже отдыхая, не стала отключать телефон.

Внезапно кто-то позвонил в дверь. Вылезать из воды совершенно не хотелось, и я решила не открывать. Единственный человек, которого я хотела бы сейчас услышать, был Гарик. Но за дверью никак не мог быть он — так быстро даже Папазян не смог бы ни осуществить то, о чем я его попросила, ни добраться до меня. К тому же мы договорились созвониться, прежде чем встретиться. Я закрыла глаза и не отреагировала на визит незваного гостя.

Тогда через несколько минут зазвонил телефон в комнате. Сие меня несколько заинтриговало, но покидать ванну все же не хотелось. А мысль о том, что это могла звонить какая-нибудь из подруг, которой просто захотелось встретиться или поболтать по телефону, еще больше укрепила меня в моем намерении не отзываться. Ведь чей-либо визит сейчас способен был только сократить драгоценное время, отведенное мною на столь необходимый отдых. В общем, я на звонок не ответила.

Прошло минут пять. И тут запиликал мой сотовый. Надеясь услышать голос Папазяна, я схватила трубку и взволнованно произнесла:

— Да, слушаю.

— Таня! Ты где пропадаешь? — Я узнала взволнованный голос Ольги Трофимовой и вспомнила, что довольно долго мне не удавалось пообщаться с нею: она не звонила, а мне не удавалось застать ее дома.

— Оль, я у себя, — отозвалась я.

— А почему не открываешь?

— Не хочу, чтоб посторонние отрывали от работы. Ты где?

— Дома.

— Тогда заходи.

Я быстренько обтерлась большим махровым полотенцем, накинула халат и поспешила к двери, чтобы открыть ее. Ольга уже дожидалась меня, переминаясь с ноги на ногу у порога.

— Как дела? — воскликнули мы с ней в один голос, тревожно глядя друг на друга.