Накинув халат, я поспешила открыть и с удивлением воскликнула:

— О, привет!

Элис, несомненно, умела переодеваться молниеносно, как актер в кулисах. Теперь на ней было длинное платье из набивного шелка в цветочек и белые босоножки на высоких каблуках.

— Я подумала, может, вам растереть чем-нибудь ногу? — объяснила она свое появление. — Эта мазь очень эффективна, я на себе испытала.

Бутылочка, которую она держала в руке, не напоминала баночку для мази, этикетку Элис прикрывала рукой.

— Очень любезно с вашей стороны, — медленно проговорила я, — входите.

Когда я вернулась, закрыв дверь, она сидела в кресле, вытянув ноги и скрестив их. Бутылочка стояла позади нее на столе. На этикетке значилось: «Перекись водорода».

— Вы?! — неоригинально пропищала я.

— Согласна, не очень похожа, — холодно ответила Элис.

— А откуда вы узнали, что я хочу вас видеть? Вы ведь не получили моей записки.

Она нахмурилась:

— Какой записки?

Я протянула ей листок.

— Вы были, видимо, расстроены, когда писали, — тихо сказала она, читая нацарапанную в спешке записку.

— Конечно! Бедный невинный мальчик...

— Постойте, вы не все знаете. Почему, как вы думаете, записку до сих пор никто не забрал?

— О Боже! — Я грузно опустилась на кровать. — Вы хотите сказать, что Али был...

— Агентом египетской спецслужбы. — Лицо Элис омрачилось. — В отличие от меня. Я согласилась помочь лишь в этом конкретном деле и только потому, что глубоко заинтересована в защите художественных ценностей. К тому же здешние антизападные настроения могут оказать неблагоприятное воздействие на мою работу и работу других ученых. Заданием Али было забирать информацию от вас, моим — передавать ее связному.

Эта новость сняла камень с моей души. Али, такой юный, мертв, но все же он был профессионалом и полностью отдавал себе отчет в том, с каким риском сопряжена его деятельность.

— Я узнала о его гибели только сегодня после полудня, — продолжала Элис, — и поняла, что должна поговорить с вами, хотя меня и предупреждали, чтобы я никогда, ни при каких обстоятельствах не вступала с вами в прямой контакт. По-моему, эти люди одержимы дурацкой манией секретности. Хотя, надо отдать им должное, они пекутся о моей безопасности, так же как и о вашей. Я...

— Боже правый, Элис! — Я с ужасом воззрилась на нее. — Об этом я и не подумала! А надо бы. Вам лучше уйти. И впредь держаться от меня как можно дальше.

— Успокойтесь, милая, я вовсе не стремлюсь разделить участь Али. Я действительно та, за кого меня принимают, — стареющий, толстеющий археолог, никогда в жизни не стреляла из ружья и не брала уроков карате, но если ваша безопасность зависит теперь от меня, то, боюсь, вы — легкая добыча. Однако давайте лучше обсудим ситуацию и решим, что делать. — Она потянулась к карману. — Не возражаете, если закурю?

— Нет, пожалуйста. — Я поискала глазами пепельницу. Элис рассмеялась:

— Это ваш просчет, Вики. Не знаю, зачем вы притворяетесь курящей, но коли уж вы так решили, вам следовало бы научиться курить по-настоящему. У вас нет пепельницы, и вы даже не вдыхаете дым.

— Да, это была не самая моя удачная идея, — признала я. — Итак, что же нам делать?

— Полагаю, ждать. — Элис задумчиво уставилась на свою зажигалку. — Они уже знают о смерти Али и, надо думать, организуют замену. Однако меня беспокоят изменения в программе. Моя задача состояла в том, чтобы передавать полученную от Али информацию, когда мы сходим на берег, но уже пропущены две запланированные остановки, а завтра пропустим еще одну. Я не смогу выйти на связь до Абидоса.

— И другого способа связаться с теми, кто вас послал, нет? Черт, как это глупо! А если случится что-то непредвиденное?

— Уже случилось, — сухо заметила Элис, — причем дважды: связь ведь прервана в обоих направлениях. Впрочем, я давно подозревала, что являюсь лишь незначительным винтиком в этой машине — дублером, если хотите, для передачи информации. На борту должен быть по крайней мере еще один агент — профессионал, а не готовый помочь, но неумелый любитель вроде меня.

Выдает желаемое за действительное? Надеюсь, что нет. Обещая мне защиту, Буркхардт говорил о своих агентах во множественном числе.

— Но кто он? — спросила я.

— Если бы я знала, не разговаривала бы теперь с вами. — Элис потерла лоб, словно у нее болела голова. Впрочем, может, и болела. — Если судить по шпионским романам, которые я читала, такова обычная схема: минимум контактов, максимум анонимности.

Я и сама читала кое-что из этих чертовых детективов. Али знал меня и Элис. Прежде чем убить, его допрашивали... Совершенно не обязательно, чтобы на теле остались следы пыток. Современные палачи располагают разнообразными научно разработанными способами, включая медикаментозные.

— А это не может быть Антон?

Слова эти дошли до моих ушей, но не до сознания:

— Что? — Я, всхлипнув, вздохнула.

— Им нужно было заменить Али, — сказала Элис, — и вот сегодня утром как снег на голову сваливается Антон...

— Да нет, вы с ума сошли! Шмидт не... — Я остановилась, чтобы набрать воздуха. — И уж слишком вовремя он появился. Они не могли узнать о смерти Али раньше, чем сегодня на рассвете. А Шмидт в это время уже был в Эль-Минье.

— Это правда. — Элис загасила сигарету и встала. — Думаю, гадать бессмысленно. Ситуация не достигнет критической точки до нашего возвращения в Каир, а связь мы получим задолго до этого, вероятно, в Луксоре. Мой совет — сидеть смирно, не горячиться и быть очень осторожными.

Совет был превосходен, и я искренне собиралась последовать ему, если... мне позволят.

После ухода Элис я осталась стоять столбом, глазея на дверь. Сердце колотилось так, словно я только что пробежала целую милю. Предположение, что Шмидт является заменой Али, было настолько неправдоподобно, что поверить в него мог только помешанный. Но Элис не была помешанной. Знала ли она о Шмидте нечто такое, чего не знала я? Может, и другие это знают?

Кто-то тяжело вздохнул. Должно быть, я сама, поскольку, кроме меня, в комнате никого не было. «Не может быть», — заверила я себя. Даже если оставить в стороне вероятность того, что я предвзята, недооцениваю Шмидта, а он — умный, хитрый маленький актер — легко водит меня за нос, все равно не мог он за три часа добраться из Мюнхена до Эль-Миньи. Я от души молила Бога, чтобы негодяи разбирались в воздушных сообщениях так же хорошо, как я. Мне бы не хотелось, чтобы они вслед за Элис подумали, будто Шмидт прибыл на замену Али.

Зазвонил телефон. Конечно, это был Шмидт. Звук сытого, довольного, как у Дедушки Мороза, голоса вернул меня к действительности. «Невозможно», — повторила я себе.