и ещё большего количества людей у девушки начала зарождаться паника. Она не представляла, что будет дальше, как всё пройдёт и что ей делать? Ещё больше паника развилась, когда Маша увидела его – Александра, который общался с мужчиной в костюме, судя по всему адвокатом. Певец тоже заметил девушку и улыбнулся.

– Дыши ровно, – сказала Татьяна белеющей Маше.

Девушка старалась, но сердце не слушало, а лишь сжигало успокоительное в крови. Руки метались по телу, коленки тряслись.

– Он ведь не подойдёт к нам? – срывающимся голосом спросила Маша, ища в кармане таблетки.

– Пусть только сунется! – прорычал Фёдор, закрывая собой дочь от любопытных глаз.

– Без конфликтов. Помним, да? – Сергей поймал взгляд Фёдора и вздёрнул брови.

– Да, – более спокойным голосом ответил Фёдор.

Когда все зашли в зал и заняли свои места Маша приложила все усилия, чтобы поднять глаза от столешницы и встретиться с внимательным взглядом карих глаз. Александр криво улыбнулся, то ли с издёвкой, то ли с состраданием. Девушка сильнее сжала кулаки под столом. Успокоительное начало действовать к началу процесса слушания, и Маша немного испугалась, что сердце её бьётся слишком спокойно.

Ей казалось время идёт катастрофически медленно. Даже когда она стояла у трибуны собственный голос казался заторможенным, а тело будто парило. И в какой-то момент она поняла, что может смотреть на Александра без страха, с абсолютным безразличием. А певец в свою очередь то и дело ухмылялся и мотал головой, когда слышал показания Маши.

– Я что-то сделала не так? – спросила Маша, вернувшись за стол.

– Нет, ты хорошо справилась, – ответил Сергей, пожав её горячую ладонь. – Когда они будут говорить…

– Слушать, но не нападать, – закончила за него фразу Маша.

В ответ Сергей кивнул и повернулся в сторону трибуны, делая пометки на листе.

С каждой минутой девушке становилось всё более дурно. Ей было сложно совладать с эмоциями от услышанного вранья. Александр подкупил водителя, который утверждал, что Маша сама предлагала себя за деньги и полностью инициатива исходила от неё. Они показывали переписки и фото, так же указали на личный профиль Маши, где она размещала фотографии в купальнике. По итогу вся защита Александра сводила к обвинениям в сторону Маши, которая сама соблазнила, выжала деньги и решила навариться, выставив жёсткий секс как изнасилование.

– Вы поймите я ведь не первый год работаю и столько всего видел. Она сначала казалась приличной девушкой, но стоило двери в машине закрыться, как она принялась вытворять всякое, даже меня не постеснялась.

Было больно услышать подобное от милого, на первый взгляд, водителя Александра, взглянув на которого и потеряла бдительность, думая, что в его присутствии она в безопасности. Но оказалось всё в точности, наоборот.

– Саша в первую очередь мужчина, все мы это понимаем. Маша конечно красивая девушка, поэтому Саша и пригласил её к себе, но он как истинный джентльмен, – от услышанного слова Маша дёрнулась. – для начала решил угостить Марию, осыпал комплиментами, узнавал о её увлечениях, но… знаете… ей это ненужно было, она практически сразу напала на него.

– Что вы имеете в виду под словом напала? – задал вопрос адвокат Александра.

– Набросилась… знаете… решила сразу приступить к соитию.

В зале суда послышались перешёптывания.

– Выглядела она как дикая кошка, даже бутылку газировки, которую ей дал Саша, бросила на пол желая как можно быстрее приступить к делу. Никакого уважения! – продолжал говорить водитель Александра.

Когда объявили перерыв Маша убежала в туалет, чтоб на время скрыться от людей. Во время слушания она то и дело ловила на себе изучающие взгляды, от которых по спине бежали мурашки.

Маша зашла в туалет и вздрогнула от неожиданности. У раковины стояла девушка. Она не заметила её взгляда, украдкой брошенного через плечо. Закончив со всеми делами, Маша вышла из кабинки и снова наткнулась на девушку у раковины, которая уже без стеснения рассматривала её.

– Ты ведь Маша?

– Да. А что? Кто вы?

Девушка, напротив, выглядела опрятно. Русые, короткие волосы заправлены за уши, глаза маленькие, серые, нос с миниатюрной горбинкой и вытянутые губы, ничем не накрашенные. На лице вообще не было видно макияжа, но девушка выглядела свежо и симпатично. Пиджак и брюки сочетались по цвету и фасону, но было заметно что они велики ей. Незнакомка замялась, принялась растирать пальцы рук.

– Извини что тебе приходится одной всё это вывозить.

– Что? – Маша нахмурилась, пыталась понять слова незнакомки.

– Я…

– Катя? – перебила девушку Маша.

– Д-да, – Катя неловко улыбнулась, продолжая растирать пальцы.

– Почему ты перестала выходить на связь? Ты же сказала, что можешь помочь!

– Извини, я не могу. Я уверена ты справишься.

– В жопу себе засунь подбадривающие речи! – Маша резко бросила использованные бумажные полотенца в мусорку и сделала шаг к Кате. – Я одна вывожу всё это дерьмо, а могла бы и не делать этого, если б ты написала заявление на него, но ты этого не сделала.

В ответ молчание. По глазам Кати было понятно, что такой реакции она не ожидала.

Маша продолжила наступление:

– Что ты смотришь на меня? Думала, что я мило улыбнусь тебе и скажу: «Ничего страшного солнышко. Я справлюсь со всем сама, а ты можешь дальше жить спокойной жизнью?»

– Ты не знаешь какой жизнью я живу! – обиженно ответила Катя, сжав кулаки.

– Да не знаю. И мне если честно глубоко наплевать. Если ты пришла не для того, чтобы присоединиться к обвинениям, то проваливай отсюда.

Катя некоторое время смотрела на Машу ошарашенно и обиженно. Потом в её глазах появились слёзы и развернувшись она двинулась в сторону выхода.

В груди Маши горела злоба. Она не могла понять, что её задело больше всего. Что она действительно совсем одна против Александра? Или то, что Катя выглядит вполне нормально, без признаков психологической травмы? Маша уставилась на своё отражение, которое ненавидела. На неё смотрела сломленная, обозлённая девушка, не сумевшая принять перемены. Подняв рукав водолазки сердцебиение участилось. Напоминание об ошибке. Оно всегда с ней, его не замажешь и не скроешь одеждами, оно навсегда. Маша отвернулась от зеркала больше не в силах смотреть на отражение, но рукав она не опустила. Около минуты девушка водила пальцами по шраму на руке, прокручивая моменты той ночи. Ей пришлось смириться с ними. Никуда не деться. Не скроешься и не убежишь.

– Борись Маш, – прошептала она сама себе, опустив наконец то рукав.

Выйдя в коридор, она осмотрелась в поисках Кати, но увы не нашла её. Хотя Маша и не знала, как действовала бы, если б девушка всё-таки стояла в коридоре. Маше хотелось ещё