стараясь запомнить своё лицо с проблесками облегчения.

– Сегодня важный день, – прошептала девушка себе. – И выглядишь ты хорошо.

Проверив сумку на наличие телефона и ключей, она вышла. На улице, как всегда, уже ждали родители. Они выглядели более взволновано нежели их дочь. Татьяна выпила успокоительного, которое, как ей казалось уже, пропитало её насквозь. Фёдор, взглянув на дочь стиснул зубы, чтобы удержать подступающие слёзы. Он давно не плакал, но сегодняшний день давил тяжким грузом, выкачивая моральные и физические силы.

У здания суда толпились журналисты, они жаждали реакций и ответов, чем провокационней, тем лучше. Маша не опускала глаза, не пряталась за родителями и адвокатом. Выпрямив спину, она двигалась вперёд и не обращала внимания на вопросы и микрофоны.

Сев на место девушка подняла глаза, встретилась со взглядом Александра и заметила на его губах полуулыбку. Он провёл большим пальцем по своим губам не отводя взгляда. Маша смотрела и абсолютно не реагировала, хотя руки немного тряслись и сердце прибавило ударов. В зале воцарилась тишина, судья вызвал адвоката Маши, и он принялся за работу.

После нескольких уточняющих вопросов, заданных Александру, на которые он, как обычно, соврал, Сергей повернулся к Маше, мельком улыбнулся и продолжил:

– Как известно Мария обращалась в полицию, что подтверждает список звонков с её телефона и показания свидетелей. Но, к сожалению, её не восприняли всерьёз и попросту не приняли заявлений.

– Протестую, не доказано.

Сергей кинул взгляд на адвоката Александра и продолжил:

– Поговорив с подругой Мария приняла решение купить диктофон для записи разговора с сотрудниками полиции, если она вновь решит обратиться к ним за помощью.

Маша неотрывно смотрела на певца, следила за его меняющимся лицом. Он сам не понимал, что происходит, почему его тело так реагирует, но глаза его забегали, спина выпрямилась.

– В ночь с седьмого на восьмое июля Мария, возвращаясь, домой после ревизии на работе, заметила у въезда во двор знакомую машину, в которой она ранее уже была, в день концерта. В этот момент у Марии в кармане лежал диктофон… который она включила, – Сергей посмотрел на Александра, который что-то выяснял у своего адвоката. – Я сейчас включу запись, а вы, пожалуйста, скажите ваш ли голос на записи.

Сергей нажал на кнопку, и из колонок послышался голос певца:

– Ты никогда не употребляла?

– Что?

– Не баловалась наркотиками? Не курила?

– Нет.

– Оу, Машуля. Не хотел я такого эффекта. Вроде немного добавил.

– Что ты несёшь?! Выпусти!

Послышалась возня.

– Поехали! – крикнул Александр водителю.

– На записи ВАШ голос? – спокойным голосом спросил Сергей.

Глаза певца бегали от Сергея к судье и обратно. Он ёрзал на стуле, не зная куда спрятаться. Его адвокат выглядел разочарованным, но старался держать лицо. Маша смотрела на своего мучителя, и её тело теплело. Ей нравилась паника в его глазах, нравилось смотреть на выступающий пот и дрожащие руки. Она даже не заметила, как её губы немного растянулись в улыбке. Все в зале оживились, принялись шептаться и спешно записывать услышанное.

– Повторю свой вопрос! На записи ВАШ голос?

– Д-да.

– Сейчас я включу ещё один отрывок записи, пожалуйста, прослушайте и ответьте, ваш ли голос на записи.

Сергей вновь нажал на кнопку и зал наполнился шумом:

– Нет! Мне это не нужно. Я хочу домой!

– Я целеустремлённый, как ты уже могла понять. Если я тебя захотел, то получу, чего бы мне это не стоило. Ты ведь не пожалеешь. От меня без оргазма не уходят. И без подарков, конечно, тоже.

– Пошёл ты! – прорычала Маша.

Последовали звуки борьбы.

– Отпусти! Не смей!

– Машуля. Мне нравится твоё рычание, – Александр издал рык и засмеялся. – Давай ещё.

– Ненавижу тебя! Слезь с меня! Отпусти!

Спустя ещё некоторое количество возни и борьбы, девушка сказала:

– Ублюдок! Только посмей!

Послышался крик Маши.

Запись выключилась, Сергей спокойным голосом повторил вопрос:

– На записи ВАШ голос?

– Да.

Плечи Александра поникли, он старался не встречаться взглядом с Машей, а она в свою очередь любовалась его отчаянием.

Глава 11. Хладнокровность

– Я нашла её! – воскликнула Маша.

Кристина бросила банку кофе на стол и подбежала к подруге.

– Где?

Маша чуть повернула ноутбук и включила видеозапись, на которой толпа поклонниц визжали, встречая участников группы «Апис», выходящих с чёрного входа. Александр осмотрел толпу и ловко вытянул девушку. У неё были длинные, распущенные, русые волосы, яркий макияж в красных оттенках. Короткий, белый топ, открывал немного живот, чёрные шорты подчёркивали объёмные бёдра. Когда девушка повернулась в сторону почти рыдающих поклонниц, Маша нажала паузу.

– Это она! Но в нашу встречу она была худой, и волосы подстрижены до мочек ушей. И макияжа на лице абсолютно не было.

Кристина с сочувствием смотрела на лицо девушки, которая через несколько часов оказалась запертой в номере отеля.

– Он и её сломал, – тихо произнесла Кристина. – Больше не выходила на связь?

– Нет.

– Надеюсь она ничего с собой не сделала. Почти год прошёл, а она видимо так и не оправилась.

– И я ей наговорила всякого, – Маша пару раз стукнула по пластиковому корпусу ноутбука. – Хотя… даже если б я всё знала, я бы вряд ли смогла ей посочувствовать. Мне никто не помог, никто не откликнулся. Можно сказать мы квиты.

Кристина промолчала, сжав губы она продолжала смотреть на лицо девушки с длинными русыми волосами, не подозревающей о том, какой ужас её ожидает в этот же день.

***

Александр заметно помрачнел, плечи осунулись, лицо приняло серый оттенок. Маше было приятно видеть его в зоне для подсудимых за серой решёткой. Когда судья появился в зале сердце девушки прибавило ударов, руки немного вспотели.

Последовало монотонное зачитывание текста. Маша ловила каждое слово, пропускала их через себя и ощущала как камень внутри её груди становится всё более хрупким. Стояла тишина.

Маша медленно перевела взгляд на Александра, который прожигал взглядом судью. Сердце зашлось, по спине пробежали мурашки.

– …приговаривается к восьми годам лишения свободы…

– Что?! – воскликнул певец, схватившись за решётку.

Маша громко выдохнула. Камень раскрошился, освободив место для воздуха. Девушка почувствовала невероятное облегчение, тело охватила лёгкая эйфория. Зал наполнился шумом, несмотря на то что приговор ещё дочитывался. Когда Александра уводили из зала, Маша смотрела ему вслед не отрываясь, пытаясь запомнить его лицо полное ненависти, негодования и страха. Перед тем как скрыться за тяжёлыми дверями он последний раз взглянул на девушку с выражением, будто доверял ей собственную жизнь, а она его предала.

Родители девушки рыдали,