ней нет нужды. Во мне нет ничего особенного. Любому, кто найдет этот дневник после моей смерти, незачем знать, каким было мое детство или за какую бейсбольную команду я болел. Я включу только самые необходимые детали, которые помогут лучше понять то, что здесь творится. Моя единственная цель – задокументировать мои личные столкновения с абсолютным злом.

Я и моя жена Герти поженились, когда нам было чуть более двадцати лет, и вскоре мы переехали на эту ферму, и у нас появился сын, который потом умер, упокой Господь его душу. Когда Сэму было восемь лет, его укусил щитомордник, и Сэм умер. Нужно сказать, это событие было самым худшим за всю нашу жизнь. Герти так и не оправилась, и, в конечном счете, смерть Сэма привела ее к собственной гибели.

Знаю, я не поддержал ее тогда так, как должен был. В качестве собственной защитной реакции я утопил себя в делах и постоянно держал свой разум переполненным заботами. Я построил ограду вокруг фермы, заселил ее цыплятами, и выкопал колодец в подвале. Теперь же я знаю, что и трудовые руки могут быть орудием дьявола.

Герти начала сильно пить и проводила целые дни, рыдая где-нибудь в уголке. Я приходил домой после полного трудов дня рано вечером и находил ее без сознания. Я попросил ее заняться каким-нибудь делом, и она все поняла еще до того, как я сказал. Согласилась посещать церковь по средам и воскресеньям, и мы вместе начали туда ходить. Герти покончила с выпивкой, но вместо нее обрела новую зависимость.

Она вступила в женский молитвенный кружок, проводивший свои собрания перед богослужениями по средам. Одной из тех женщин моя жена рассказала историю про смерть Сэма. Та женщина – ее звали Рита – сказала Герти, что слышала про способы общаться с душами умерших. Думаю, она изучала книги по оккультизму с совершенно болезненным любопытством, и также она сказала, что хотела бы применить полученные из них знания на практике. Когда Герти пришла домой и рассказала мне об этом, я едва не взбесился. Подумал, как вообще группа верующих может обсуждать способы общения с мертвыми? Я сказал ей, что мне все эти штучки кажутся натуральным колдовством и чтобы она не ввязывалась в них. Герти осталась недовольной, но насколько я тогда знал, на том все и закончилось.

Прошел почти месяц, и Герти совершенно пришла в себя. Перестала пить, начала снова готовить и наводить порядок в доме, и даже посадила целый сад на заднем дворе. Она больше не плакала по углам. Даже завела себе нескольких новых подруг в церкви через знакомство с Ритой. Казалось, жизнь вернулась в прежнее русло и стала опять такой же, какой и была до гибели Сэма. Оглядываясь назад, скажу, что видел тогда лишь то, что хотел видеть.

Однажды в пятницу я пришел домой после работы и увидел две машины на подъездной дорожке. Одна из них принадлежала Рите, другая была мне незнакома. Я зашел в дом, но никого там не застал. Никого не было ни на втором этаже, ни в гостиной, ни на кухне. Я подумал, что Герти со своими подружками пошли прогуляться через поле, когда до меня донеслись песнопения снизу.

Я открыл подвальную дверь и осторожно спустился на несколько ступенек. Выглянув с вершины лестницы, я увидел Герти, Риту и еще двух женщин, сидящих на полу, образовав круг. Обступавшую их темноту разбавляло мерцание свечей, поставленных на пол посередине. Они сидели с закрытыми глазами и повторяли одни и те же фразы на неизвестном языке. Сейчас я знаю, что это была латынь.

Я смотрел на них до тех пор, пока они не замолчали. Минуту стояла тишина, затем Рита начала говорить. Она спросила, слышит ли ее Сэм. Я ощутил, как меня затошнило, когда я понял, что они делали. Они проводили сеанс, пытаясь выйти на контакт с моим мертвым мальчиком. Рита спросила, находится ли сейчас Сэм с ними в одной комнате. Я не расслышал ответа, однако они все захихикали в ужасе, как будто им кто-то ответил. Я услышал, как моя жена заплакала и начала говорить с Сэмом, как будто он был там прямо перед ней.

Для меня было достаточно. Я сбежал вниз, и все они подскочили, словно стайка детей, делающих то, что не должны делать. Я закричал и потребовал ответа, что происходит в моем доме. Я сказал им, чтобы они проваливали к черту. Они ринулись наверх с криками и воплями и скрылись за дверью. Затем я увидел Герти такой, какой никогда не видел прежде. Она заорала на меня за то, что я помешал общению с Сэмом. Я сказал ей, что она рехнулась, и что нашего мальчика не было с ними в подвале, но она возразила, что я ничего не видел, потому что не верю. Она сказала мне, что он был здесь – говорил с ней из колодца – а я все испортил.

На протяжении тех выходных, если я заходил в какую-нибудь комнату, Герти сразу же выходила из нее. Она отдалилась от меня еще больше, чем когда-либо ранее – даже еще больше, чем тогда, когда она сидела на стакане. Пару раз я пытался поговорить с ней, но каждый раз эти разговоры переходили в ругань.

Я лег спать в одиночестве и проснулся в середине ночи, она по-прежнему не легла. Я спустился вниз – ее нигде не было, но я точно знал, где она. Подвальная дверь оказалась закрыта, и полоска света пробивалась из щели под ней. Я распахнул дверь и побежал вниз.

Воздух в подвале был горячее пламени и смердел чем-то ужасным. Герти лежала посередине помещения на спине, с раскинутыми в стороны руками и ногами, будто она изображала снежного ангела. Она уставилась в потолок, широко улыбаясь. Я заметил, что маленькая дверка была открыта, и из нее лился свет, будто внутри что-то горело. Прежде чем я заглянул внутрь, свечение исчезло, и мы остались в полной темноте.

Я схватил Герти и встряхнул ее, но она не отреагировала. Я закинул ее на плечо, отнес наверх и положил на кушетку. У меня не получалось вывести ее из транса, в который она впала. Герти продолжала глазеть на что-то, чего я не мог видеть, и улыбалась так, как не улыбалась никогда раньше. И только когда я сказал, что сейчас позвоню доктору Джонсу, она вынырнула из транса. Она была ошеломлена и раздражена. Я пытался утихомирить ее и поговорить с ней, но она просто вскочила и убежала в спальню.

Дальше было только хуже. Когда я несколько раз пытался заговорить с Герти, она только и могла вести разговоры про установление контакта с Сэмом и прорыв на другую сторону. Она похудела на несколько килограммов и продолжала таять у меня