Коврова нервно засмеялась и спросила:

— А за Рабинова мне мстить не будут?

— Не знаю.

— Да пусть убьют… Мне уже все равно, — сказала она, опуская голову на грудь.

— Здесь побудь, — сказал, поднимаясь, Степан.

— А куда я денусь? — бросила она ему вслед.

Он оставил Коврову под надзором конвойного, отправился в криминалистическую лабораторию и узнал о результатах баллистической экспертизы. Оказывается, Бродилова убили из одного пистолета, а его телохранителей из другого.

— Еще вчера готово было. Я хотел сообщить, да ты все по коням, весь в делах, — сказал эксперт.

— Да вроде бы не зря.

— Это же хорошо.

— Только вот кто Бродилова убил?

— Может, у нее два пистолета было?

Именно этот вопрос Степан ей и задал, вернувшись к себе в кабинет.

Коврова ответила:

— Я тогда думала, как бы меня со стволом не спалили… Один у меня пистолет был…

— Так кто же мог убить Бродилова?

— Я откуда знаю?

— Экономка в доме должна была быть.

— Может, и была, но я ее не видела.

— Не было ее, когда вы появились.

— Может, она пряталась?

— После того, как Бродилова грохнула?.. Может, и пряталась. Но я ее не искала.

— Собака на цепи была, когда вы подъехали.

— Да какой там!.. Они ее придержали, а потом отпустили. Чтобы я их не кинула. Вот и что мне нужно было с ними сделать?

— Ворота закрыты были?

— А как иначе, если собака по двору бегала?

— Может, со двора кто-то выходил или выезжал.

— Не было ничего… Я бы назад сдала, если бы что-то учуяла.

— Значит, в доме никого не было.

— Может, кто-то и прятался, не знаю. Я дом не обходила… Мне-то в принципе было все равно, кто Бродилова убил. Да и Рабинову тоже… И вообще, устала я. Да и пора уже.

— Куда пора?

— На отдых. Говорю же, устала. На покой пора.

— Отдохнешь.

— В раю, — с горечью проговорила Коврова.

— Почему в раю?

— Так говорят.

— Кому говорят?

— Вообще…

— Тебе так не скажут.

— Почему?

— Потому что тебя ад ждет, — не зло, но убедительно сказал Степан.

Коврова промолчала, услышав это, но лицо ее застыло. Она даже не всхлипнула, но из глаз вдруг хлынули слезы.

Степану стало не по себе. Преступница она, клейма негде ставить. Казалось бы, никак нельзя жалеть такую вот особу. Но девушка плакала так убедительно, что он не мог спокойно на нее смотреть.

За дверью послышались голоса, кто-то рвался к нему в кабинет. Степан поднялся, открыл дверь и увидел майора Кастальского. С ним был какой-то незнакомый мужчина — в штатском, но с ментовским взглядом. Сержант Яликов готов был применить силу, лишь бы не пустить их. Кастальского это возмутило, но появление Кручи сняло напряжение.

Капитан кивком показал на Коврову, которая сидела, опустив голову на грудь, и спросил:

— За ней пришел? Забрать хочешь?

— Зачем ее забирать-то? Можно и здесь допросить, — глянув на своего спутника, сказал Кастальский.

Мужчина кивнул, нехотя соглашаясь.

— Проходите.

— Три трупа — это вам не мелочь по карманам тырить, — сказал Кастальский, переступая через порог.

— И один человек в тяжелом состоянии, — добавил его спутник, следуя за ним.

— Меня вы не считаете? — осведомился Степан.

Если бы не Комов, лежать бы ему в морге. И как только Федот догадался перебросить бронежилет?..

— Повезло тебе, — сказал Кастальский. — А кому везет, на том и везут… А чего она как неживая?

Он подошел к Ковровой, тронул ее, и она вдруг стала заваливаться набок.

— Эй!.. — Кастальский удержал девушку, приложил пальцы к ее шее. — Да у нее пульса нет! — Он ловко уложил Коврову на пол, открыл ей рот с таким видом, как будто собирался делать искусственное дыхание, заглянул туда и замер. — Твою мать!

— Все-таки достала спицу, — вырвалось у Степана.

— Какую спицу? — с немалым удивлением осведомился Кастальский.

— Из уха.

— Капитан, с тобой все в порядке?

Спицу из уха Коврова не достала, но ампулу с цианидом или с чем-то подобным раскусила. Как в кино.

— Да как-то не совсем…

На Степана вдруг навалилась смертельная усталость. Ему жутко захотелось выпить.

— Как ты такое допустил? — кивнув на Коврову, спросил Кастальский.

Степан готов был признать свою вину. А ведь он заглядывал в рот Ковровой… Надо было пальцем туда залезть, а капитан не подумал об этом.

— И что теперь делать? — произнес майор.

— Искать убийцу, — ответил Степан.

— Какого убийцу?

— Это не Коврова Бродилова убила.

— А кто?

Степан взял сигареты, закурил, глянул на сейф, где стояла бутылка водки. Но ведь не поймут и осудят. Все правильно, нельзя расслабляться, когда труп в кабинете.

* * *

Неизвестно, сколько человек убила Коврова, может, больше десятка. Да и Степана едва на тот свет не отправила. Но ощущение у него было такое, как будто он сейчас находился на поминках по доброму знакомому.

— В киллеры слабохарактерных людей не берут… — сказал Комов, разливая водку по стопкам.

— Мне хватит, — заявил Малыгин.

— В милицию слабаков тоже не берут, — поддел его старший лейтенант.

— Все, это последняя.

— И домой, — сказал Степан. — У Славы жена, дети.

— А это плохо? — осведомился Малыгин.

— Нет, конечно. Это очень даже хорошо, когда можешь отдохнуть душой и телом. — У Степана не было никакого желания осуждать его. — Плохо, когда уходишь отдыхать на тот свет.

— Это ты о чем?

— Да эта Надя сказала, что на покой ей пора. Устала, отдохнуть надо. А я не понял.

— Ну, не чокаясь! — Комов осушил стопку и занюхал кусочком хлеба, хотя перед ним в тарелке лежала почти целая отбивная.

Степан кивнул и повторил этот номер за ним. Малыгин тоже не заставил себя долго ждать, но тут же поднялся из-за стола.

Круча не стал его задерживать и руку на прощание пожал достаточно крепко.