— Возможно, они использовали свинцовые «рубашки»? — предположил один из оперативников.

— Да, похоже, так оно и было, — Котов сверился с собственными записями. — Единственный террорист, личность которого нам известна доподлинно, — некий Андрей Денисович Смирнов, тридцать семь лет, прозвище — Марафонец. В армии с семьдесят восьмого года. С восемьдесят первого — в отряде боевых пловцов «Сатурн». С восемьдесят восьмого — командир отделения, отличник боевой и политической подготовки. В девяносто четвертом, после переподчинения отряда Украине, подал рапорт. Уехал к родителям в Новгород. И больше никакой информации. Как сквозь землю. Личные качества: превосходный стратег, отменные командирские способности. Его отделение имело лучшие показатели в отряде. Смел до отчаяния. Утверждает собственную индивидуальность путем противопоставления себя возможной опасности.

— Здесь мы можем говорить об определенной трансформации личности в плане конструктивности поведения, — вступил в разговор тучный мужчина пятидесяти лет, отдувающийся и часто утирающий платком лоб. Звали его Никита Владимирович Овчинников, и работал он в отделе психологических экспертиз. — Вероятно, оказавшись вне привычной среды, наш подопечный так и не смог адаптироваться и начал искать точки приложения профессиональных навыков. Для военных, особенно для сотрудников специальных подразделений, людей с конструктивной трансформацией личности, характерно пренебрежительное отношение к жизни, как своей, так и чужой. Отсюда и склонность к безрассудным и чрезмерно решительным поступкам. Человек этот будет действовать в соответствии с собственным восприятием мира, используя навыки, приобретенные ранее. Военный же опыт, привычка подчиняться приказам, навыки работы в команде делают его чрезвычайно опасным.

— Нам удалось установить его связи? — спросил Котов, поворачиваясь к оперативникам.

— Пока только круг лиц, с которыми Марафонец находился в непосредственном контакте во время службы в армии. В данный момент мы выясняем их местонахождение и алиби на день ограбления склада. Через пару-тройку часов будем знать все о каждом.

— Как долго, — покачал головой майор. — Очень долго.

— Так Украина ведь, Александр Яковлевич. Другая страна. Им до нас дела нет.

— Да знаю. А что насчет намерений террористов, Никита Владимирович? Каково заключение психологов?

Овчинников порылся в листах.

— Где же это? Ага, вот, нашел. Та-ак, главарь террористов — личность неординарная, решительная, амбициозная, практически не поддающаяся постороннему влиянию. Если зажать его в угол, он скорее всего покорится, но лишь с целью выиграть время.

— То есть, если мы расстроим его планы, он может сдаться? — спросил Беклемешев.

— Да, но только тогда, когда вы приставите ему ствол пистолета к голове. Все остальные варианты для него относятся к категории временных трудностей. — Овчинников просмотрел следующий лист. — Главарь из породы «кровавых полководцев». Стоит проанализировать схему ограбления складов, и сразу становится ясно: человеческий фактор для него практически не играет роли. Он воспринимает гибель мирных жителей как неизбежное зло. Потери в группе для этого человека, конечно, имеют значение, но лишь потому, что осложняют выполнение задачи. Однако он не убивает больше, чем это действительно необходимо.

— А вы не думали, что этот Марафонец… — начал было Котов, однако Овчинников покачал головой.

— Думали. Нет, вряд ли. Если главарь и принимал участие в ограблении лично, то скорее всего в первых рядах. Однако мы склонны полагать, что его там не было. Стояние на стреме — роль малопочтенная и не прибавляющая авторитета, а, как я уже упоминал, главарь амбициозен. К тому же в случае стрельбы Марафонец погиб бы одним из первых, а потеря вдохновителя вряд ли входила в планы террористов. Странным кажется вот что: банальный шантаж совершенно не вяжется с психологическим рисунком главаря. Изощренность и дерзость похищения мин совсем из другой оперы, нежели получение выкупа.

— Вы полагаете, у них что-то еще на уме? — поинтересовался Котов.

— Вот именно. Лично я убежден: выкуп — только часть замысла главаря. Меньшая или большая, трудно сказать, но…

— Хотя бы теоретически мы можем сделать предположения о характере его замысла?

— Нет. Здесь возможно все что угодно, начиная с личной мести и заканчивая нейтрализацией крупной политической фигуры.

— Президента?

— Возможно и такое.

— Но для чего?

— Как правило, террористы — люди, имеющие определенные убеждения. Оговорка: я имею в виду террористов, а не мелких бандитов-вымогателей. Возможно, основная цель главаря — именно вторая, неизвестная пока нам часть плана, а требование выкупа — всего лишь отвлекающий маневр.

— Он взорвет фугасы? — Котов закурил, принялся рассматривать растущий столбик пепла.

— Несомненно, если мы дадим к этому повод. Взорвет, если не получит желаемого, и будет считать, что заслуженно наказал нас. Он в некотором смысле игрок. А в игре платит проигравший.

— Есть какие-то рекомендации?

— Когда вы установите состав группы…

— Сплюньте. — Котов вспомнил саперов.

— Тьфу-тьфу-тьфу! — Овчинников улыбнулся. — Так вот, уделите особое внимание исполнителям. Бесполезно пытаться воздействовать на костяк группы, но можно попробовать убедить сдаться остальных.

— Хорошо, разработайте соответствующий текст.

— Уже разрабатываем.

— Отлично. Что-нибудь еще? Если ничего конструктивного больше нет — всем спасибо. Да, Денис Юрьевич, поторопите своих орлов, пусть постараются насчет бомбы провернуться побыстрее. Времени у нас в обрез.

Тот развел руками:

— Пытаемся, Александр Яковлевич.

Эксперты начали подниматься, шумно двигая стулья, собирая рабочие записи, оставляя заключения, карты, схемы.

Когда кабинет опустел, Котов повернулся к Беклемешеву:

— Что скажешь, Зиновий?

Тот еще раз внимательно осмотрел карту, вздохнул и покачал головой.

— Нам их не поймать, нет. Даже если удастся установить состав группы, мы все равно не знаем, где их искать. Нужно эвакуировать людей, брать пару дивизионов внутренних войск и прочесывать город. Все, шаг за шагом, предполагаемые места взрывов, метротоннели…

— Ладно, Зиновий, — Котов придвинул карту к себе, — действуй. Обнаружишь что-нибудь интересное, сразу докладывай.

— Хорошо. Ты будешь у себя?

— Может быть, к «голосовикам» схожу, потороплю. — Котов кивнул на потолок. — Пока начальство совещается, все равно никуда уйти нельзя, но время надо использовать на всю катушку. Кстати, получишь сводки из ГАИ, зайди ко мне, посмотрим вместе.

— Хорошо, Саш.

Беклемешев вышел из кабинета, плотно закрыв за собой дверь.