«демон» умудрялся стачивать краску и даже камень. Но увы, сие было наименьшее из проблем. Куда более управляющего беспокоила трещина, пересекающая поясницу сфинкса и его задние лапы. Забутовка и ремонт, произведённые ещё кажется прадедом Анхесенамон, уже требовали обновления. Для этого же необходимы не просто рабочие, а ещё и архитектор, что объединял в себе так же и функции инженера. И конечно же расходные материалы.

– А может починить его при помощи нового порошка? – тихо предложил Аапехти, как и всегда, находившийся за моей спиной.

Хорошо, что тот шептал мне почти в ухо. Убила бы, поганца! И не за то, что разбазаривает стратегический материал. Нет. Для такой знаковой фигуры не жалко. Но цемент для мягкого и пористого известняка можно сказать – убийца. При любом неосторожном движении земли цементная заплатка оторвётся, вырвав с собой близлежащие куски породы.

– Это его только погубит, – произнесла, почти не разжимая губ, стараясь сохранить невозмутимость. Этикет вообще требовал демонстрировать Poker Face. На лице не должно быть никаких эмоций. А будучи беременной – тот ещё фокус.

Когда я осчастливила всех страждущих, приняв дары, моя флотилия наконец, смогла покинуть гавань.

Всю дорогу до Мехаттауи (*Мемфис) мы беседовали с Эйя. Удивительно, но как только он простился с мыслью занять трон, то стал довольно-таки приятным в общении дядькой. Во всяком случае, время проведённое вдвоём оказалось очень плодотворным. Доходчиво доведённая до него мысль о пользе денежных знаков и их градационная система не была воспринята чати в штыки. Наоборот. Идея монополии государства на их выпуск, а также вытекающий из этого, тотальный контроль, нашел в душе визиря глубокий отзыв. Мне были обещаны лучшие ювелиры столицы, и те, кого Эйя сможет выкупить у крупных храмов. В принципе, листовое золото не было чем-то необычным для Та-Кемет. Надеюсь, штамповку монет удастся наладить без проблем. Гораздо больше времени потребовалось на выработку стратегии о переработке ломовых статуй из храмовых могильников. Поначалу дед тоже бесконечно осенял себя защитными знаками. Но получив уверения, что я лично «очищу» металл перед плавкой, согласился найти неизвестного мастера. А ещё лучше, находящегося в рабстве и готового делать то, что может показаться другим кощунственным. Но за это жить в достатке, а главное, работать на государство.

Покладистость Эйи, кажется, происходила от того, что вокруг меня было слишком много необычного. Даже наличие у внучки сильной Сехем деда не удивила. Он принял существование у меня «магии», как что-то вполне естественное. Ещё бы мне научиться подобному.

По прибытии в Мехаттауи (*Мемфис), первым делом отправила Зубери договариваться о его выкупе из храма. Если Нефербентеп будет упрямиться, придётся задействовать «тяжёлую артиллерию» в лице Эйя. Как я поняла по его нескольким оговоркам, у дедули есть способ давления на верховного жреца храма Хаут-ка-Птах. Но, честно говоря, прибегать к его помощи совершенно не хотелось.

Кинифу же поручила найти родственников погибших. Хотя Великий Дом и произведёт погребение за свой счёт, считала необходимым ещё хоть что-то сделать для их родных.

Небольшим моим утренним развлечением стало получать отчёты о том, как немногочисленные представительницы гарема пытаются через своих служанок или «фрейлин» узнать настроение «Госпожи земли до края её». Судьба Таусерт была у всех на устах и некоторые, особо умные, теперь пытались заручиться моей дружбой.

В отсутствие супруга других жён во дворец не допускали, так что им приходилось как-то изворачиваться. Радовало, что хоть местный гарем ни шёл в никакое сравнение со знакомым в моё время, восточным. Каждая «супруга» владела собственной усадьбой и штатом слуг, который и оплачивала из своих средств. Естественно, казна выдавала им определённое содержание, и «землю на прокорм», но все остальные изыски они покрывали из собственного приданного. Конечно, наличие детей, особенно мальчиков, многое меняло в раскладе, но у Тутанхамона в живых на данный момент была единственная дочь от Таусерт. Увы, но девочку пришлось оставить в Ком-Мединет-Гураб. А пока поместье её матери и принадлежащие ей наделы перешли под присмотр управляющих Великого дома.

– Что такое? – спросила широко улыбающегося Аапехи, что чрез пару дней, прохладным осенним утром зашёл поинтересоваться моим самочувствием.

– Они возвращаются, моя царица, – произнёс он поклонившись. – Сегодня ночью прилетел голубь.

Оказывается, прошло уже более полгода с момента отплытия кораблей в Индию. И вот наши «негоцианты» собираются в обратный путь. Надеюсь, у них всё получилось…

– Сообщают ли о каки-либо проблемах?

– Нет, Божественная. Но с ними едут гости и дары.

– Ну, это понятно. Скорее всего посольство. Надо бы подготовить для них подходящий дом.

– Когда вы уже решите вопрос с хранительницей ключей от складов, – вздохнул жрец.

– Чати передал мне список достойных женщин. Проблема в том, что я ничего о них не знаю и пока не вернулся Зубери, определиться с выбором не смогу.

На данный момент функции Манифер выполняла Пия. Но, ей было тяжело, так что пришлось оторвать Хепри от работы с подопечными и направить в помощь.

На фоне «кадрового голода» одновременно произошли две радостные новости. Первое: из Уасет (*Фивы) прибыл корабль с небольшой группой, что привезла весь найденный в храмовых могильниках для статуй металл. И второе: Зубери наконец смог обуздать запросы верховного жреца храма Хаут-ка-Птах до вменяемых размеров.

– Вы не понимаете, Божественная, как разрывается моё сердце от такой потери, – прибывший на сделку Нефербентеп плакался о храмовнике, чуть ли не как о потерянном сыне.

– Увы, уважаемый, но я хочу постоянно иметь Зубери под рукой, – улыбнулась, взмахом направляя к нему писца с документами.

Удивительно, но подписав подготовленные папирусы, мужчина тут же поспешил получить должное на моих складах. Хм… и даже не всплакнул напоследок.

– Моя госпожа, – произнёс Зубери, что всё это время, пока я «общалась» с Нефербентепом, читал донесения, – вы знаете, что вас пытались ограбить?

– Что? – уставилась на него непонимающе. – В смысле? И многое украли?

– Не знаю, сообщили ли вам, но Манифер не пожелала после смерти оставлять что-либо своим родственникам. Хм… хотя, из живых у неё была только родня со стороны покойного мужа. Так вот… Всё что имела, ваша хранительница завещала вам.

– И при чём тут ограбление?

– В связи с этим все её вещи, включая сундуки, с которыми она путешествовала, были перенесены в хранилища на вашей стороне дворца.

– Эта информация ничего мне не разъяснила.

– Видимо друзья Понеба посчитали, что какие-то его вещи или документы могли остаться у неё. В помещение,