поведала Надежде свою историю, вначале расположили ее к ней. Но затем, перебирая в памяти сказанное Карро, Надежда ощутила какую-то смутную тревогу. Зачем было столь откровенно и подробно изливать душу первому встречному человеку? Даже собрату по несчастью. Если Карро посадили за связь с наркомафией, то наверняка стараются узнать у нее побольше о темных делишках ее боссов. Но даже самая наивная девушка должна понимать, что с ней сделают наркобароны, если заподозрят, что она разоткровенничалась с ФБР. Расплата за такой поступок одна — смерть. А Карро подробно поведала Надежде не только о том, где приобретала кокаин в Нью-Йорке, но и какими путями он доставляется в город, и кто из местных мафиози в этом замешан.

Размышляя над сказанным Карро, Надежда снова и снова задавала себе вопрос. Зачем она посвятила ее в свои сокровенные тайны? По наивности?.. Возможно… Первое впечатление о Карро было именно таким. Но только первое… Внимательно наблюдая за девушкой, Надежда отметила наигранность в ее поведении. Казалось, Карро исполняет какую-то роль, которая, кстати, самой ей не очень нравилась. В ее словах то и дело проскальзывали нотки самодовольства, откровенной иронии, а иногда и цинизма, что не очень вязалось с тем, что она рассказывала о себе. Надежде начинало казаться, что перед ней две Сильвии Карро. Одна юная наивная девушка, ищущая у нее помощи и поддержки в трудную минуту жизни. Другая циничная и расчетливая хищница, озабоченная только своим личным благополучием. И какой из этих образов настоящий, а какой мнимый Надежде надо было обязательно решить.

Россия. Поселок Полярный…

На берегу Кольского полуострова царствовало короткое северное лето. Скалистые горы, покрытые гроздьями лишайника, давали приют тысячам перелетных птиц. Никогда не стихающие ветры и ураганы, казалось, забыли о своей могучей силе и лишь слабо полоскали флаги кораблей, стоящих на рейде. Небо, обычно затянутое темно-серыми тучами, очистилось и радовало жителей Заполярья удивительной синевой. А волны Баренцева моря, разбиваясь о прибрежные камни, бросали в него искрящиеся на солнце брызги соленой морской воды…

Российская многоцелевая подводная лодка «Барс» второй день готовилась к выходу в открытое море. Причальные краны опускали в открытые люки лодки контейнеры с продуктами и снаряжением. Жирные от смазки торпеды крепились на специальные стеллажи. А по проложенным к пирсу трубопроводам в баки и цистерны лодки подавалась свежая вода и горючее для дизелей. Пока снующие по отсекам механики наводили на многочисленных приборах и механизмах последний блеск, члены команды, в который уже раз, перечитывали наставления и инструкции и часами работали на тренажерах, имитирующих различные боевые и аварийные ситуации. На подготовку к походу было дано три дня, и чтобы успеть к сроку работы на лодке велись круглосуточно, днем и ночью.

Подводный ракетоносец представлял собой последнее достижение современной науки и техники… Его ядерная двигательная установка, оснащенная новыми винтами, снижающими шум лодки во время движения, позволяла находиться под водой многие месяцы. Специальное покрытие корпуса гасило отраженный от лодки акустический сигнал. А его обводы и мощность двигателя сообщали «Барсу» скорость в тридцать узлов в час, и давали возможность легко догнать любого противника, как подводного, так и надводного, а при необходимости также легко от него скрыться.

Поражало воображение оружие, размещенное на подводном крейсере. Двадцать четыре крылатые ракеты, предназначенные для борьбы с различными целями, ждали своего часа в специальных пусковых установках в корпусе лодки. Несколько торпедных аппаратов могли выпускать не только самонаводящиеся и телеуправляемые торпеды, но и противолодочные ракеты, которые, двигаясь по воздуху, поражали цели вне зоны ответного удара. Глаза лодки — гидроакустическая стация улавливала самый незначительный шум на расстоянии в десятки километров, а специальные средства акустического противодействия затрудняли наведение на лодку самых современных торпед и ракет. Все это делало «Барс» грозным противником любого военного корабля или подводной лодки, и давало возможность выполнять боевые задачи в сложных погодных условиях практически в любой точке мирового океана.

Командир лодки капитан первого ранга Владимир Кузнецов, также как и другие члены экипажа, все эти дни был на ногах. Сто двадцатиметровый корпус субмарины, казалось, был исхожен им вдоль и поперек. Пройдясь в очередной раз по отсекам, Кузнецов зашел в свою каюту и, вытащив из сейфа полученный от главкома флота приказ, решил его еще раз прочитать. Согласно приказу, будущий поход проходил в условиях полной секретности. Членам экипажа было объявлено, что лодка выполняет обычные учебные стрельбы на полигоне, расположенном в Баренцевом море. О том, чем в действительности им придется заниматься, кроме Кузнецова на лодке знали еще два человека. Это были главный штурман корабля Вениамин Павлов и главный инженер Николай Соколов. Первый отвечал за прокладку курса к точке назначения и своевременность прибытия в эту точку. Второй за техническую готовность лодки к дальнему автономному походу.

Полученный приказ был для Кузнецова полной неожиданностью. «Барс» только месяц назад вернулся из дальнего похода и сейчас проходил профилактический ремонт. Все члены экипажа были отпущены на берег, а на лодке постоянно находились только специалисты инженерных служб. Сам Кузнецов готовился с женой и детьми поехать в отпуск, в котором он уже не был два года, но неожиданный вызов к командующему флотом прервал его планы. Командующий приказал ему начать подготовку к новому плаванию и пояснил, что лодка будет выполнять важное государственное задание. Ей надлежало в минимально возможные сроки прибыть в заданный район Атлантического океана у территории США и принять на борт пловца, который назовет заранее оговоренный пароль. Больше в приказе ничего не говорилось, но указывалось, что в случае необходимости этот человек может быть высажены в любой точке побережья, мимо которого будет проплывать лодка, кроме территории США и их союзников. Спросив у Кузнецова, все ли ему ясно командующий пожелал ему удачи и, как принято у подводников, чтобы число погружений его лодки всегда равнялось числу всплытий. Спрятав пакет с приказом в сейф, Кузнецов по телефону внутренней связи вызвал к себе главного штурмана.

— Садись, Вениамин Сергеич. Давай еще раз обсудим, каким курсом пойдем, чтобы уложиться к заданному сроку. — предложил он, когда штурман занял место напротив.

Штурман расстелил перед Кузнецовым карту Атлантического океана.

— У меня есть некоторые задумки… — взяв в руки карандаш, сказал он. — Нам придется пересекать два противолодочных рубежа. Первый у Шпицбергена и второй в Норвежском море. — Павлов провел карандашом на карте две жирные черты. — Да и НАТО сейчас усилило свою активность. Идет постоянное патрулирование акватории океана самолетами и надводными кораблям. Если пойдем на максимальной скорости, начнем сильно шуметь. Нас могут обнаружить на переходе,