прощаю тебя только потому, что ты придурок, это не имеет никакого отношения к тому, инвалид ты или нет!

– Я поверю, только если ты разрешишь мне остаться!

Он так долго отсутствовал, что ей потребуется хотя бы на несколько дней, чтобы отойти от этой ситуации. И никакая бабушка Тан ему не поможет!

Гу Аньсинь толкнула его инвалидное кресло.

– Погоди-ка… – начал Лин Юэ. – Я открою тебе один секрет.

– А?

– Но взамен ты разрешишь мне остаться здесь!

– Ну уж нет, ты…

Не успела она договорить, как увидела, что нога Лин Юэ шевельнулась. Она в шоке уставилась на него, на мгновение забыв о том, что собиралась сказать. Мужчина медленно потянул галстук, затем расправил рубашку и, встретив ее взгляд, встал!

Гу Аньсинь замерла, словно увидела призрака.

– Ты… ты… Что с тобой, почему ты стоишь? – Врачи официально признали его инвалидом. – Ты лгал мне?

Гу Аньсинь внезапно почувствовала себя оскорбленной: все это время она заботилась о нем, отдавая частичку своего сердца, а он просто обманывал ее. Внезапно взгляд Гу Аньсинь затуманился, а из глаз потекли слезы. Лин Юэ в панике бросился к ней и, не обращая внимания на ее попытки вырваться, крепко обнял ее.

– Прости меня, я не хотел тебе врать, но я правда скрывал от тебя некоторые вещи. На самом деле ты мне очень дорога!

Гу Аньсинь на мгновение замерла, не ожидая, что он вдруг признается ей в этом в такой момент.

Его слова тронули ее.

– Это все, что ты хотел мне сказать? – До сих пор она ничего не знала о его прошлом.

Увидев, что Гу Аньсинь успокоилась, Лин Юэ отпустил ее и сказал:

– Да.

Ее слезы и сопли остались на его строгом костюме, но его это не волновало, он серьезно посмотрел на девушку и произнес:

– Для твоего же блага лучше ничего не знать. Когда придет время, я все тебе расскажу.

Гу Аньсинь снова разозлилась. Она вбежала в комнату, с грохотом захлопнула дверь и крикнула:

– Проваливай!

Лин Юэ стоял на месте, не зная, что сказать.

Гу Аньсинь сразу же пожалела о своем порыве. Она заперлась в комнате, освободив другую часть квартиры. Это было равносильно ее согласию с тем, что Лин Юэ может остаться в гостиной. Она с досадой хлопнула себя по голове: «Он скоро выживет меня отсюда!»

Гу Аньсинь просидела в своей комнате два часа. За это время она успела оставить вопрос на интернет-форуме: «Бывший парень вернулся, говорит, что я ему небезразлична, и, похоже, у меня тоже остались к нему какие-то чувства. Что мне делать?» Она быстро получила множество ответов от нетизенов.

«Нелегко найти любящего человека. Нужно простить его!»

Гу Аньсинь: «Но я все еще считаю, что он был недостаточно честен со мной!»

«Он красивый? Если да, тогда прости его».

Гу Аньсинь: «Красивый, но…»

«Тогда помиритесь в кровати!»

Гу Аньсинь еще некоторое время поболтала с нетизенами, на душе у нее стало намного легче.

За дверью было очень тихо, ей было любопытно, что делает Саньгэ, поэтому она на цыпочках подошла к двери, приложила к ней ухо, но так и не услышала, что происходит снаружи. Была уже глубокая ночь, и она решила, что Саньгэ, вероятно, уснул. Гу Аньсинь осторожно приоткрыла дверь, не ожидая, что он окажется прямо за ней! Увидев ее, Лин Юэ вдруг приподнял уголок губ, изобразив самодовольную улыбку.

– Ты действительно не сможешь от меня избавиться, – уверенно закончил он фразу, а затем поднял ее на руки.

Гу Аньсинь почувствовала, как ее ноги оторвались от пола и, вскрикнув, крепко обняла его. Лин Юэ прижал ее к двери.

Щечки Гу Аньсинь зарделись.

– Ты… отпусти меня… – Фраза «помиритесь в кровати», которую написали нетизены в посте, внезапно всплыла в ее сознании.

– О чем ты думаешь? – Покраснев, Лин Юэ не смог скрыть своей радости и крепко обнял ее.

– Мне интересно, когда ты уберешься из моего дома!

Лин Юэ сузил глаза:

– Неправильный ответ!

Лин Юэ повалил ее на кровать, накрыл своим телом, и Гу Аньсинь больше не в силах была что-либо сказать. Напор постепенно сменился нежностью, он снова и снова повторял ее имя низким голосом. Гу Аньсинь внезапно осознала, что ее сердце уже давно принадлежит ему. Она расслабилась, перестала бороться, не желая ни о чем думать, и обняла его в ответ.

Ранним утром сквозь занавески на их плечи пролился золотистый солнечный свет. Гу Аньсинь открыла глаза, посмотрела на обнаженного мужчину рядом с собой и начала вспоминать, что произошло прошлой ночью. Она была похожа на блинчик, который переворачивали и «жарили» бесчисленное количество раз… Как после этого у нее еще хватило сил принять душ перед сном?!

В голове Гу Аньсинь возникали разные мысли: от робких воспоминаний о событиях прошлой ночи до вынужденного принятия реальности и ненависти к себе за то, что поддалась его чарам. Как раз в тот момент, когда она раздумывала, что делать дальше, Лин Юэ проснулся. Гу Аньсинь смутилась и не знала, как реагировать, поэтому поспешно закрыла глаза и притворилась спящей. Мужчина нежно погладил ее по голове и сказал:

– Ты хорошо потрудилась прошлой ночью, поспи еще немного.

Смущение Гу Аньсинь дошло до предела. Как он мог говорить это в такой серьезной манере?

Лин Юэ облегченно рассмеялся, понимая, что она смущена, перевернул ее на спину и поцеловал в лоб.

– Доброе утро, моя любовь. – Затем встал и ушел.

Гу Аньсинь поспешно открыла глаза и несколько минут ворочалась на кровати, придерживая одеяло. Взгляд упал на часы: почти опоздала на работу! Она быстро вскочила с кровати и побежала в ванную, но услышала спокойный голос Лин Юэ:

– Я уже попросил за тебя отгул, можешь поспать еще немного.

– Как?!

– Перетер с твоим начальником, Ся Дачуанем.

– Что ты ему сказал?!

– Я сказал, что ты устала и опоздаешь.

Лин Юэ улыбнулся, его брови слегка изогнулись. – Веди себя хорошо!

Гу Аньсинь бросила на него взгляд, но все равно поспешила в туалет. Видя, что она торопится, Лин Юэ проговорил:

– Тогда я подвезу тебя. Время еще есть, сначала поешь.

У Лин Юэ в одночасье проснулось чувство ответственности. Раньше он не задумывался о том, что нужно женщинам, но теперь знал, что им нужна любовь и забота.

Гу Аньсинь тоже смутно ощутила, что он стал намного нежнее, но ничего не сказала.

Лин Юэ все еще сидел в своей инвалидной коляске. Это было странно, и Гу Аньсинь спросила:

– Раз у тебя все в порядке с ногами, почему