сосредоточена на своем рисунке, что даже не заметила, что он вернулся, на мгновение замерла, посмотрела на лапшу и сказала:

– О… Я еще не привыкла к твоим возвращениям…

Лин Юэ протянул руку и ущипнул ее за щеку.

– Тогда знай, я вернулся! В будущем я буду рядом каждый день, и тебе не придется есть эту отраву!

После этих слов Лин Юэ бесстрастно выбросил лапшу в мусорное ведро, радуясь, что вернулся, иначе бы не узнал, что она действительно так питается каждый день.

– Какое расточительство… – Слова эти были сказаны для проформы только, Гу Аньсинь была рада услышать «каждый день».

– Иди сюда и подтолкни меня к обеденному столу! – отдал приказ Лин Юэ.

– Твои ноги в полном порядке, почему бы тебе самому не подойти?

Гу Аньсинь захотелось сразу же дать ему пинка: вчера этот человек выглядел здоровее нее, а теперь притворяется инвалидом и хочет, чтобы его обслуживали!

– Поторопись!

Гу Аньсинь поджала губы и толкнула его коляску. В это время как раз принесли заказанный Алисой ужин от Qinji.

Глаза Гу Аньсинь расширились, когда она увидела, как на стол ставят тарелку за тарелкой с изысканными блюдами высокой кухни. Ей показалось, что она присутствует на дворцовом императорском банкете.

Лин Юэ уставился на нее, видя, что она не торопится есть. Он улыбнулся и спросил:

– Почему ты не ешь? – Он хотел накормить ее самыми лучшими блюдами в этом городе.

Гу Аньсинь отведала кусочек ребрышек и тут же закрыла глаза от удовольствия, ощутив во рту непередаваемую нежность.

– Что за ресторан? – Девушке было любопытно, это были лучшие блюда, которые она когда-либо пробовала!

– Не все ли равно? Скорее налетай! – Лин Юэ улыбнулся и продолжил подавать ей тарелки. Видя ее радость, он улыбнулся еще шире. – Отныне ты не будешь питаться лапшой быстрого приготовления!

– Хорошо. – Гу Аньсинь немного подумала и добавила: – Саньгэ, это должно быть очень дорого… Может, не стоит тратить столько денег? Я и сама могу приготовить…

– Ты моя женщина, а не кухарка! – Как он мог допустить, чтобы девушка, которую он любит, страдала у плиты?

Гу Аньсинь рассмеялась:

– Ты сам заплатил мне триста тысяч юаней за мою работу нянькой!

Лин Юэ медленно проговорил:

– Если ты хочешь быть няней, переоденься в костюм горничной и покажись мне!

Гу Аньсинь чуть не подавилась рисом. Она впервые услышала от Саньгэ подобные слова.

Гу Аньсинь сидела на диване и ужинала под шум телевизора. Этот день был слишком идеальным.

– Я плохо спал прошлой ночью. – Лин Юэ сел рядом с Гу Аньсинь.

Она на мгновение замерла и медленно повернула к нему голову: «Опять?!»

– Давай сегодня ляжем спать пораньше. – Гу Аньсинь, конечно же, поняла, что он имеет в виду. – Я просто хочу отдохнуть, так что не провоцируй меня! – прошептал он ей на ухо.

Гу Аньсинь была очень расстроена, что же ей делать?

– Не сегодня, я только что приняла противозачаточные таблетки, и у меня все еще немного кружится голова.

Выражение лица Лин Юэ внезапно изменилось.

– Эти таблетки не принесут пользы твоему организму.

– «А что?» Нет? – Гу Аньсинь рассмеялась. – Мы планируем детей?

Лин Юэ посмотрел на Гу Аньсинь, внезапно осознав, что она совсем не такая, как прежде. С тех пор как она отказалась от идеи узнать о нем правду, ее отношение к нему стало немного несерьезным. Нынешняя Гу Аньсинь давала Лин Юэ ощущение, что он может уйти и вообще ничего не говорить. Она дала ему достаточно свободы. Лин Юэ совершенно не нравилось это ощущение. Однако он не мог пока раскрывать свою личность, потому что вокруг него все еще находилась стая волков, которые следили за ним. Не то чтобы он не мог раскрыть все карты Гу Аньсинь, просто боялся, что ее тоже втянут в эту игру, если она будет знать слишком много. Решилась бы она остаться, если бы знала, что рядом с ним настолько опасно? У Лин Юэ было много мыслей в голове, но он не мог ничего произнести вслух, поэтому лишь крепко обнял Гу Аньсинь. Она чувствовала, что его что-то мучит, но не решалась спросить об этом. Он бы все равно ничего ей не рассказал.

На следующее утро Гу Аньсинь открыла глаза и уставилась на лежащего рядом с ней мужчину. Его черты лица были совершенны, даже когда он спал, от его закрытых глаз исходила особая энергетика. Она протянула руку и дотронулась до его носа. Вдруг Саньгэ схватил ее за пальцы. Уголки его губ слегка приподнялись, и он спросил:

– Я тебе нравлюсь?

Лицо Гу Аньсинь мгновенно залилось краской, он, оказывается, уже проснулся…

– Неплохо, ставлю тебе семь баллов, – поддразнила его Гу Аньсинь.

– Всего семь баллов? – Лин Юэ недовольно перевернулся на спину и прижался к ней. – Эта оценка не подходит.

– Ты такой самоуверенный. Куда еще больше? Красивее только ангелы на небесах… – Гу Аньсинь протянула руку и толкнула его. – Мне нужно на работу.

Лин Юэ продолжал неподвижно лежать. Гу Аньсинь увидела желание в его глазах. Она догадалась, что не сможет убежать, если не сделает того, что он хочет прямо сейчас. Поэтому поспешно оттолкнула его. Однако его сила была слишком велика: он надавил на ее руку, лишив ее возможности двигаться.

– Мне все равно нужно идти на работу! Я не хочу, чтобы меня уволили!

Лин Юэ мягко рассмеялся:

– Не волнуйся, я буду тебя содержать.

– Ты не можешь себе этого позволить!

– Мои возможности очень велики!

Гу Аньсинь вздрогнула, не поверив. Лин Юэ не дал ей шанса вырваться и поцеловал ее.

Было уже восемь часов, когда они закончили прощаться. Раскрасневшаяся Гу Аньсинь встала с кровати и поспешно оделась.

Лин Юэ продолжал лежать на месте и, глядя на нее с довольным видом, медленно проговорил:

– Не надо торопиться, Алиса отвезет тебя на работу, ты не опоздаешь.

– Если я опоздаю, тебе не поздоровится!

– Знаю!

Алиса уже ждала на улице и, увидев выходящую Гу Аньсинь, усмехнувшись, проговорила:

– Госпожа Гу, сегодня прохладная погода, повяжите шарф!

Гу Аньсинь замерла. Она посмотрелась в зеркало: вся ее шея была в засосах!

Лин Юэ громко рассмеялся:

– В следующий раз я буду внимательнее!

Он посадил Гу Аньсинь в машину, где ее уже ждал завтрак, и сказал:

– Приятного аппетита! На обед тебе также доставят еду. Помни! Никакой лапши!

Гу Аньсинь кивнула. Если бы Алиса не сказала ей про шарф, она бы так и ушла на работу, и, скорее всего, над ней бы уже смеялись.

Лин Юэ посмотрел на ее сердитое лицо и