поэтому перед «кадмийцами» стояла непростая задача разработать технологию намотки шестикилометрового кабеля, чтобы была исключена вероятность обрыва.

Ожидается, что каждая ракета будет стоить примерно 1,5 миллиона рублей, что создаёт определённую напряжённость в жизни НИИ…

— Когда уже? — спросил Аркадий, ёжащийся от холода.

Каспийское море сегодня спокойное — метеорологи, на этот раз, не ошиблись, и погода ровно такая, какую они предсказывали.

— Время подлёта — примерно четыре минуты, — с предвкушающей улыбкой ответил Сергей Павлович Королёв.

Королёва Аркадий «вёл» с самого начала его карьеры и видел главным конструктором первой в мире противокорабельной ракеты именно его.

Гораздо больше интереса у Сергея Павловича вызывают крылатые ракеты, в сфере которых он готов работать даже в свободное от основной деятельности время, но и противокорабельная ракета его тоже интересует — именно благодаря Королёву в НИИ «Кадмий» ведётся параллельная разработка четырёх моделей ракет.

Первый проект — «Спираль-1А», сейчас приближается к берегу Каспийского моря. Эта ПКР твердотопливная, на проводном управлении, с боевой частью массой 250 килограмм.

Второй проект — «Спираль-1Б», находится на очередной стадии доработки. Эта ПКР основана на жидкостном ракетном двигателе, что создаёт нешуточные проблемы, несмотря на перспективность, а управляется также по проводу — боевая часть запланирована массой 350 килограмм.

Третий проект — «Спираль-2А», также пребывает в состоянии глубокой доработки. Двигатель у неё твердотопливный и с ним нет никаких проблем, а вот проблемы создаёт радиоуправление, с которым всё ещё неясно.

Четвёртый проект — «Спираль-2Б», совсем проблемная. Двигатель у неё жидкостный ракетный, и, словно этого мало, ракета на радиоуправлении.

Аркадий прекрасно знал, что радиоуправление — это тупик на десятилетия вперёд, так как радиоэфир можно засорить помехами, которые либо не дадут приёмнику на ракете воспринять правильный сигнал, либо будут посылать неверные сигналы.

Но до этого он дошёл не сам, а лишь вспомнил опыт немецких разработок — корректируемая бомба FX-1400, первый в истории образец высокоточного оружия, управлялась по радиосвязи. Увы, для разработчиков, после серии успехов на раннем этапе, силы Союзников выработали меры противодействия — они узнали используемые немцами частоты и начали целенаправленно глушить их, что сделало какое-либо управление бомбой невозможным.

Медный кабель заглушить невозможно, поэтому-то Аркадий и возлагал на проекты с маркировками «1А» и «1Б» наибольшие надежды.

Впрочем, радиоуправляемые ракеты удобнее, а ещё их можно использовать против каких-то особо важных объектов — навести ракету примерно в условную дамбу и улетать…

Но реальные цели — это вражеские линкоры и тяжёлые крейсеры. Утопишь один — считай, всё, больше в зоне досягаемости не будет ни одного корабля подобного калибра, так как линкор — это слишком дорогое удовольствие. Их строят дорого и тяжело совсем не для того, чтобы их сравнительно дёшево топили.

— Всё, есть запуск! — провозгласил Королёв.

Носителем для противокорабельных ракет был избран средний бомбардировщик Ту-2, сконструированный в КБ Туполева.

Это двухмоторный цельнометаллический бомбардировщик, оснащённый двигателями АШ-37Ф, имеющими номинальную мощность в 1157 лошадиных сил каждый.

Боевая нагрузка у него составляет 2,5 тонны, но в противокорабельном исполнении он будет нести две 870-килограммовые ракеты и выступающий из днища фюзеляжа пункт оператора.

Оператор будет пользоваться мощной оптикой, позволяющей наблюдать за движением ракеты на протяжении всего её пути. КБ Оптики выдало только три таких прибора, для испытаний, а серия налажена будет только в начале следующего года и это при благоприятном стечении обстоятельств.

Задача ПКР была очень близко по амбициозности со «Стеклом». Во всяком случае, по объёму проведённых работ.

Самое паршивое обстоятельство, связанное с ПКР — это необходимость замедлить самолёт воздушным тормозом и идти на минимальной скорости минимум минуту. А потом самолёту нужно будет разгоняться, что тоже займёт прилично времени…

Всё это делает бомбардировщик крайне уязвимым для ПВО и вражеских истребителей, что обязательно станет причиной гибели десятков экипажей.

Наконец, Аркадий разглядел ракету, мчащую на встречу с кораблём-мишенью.

«Спираль» оставляла за собой белый инверсионный след, а вслед за ней «провисал» шнур.

Летела она очень быстро, примерно 550 километров в час, если верить заявленным тактико-техническим характеристикам, поэтому полёт её занял около сорока секунд.

Ракета врезалась в борт корабля-мишени и очень ярко взорвалась. Без последствий это светопреставление не прошло — корабль сильно накренился, но удержался на плаву.

Наблюдатели, среди которых был Аркадий, стоят на барже, в километре от мишени, поэтому в бинокль всё было видно отлично: пробитие есть, воды мишень «хлебнула», но этого оказалось недостаточно.

Если для миноносца «Армеец» одной ракеты не хватило, то условному «Бисмарку» или «Тирпицу» потребуются десятки попаданий. Но даже если на потопление линкора будет потрачено двести ракет, это будет совершенно неэквивалентный обмен — ущерб от потери линкора будет многократно больше.

От баржи отделился катер с командой экспертов, которые должны будут оценить ущерб. Только вот катер не успел пройти и трёхсот метров, как миноносец решил, что с него хватит. Он стремительно затонул в пучинах Каспия, оставив после себя лишь пузырьки и пену.

— М-да… — протянул Королёв. — Но это значит, что работает — первое испытание и сразу попадание! Второй подлетит через десять минут!

Боевые части экспериментальных ракет имеются в двух исполнениях: кумулятивно-осколочном и осколочно-фугасном, причём сейчас к огневому рубежу летит Ту-2 с ракетой с кумулятивно-осколочной боевой частью.

Цель ей подобрали под стать — списанная баржа, правый борт которой оснастили корабельной бронёй толщиной в 250 миллиметров. На левом борту у неё балласт, чтобы уравновесить тяжеленную броню правого борта, а за бронёй находятся макеты жизненно важных узлов — если баржа не утонет, а она не должна, после обстрела на неё поднимется экспертная комиссия от ВМФ СССР, которая оценит нанесённый ущерб.

Чтобы время прошло побыстрее, Немиров погрузился в перечитывание доклада о стадии готовности проекта «Спираль-1Б».

Проблемы жидкостного ракетного двигателя разрешимые, но масштабные: коррозия из-за экстремальных температур, крайне высокая агрессивность окислителя — это требует разработки новых сплавов, которых сейчас просто нет, несовершенство геометрии камеры сгорания не позволяет добиться равномерности сгорания топлива, также есть сложности с однородностью топлива, эрозией камеры сгорания и вообще, работы ещё прорва.

Но это фундаментальный труд, который применим не только в ПКР, но и в крылатых ракетах, а также в ракетах ПВО — поэтому-то и начал Аркадий всё это очень рано.

Впрочем, не ракетами едиными…

Значительная часть ракетной теории вполне применима в разработке реактивной авиации, но с ней дела у СССР обстоят не очень, как и у всех.

Над задачей работают параллельно сразу пять КБ — Яковлева, Петлякова, Люльки, Микояна и Гуревича, а также Мясищева. Это не