пулемётов, но это был огонь на ходу, поэтому если в кого-то и попадали пули, то чисто случайно.

Из-за того, что траншеи были зигзагообразными, вырытыми и оборудованными по стандартам РККА, не видно, что происходит по флангам.

Танкетки приближались. На лобовую броню их были уложены мешки с песком, что признано эффективным средством против винтовочных бронебойных пуль — по причине сравнительно лёгкого противодействия, император запретил выдавать солдатам бронебойные пули. Борьбу с бронетехникой возложили на расчёты бронебойщиков с СВВ-24.

И бронебойщики проявили себя. В одну из танкеток попало сразу несколько пуль, после чего танкетка встала, а из люка наружу полез пулемётчик, которого сразу же пристрелили.

Вслед за танкетками шла итальянская пехота, поддерживаемая миномётами и полевыми пушками.

Кульбин не должен был участвовать в этом, но так уж получилось — кто же знал, что атака начнётся именно сейчас?

И он открыл огонь. Верно идентифицировав командира отделения, который орал на своих подчинённых, не желающих вставать и продолжать наступление, Дмитрий выстрелил и попал ему в область живота. Офицер сложился и это подорвало решимость его подразделения — солдаты так и продолжили лежать в сухой траве.

Бронебойщиков, засевших в пулемётном гнезде, взорвало артиллерийской миной, вместе с пулемётным расчётом. Размещение бронебойщиков в одном гнезде с пулемётчиками было непростительной ошибкой, но такое тут сплошь и рядом — уровень подготовки офицеров у эфиопов близок к отвратительному.

Никто не пошёл на замену бронебойщикам, поэтому Кульбин решил, что нужно проявить инициативу.

— Асефа и Хайлу, за мной! — командным тоном выкрикнул он.

Рядовой и оруженосец подчинились беспрекословно.

В пулемётном гнезде были лишь изорванные осколками трупы. Один из бронебойщиков ещё шевелился, но это были предсмертные судороги — у него нет левой руки, а изо рта обильно идёт кровь. Не жилец.

Пулемёт ДП-25 был в исправном состоянии, а окровавленный осколок, торчащий в прикладе, не в счёт.

— Асефа — за пулемёт! — дал Дмитрий приказ. — Хайлу — будешь подавать ему ленту!

Сам он спустил на утоптанную землю труп бронебойщика и занял его место. Патрон в казне, солдат просто не успел выстрелить — его убило даже не миной, а пулей в голову.

Танкетки всё ближе…

«Сейчас всё исправим, ещё ничего не кончено…»

Выстрел.

Дмитрий метил в область пулемётчика, над мешками с песком. Судя по возникшему султанчику песка, надо брать выше.

Пулемётчик что-то понял, так как начал поливать разорённое пулемётное гнездо очередями. Но Кульбин уже отполз и выжидал, лёжа в пыли.

— Ай, мать твоя шлюха, цыганёнок!!! — заорал Асефа и рухнул на землю.

Дмитрий подполз к нему и понял, что его ранило в левое плечо — не боец на сегодня. Он вытащил из подсумка рядового перевязочный пакет и быстро перебинтовал рану.

— Ползи в блиндаж санитаров! — приказал Кульбин Асефе. — Хайлу, скоро понадобится твоя помощь! Не поднимайся! Лежи!

Рядовой Асефа медленно отполз в отвод, а Дмитрий вернулся на стрелковую позицию.

На этот раз танкетка была гораздо ближе, но пулемётчик был увлечён какой-то другой целью. Это шанс.

Прицелившись точно над шаровой установкой, Кульбин сделал выстрел. Сталь была пробита, а пулемётчик мёртв. Ранить его не могло, потому что пуля попала ему точно в голову.

Вложив патрон в казённик, Дмитрий закрыл затвор и выстрелил в механика-водителя, который уже дал задний ход. Этого тоже убило — бронемашина проехала ещё пару метров, после чего замерла.

— Хайлу, вторым номером! — приказал Кульбин, метнувшийся к пулемёту.

Судя по тому, что видно вокруг, танкетки себя не показали — их, большей частью, выбили, но пехота продолжала наступать. И из-за того, что эфиопские пулемётные гнёзда тоже размочалили в щепки и клочья земли, это наступление имело кое-какой успех — они приближались к траншеям.

«Это тоже можно исправить…»

Поцарапавшись об осколок, всё так же торчащий из приклада, Кульбин приник к оружию и открыл огонь. Хайлу подавал ленту, а Дмитрий уверенно срезал подступающую пехоту.

Против огневой мощи ДП-25, оснащённого утолщённым стволом, итальянская пехота не устояла — вражеские солдаты снова залегли, больше не в силах подняться.

— Уходим! — скомандовал Кульбин, когда понял, что скоро произойдёт. — Бери СВВ и патроны к пулемёту!

Сам он отсоединил от станка пулемёт, а также схватил цинк с патронами.

Они покинули пулемётное гнездо, чтобы удалиться от него метров на сто. Дмитрий выбрал подходящее место в траншее и установил пулемёт.

Спустя несколько минут по пулемётному гнезду начал отрабатывать миномёт.

Итальянцы провели хорошую разведку, поэтому расположение пулемётных гнёзд не являлось для них секретом, но артиллеристы подкачали и не сумели превратить каждое из них в труху…

— Ленту приготовь! — приказал Дмитрий оруженосцу.

Надёжная машина для убийств работала, как хорошо настроенные часы, посылая во врагов строго отмеренные порции смерти, а в голове Кульбина возникла давно позабытая пустота. Это такое особенное состояние, в которое он входил от боевого накала, когда его тело работает будто бы само, действуя быстро и точно.

Лента закончилась, но Хайлу уже поднёс новую и помог перезарядить пулемёт.

Ствол раскалился, но снижать темп Кульбин не мог — противник продолжал напирать.

ДП-25 неизбежно начал «плеваться» — ствол слегка изогнулся, поэтому точность резко упала. По-хорошему, его нужно заменить, но они с Хайлу забыли сменный ствол и инструменты в пулемётном гнезде.

— Господин совьетави! — примчался какой-то солдат с деревянной коробкой и цинком патронов. — Я принёс сменный ствол и боеприпасы!

Видимо, его действия не остались незамеченными командованием, поэтому кто-то распорядился поддержать его патронами и сменным стволом.

Дмитрий стащил пулемёт на дно траншеи и принял у солдата асбестовую перчатку и пассатижи.

Процедура замены ствола происходит легко и просто… если не доводить его до раскалённого состояния.

Кульбин надел перчатку, открыл крышку ствольной коробки, после чего потянул за специальную ручку, чтобы освободить ствол. После этого он извлёк ствол, что потребовало немалого усилия, так как тот расширился от экстремальной температуры.

Солдаты в траншее усилили интенсивность стрельбы, что косвенно свидетельствовало о приближении итальянцев.

Дмитрий ускорился. Он отбросил всё ещё раскалённый ствол и аккуратно установил новый. Этот был стандартной толщины, то есть, пехотный — он будет перегреваться гораздо быстрее, что нужно учитывать.

Закрыв ствольную коробку, Кульбин перезарядил пулемёт и поднял его на бруствер.

— Не спи — держи ленту! — приказал он Хайлу.

— Да, господин! — ответил тот.

— Я тебе не господин! — поморщился Дмитрий. — И пригнись!

Итальянцы были метрах в ста — они ползли через раскуроченное поле, используя