Уилл был прав. Как только порыв ветра стих, я снова двинулась вперед. Шаг. Еще один. И еще один.

Мои ноги мгновенно подкосились, когда достигли спасительной скалы. Я шумно выдохнула воздух.

– А я думала, что пытка водой – это тяжело! – крикнула я Уиллу, который покачал головой и взъерошил волосы, прежде чем ступить на мост.

Он тоже не смел смотреть вниз, двигаясь по качающемуся мосту вдвое быстрее меня.

– Хвастун, – вырвалось у меня. Мое сердце не успокоилось, а больно грохотало в груди. Как и раньше, видеть его таким беззащитным было гораздо хуже, чем испытывать это на себе.

Он был рядом со мной. Не о чем беспокоиться.

Тем временем я снова поднялась и, хотя у меня все еще кружилась голова, шагнула ближе к пропасти.

В этот момент все произошло.

Уилл ускорил шаги и одной ногой наступил в щель между двумя последними досками.

Мир замедлился. Все звуки исчезли, а вместе с ними и все окружение. Осталось только его паническое выражение лица.

Я бросилась вперед, не успев даже поразмыслить.

Неправильное движение заставило его пошатнуться, и он поскользнулся.

Одним широким шагом я оказалась рядом с Уиллом и, схватив его за предплечье, изо всех сил дернула к себе на безопасный выступ скалы.

– Ты серьезно? – крикнула я ему после того, как мы в течение нескольких секунд смотрели друг на друга с широко раскрытыми глазами и тяжело дыша. – К чему эта проклятая спешка? Чтобы доказать, какой ты отчаянный парень?

Мы, спотыкаясь, поднялись на скале. Неуверенный смешок вырвался у него.

– Спасибо, что спасла. На самом деле я думал, что это моя работа.

Мне хотелось прижать его к себе – так крепко, чтобы уже не могла отличить свое слишком учащенное сердцебиение от его. Вместо этого я оттолкнула его от себя.

– Пошел ты, – выдохнула я, продираясь сквозь кусты.

– Теперь ты знаешь, что я всегда чувствую, – услышала я позади себя, когда уворачивалась от нескольких кустов крапивы и проталкивалась мимо особенно непокорной ветки.

Уже собиралась бросить ему гневный ответ, когда кусты передо мной стали редеть и я обнаружила фигуру.

Мужчина, возможно, возраста Ариэль, стоял неподвижно и со скрещенными руками перед деревянными воротами. У него были темные вьющиеся волосы, широкие плечи, и одет он был в пальто, которое ярко переливалось в солнечном свете. Красный, синий, белый, желтый. Сначала его лицо было таким же невыразительным, как у рабочих внизу, но когда я пошла дальше и он тоже заметил меня, на его губах расплылась загадочная улыбка.

– Вы почти сделали это, – прошептал он, окинув взглядом, который пронзил меня насквозь. Его голос был мягким.

Уилл вышел из кустов позади и встал вплотную ко мне. Боже, он не мог оставить эту чушь ни на мгновение, даже после того, как я спасла ему жизнь.

– Кто вы? – спросил он самым враждебным тоном.

Улыбка мужчины стала шире.

– Последнее препятствие, отделяющее вас от вашей цели, – спокойно ответил он. Позади него я могла видеть ворота, а за ними другие деревья и зеркальный фасад дома.

– Что это значит? – пробормотал мой инвент, и выглядел при этом так, как будто был готов в любой момент продемонстрировать свои навыки боевых искусств, если мужчина сделает хоть одно неверное движение.

Я закатила глаза и схватила его за руку, чтобы оттащить назад. Затем приветливо улыбнулась незнакомцу. Если он был с Фосом, вряд ли был плохим.

– Мы хотели бы…

– Я знаю вашу цель, – невозмутимо бросил он мне. – И я дам вам пройти, если решите загадку.

– Послушайте, вы…

– Уилл, заткнись! – прошипела я ему и шагнула вперед, как будто этим могла отвлечь мужчину от грубого поведения Уилла. – Что за загадка? – спросила я так тихо, как только могла.

Общение между моим инвентом и мной, казалось, восхитительно забавляло этого мужчину. Он долго молча смотрел на нас, пока еще один порыв ветра не зашуршал листьями. Внезапно его улыбка исчезла. И безразличия тоже не было. Как только он заговорил, голос изменился, как будто внутри него возник другой человек. Темный. Глубокий. Грубый. Будто из другого времени.

– Сначала медленно пылаю, потом мгновенно я сгораю, – прошептал он в шорохе ветра, – меня невесомо гонит шторм, жду, пока ничего не оставит от тебя он. – Возникла короткая пауза, и мужчина пристально посмотрел на меня своими темными глазами. – Кто я такой?

У меня перед глазами появился центр Пиро. Потом пожар в тюрьме. Мы с Нейтом в центре… Пламя, поднимающееся надо мной… Этот жар…

– Серьезно? – раздраженно пробормотал Уилл, но я заставила его замолчать быстрым взглядом, прежде чем снова повернуться к незнакомцу.

Слова эхом отдавались у меня внутри. Взмахнув рукой в сторону неба, мужчина продолжил. И при этом уставился на меня так, словно эти слова предназначались исключительно мне.

– Несу тебя я высоко, и взгляд твой застилает облако. Свой долг я исполняю, ни милосердия, ни разрешения не желаю.

Мурашки расползлись по моему телу, во рту вдруг пересохло.

– Кто я такой? – зловеще прошептал он.

От Уилла больше не исходило ни звука. На мгновение окружение исчезло, и передо мной появились другие картины. Я в водовороте. Окруженная обрывками слов, лицами, звуками, пока одна-единственная фраза, один-единственный символ не вырвали меня из бесконечного цикла, и я упала…

– В глубину с тобою погружаюсь, тебя проглатываю и поднимаюсь, – продолжал он, становясь все тише и тише. – Многие от меня пытались убежать, но меня повернуть не получится вспять. Кто я такой?

Под водой с Иви. Рука об руку.

Ты сильнее, чем ты думаешь.

В ванной. В центре Идора на кушетке.

Иви! Мне нужно к Иви.

– Когда тьма окутывает меня, я – конец и начало, укрываю тебя, хороню тебя, хотел ты, чтобы легендой я стало.

Тошнотворное чувство растеклось по моему животу. Один взгляд на Уилла показал мне, что он больше не был раздражен – скорее, выглядел сосредоточенным. И совершенно сбитым с толку.

Что это значило?

Во всяком случае, слова великолепно подходили к истории рассказчика…

Прежде чем мы успели сказать хоть слово, я заметила какое-то движение за воротами. Какая-то фигура приближалась к нам быстрыми шагами. Фос был одет в мятый плащ, как и в прошлый раз, под ним был коричневый толстый свитер, который был ему слишком велик. Темные вельветовые брюки тоже, казалось, не очень подходили.

Его глаза сверкнули, когда он встретился с нами взглядом.

– Бенедикт, ты можешь пропустить их, – сказал он мягким голосом, и мужчина мгновенно отступил в сторону, чтобы открыть для нас ворота.