– Ночью на кладбище? – недоуменно ответила отличница.

– Думаешь, мне все это мерещится? – оглянулся на нее Надодух.

– Тогда и мне тоже, – добавил Битали и в задумчивости прикусил губу.

– У нас сегодня последний шанс был, – озвучила его мысль Анита Горамник. – Хотя, конечно, можно и со старыми амулетами завтра пойти.

– Глупый риск, – покачал головой Кро. – Из-за пустой лени живьем в лаве можем изжариться. Другого способа обновиться нет?

– Способов много, дружище, – ответил недоморф. – Руны, пентаграммы, текучая вода. Но этот, кладбищенский, точно работает. А что с прочими выйдет, это еще мадам Кардо надвое сказала. В смысле теорию знаем, а опыта нет. Слушай, может, мы сперва хотя бы разнюхаем пойдем, чего там творится?

– Как?

– Нужно спросить кого-нибудь из местных, – многозначительно ухмыльнулся Надодух.

– Ночь уже на дворе!

– Спорим, она не обидится?

– Время уходит, Битали, – согласно кивнула отличница. – У нас всего два дня. Если она не знает, что с этим кладбищем, может, хоть на другое покажет?

– Ладно, пойдем, – смирился потомок Темного Лорда.

До двора Франсуазы они добрались только после полуночи. К удивлению Битали, свет в ее окне еще горел, и когда юноша тихонько постучал палочкой в окно, девушка выглянула почти сразу. Улыбнулась, тут же открыла, вскинула палец к губам:

– Тише, мои уже легли… Подожди, я сейчас… – Она отступила, немного пошуршала, а затем створка распахнулась и одетая в спортивный костюм девушка выпрыгнула прямо в объятия Битали: – Привет! А я чувствовала, что ты появишься… Даже не раздевалась. Пошли скорее отсюда. Если отец услышит, скандал на пол-улицы закатит.

Кро согласно кивнул, взял ее за руку, провел по траве к ограде, подхватил за талию, помог перепрыгнуть, потом перемахнул сам.

– Привет, Франсуаза, – помахал рукой Надодух и сделал шаг назад.

– Привет! – кивнула Анита.

– Добрый вечер, – неуверенно кивнула девушка. – Рада видеть.

– Тебе повезло, – встав за спину отличницы, сказал недоморф. – Могла и не встретить. Но когда я по старой детской привычке отправился сегодня отдохнуть на кладбище, то обнаружил там толпы странных людей с фонариками. Ты не знаешь, кто разоряет мой тихий, милый парк для прогулок?

– А вы что, не знаете, что там было позапрошлой ночью? – свистящим шепотом спросила Франсуаза. У нее даже глаза округлились от изумления.

– А что там было? – переглянулись ученики колледжа маркиза де Гуяка.

– Это не перескажешь, это надо видеть… – смертная, колеблясь, посмотрела на отчий дом, но возвращаться не решилась и махнула рукой: – Пошли, я знаю, где посмотреть можно! Вы даже не представляете, что это было! К нам в Ла-Фраманс телевизионщики со всей Франции примчались. Они, наверное, на всех окрестных кладбищах сейчас сидят. Ждут, когда еще чего-нибудь случится.

Юные чародеи переглянулись. Услышанное известие им сильно не понравилось.

Франсуаза же тем временем повела их по узкой дорожке, огражденной металлическими решетками. Компания попала на захламленный пустыми пластиковыми бутылками и мятым картоном переулок, спустилась к реке, вышла там к каким-то кустам.

Здесь стояли уже совсем не такие дома, что ближе к центру. Ничего каменного или деревянного, никаких садиков и палисадников с цветниками. Здесь прижимались стена к стене двухэтажные коробки, отделанные по фасаду пластиком. Многие строения были темными, многие просто пустующими, с выбитыми окнами, а из иных, несмотря на позднее время, гремела громкая музыка, слышался шум голосов.

– Юлиана!!! – похлопала ладонью по одному из подоконников девушка.

Легкая занавеска отдернулась, наружу выглянуло серьгасто-выбеленное чудище, довольно ухмыльнулось:

– Привет, красотка! Чего делает паинька на нашей помойке среди черной ночи?

– Дай планшет посмотреть.

– Не поняла! – вскинула брови Юлиана. – Тебе тараканы приснились? Ты сюда ночью пришла, чтобы вместо своего пальцастого компа моим колотым планшетом баловаться?

– Они видео не видели, – указала на спутников Франсуаза.

– О, привет, фокусник. А это что за страшилище?

– Ты сама-то когда в зеркало последний раз смотрелась? – недружелюбно ответил Надодух.

– Наш человек! – обрадовалась упырь-девица, перекинула ноги наружу, выпрыгнула из окна, сунула Франсуазе серую прямоугольную пластину и обняла чатию Сенусерта: – Доброй ночи тебе, брат! Я есмь Юлиана, от рождения тут землю топчу. А ты откуда? Шерсть настоящая или по приколу пересадил?

– Настоящая, – подтвердил недоморф. – Таким уродился. Меня зовут Надодух.

– Классная кликуха! – Юлиана пошевелила пальцами шерсть на шее Сенусерта. – Красить не пробовал?

– Только стричь, – наконец ухмыльнулся недоморф. – Вот, познакомься. Это Анита, моя девушка.

– Привет, подруга! – вскинула ладонь Юлиана и подмигнула: – А он, верно, тепленький, коли под бочок прижаться?

– Как у тебя найти, я ничего не понимаю! – Франсуаза протянула пластину обратно Юлиане.

– Ну вот же, на стартовой странице! – серьгастое чудовище пару раз ткнуло в планшет пальцами. – А вы чего, и правда не видели? Весь инет уже сутки воет! Я так понимаю, сейчас во всем мире по всем кладбищам экзерсисты расселись!

– Не экзерсисты, а спириты, – поправила Франсуаза.

– Да один черт! – отмахнулась Юлиана и резко повернула планшет экраном к молодым людям: – Вот, смотрите! Вчера на «ту-ю» выложили, сегодня уже два ляма просмотров.

– Привет, я Анжела из Ла-Фраманса! – улыбнулась им с экрана девушка с бритой головой, с серьгами в носу, бровях, ушах и на губе. – Вчера мы с друзьями хотели по приколу демона вызвать, в полнолуние на старом кладбище. Как вызывали, снять не удалось, потому как руки заняты были. А вот то, что опосля там творилось, вы сейчас увидите. – Девица почесала за ухом и добавила: – И это… Если кто-то думает, что это монтаж, то я запись на экспертизу могу отдать, не вопрос. Ни единого пикселя в кино не поменено. Короче, смотрите!

Она наклонилась вперед, и экран погас. Спустя несколько мгновений по нему что-то промелькнуло. Потом еще.

– Вы офигеете! – сдавленно прошептали за кадром, потом очень тихо ругнулись и добавили: – Сейчас закреплю и зум сделаю.

Картинка остановилась, по ней пробежала рябь, из темноты проступили невнятные силуэты, в которых не без труда угадывались кроны деревьев, кресты над склепами, покосившиеся ограды. Потом эти силуэты резко наехали, увеличиваясь, и стало видно одинокое полуразвалившееся строение, рядом с которым копошились три фигуры. Камера попыталась выделить лицо сидящего человека – и Битали ощутил, как сердце екнуло вниз, бешено застучало, а во рту пересохло: он знал, кто именно сидит там между склепами и могильными плитами!