– Сегодня, кстати, хороший день – я не плакала целый час.

Анна сжала ее руку.

– Думаю, тут не обойтись без вина. – Она сделала знак официантке.

– Я, пожалуй, лучше выпью ромашкового чая. Когда официантка приняла их заказ, Анна откинулась на спинку стула и пристально уставилась на сестру.

– Какого черта ты так на меня смотришь?

– Ты беременна.

Внутри у Эмили чтото оборвалось.

– С чего ты взяла?

– Твой внешний вид наталкивает на эту мысль.

– Что со мной не так?

– Ты бледна, под глазами тени. Краше в гроб кладут.

– Ну, спасибо тебе, сестренка, утешила, – пробурчала Эмили.

– Скажи честно, ты беременна или нет?

Отрицать правду не было смысла. К тому же сейчас она как никогда нуждалась в поддержке близкого человека.

– Беременна, – пробормотала она, закрыв лицо руками. – У меня была задержка, потом еще эти ужасные приступы тошноты… В общем, я сделала тест, и результат оказался положительным.

– Боже мой, как здорово! У близнецов скоро будет маленький кузен. Или кузина. Какой у тебя срок?

– Не знаю.

Анна нахмурилась:

– Ты еще не была у врача?

– Нет.

– Но ты должна заботиться о своем здоровье.

Эмили тяжело вздохнула:

– Анна, пожалуйста, не осуждай меня.

– Не буду, дорогая. Что ты собираешься делать?

Она ждет ребенка, и, возможно, этот ребенок убьет ее так же, как она убила свою мать. К отчаянию из-за разрыва с Люком примешивался страх.

– Обещаю, что обязательно схожу к доктору. Прошу, только не дави на меня. Мне нужно время, чтобы со всем этим справиться. Правда, я не уверена, что у меня получится.

– Люк тебе поможет, если ты все ему расскажешь.

– Он хочет детей не больше чем я.

– Чушь собачья. Все мужчины хотят иметь детей.

– Только не Люк.

– Он сам тебе это сказал?

– Да.

– Он солгал. Наверное, он страдает от какойнибудь психологической травмы.

– Да, похоже, он до сих пор не оправился после смерти любимой жены.

Глаза Анны округлились от изумления.

– Значит, Люк – вдовец?

– Да, он был женат. Три года назад его жена разбилась на машине. Их брак продлился всего полгода.

– Какой кошмар. Бедный Люк, – пробормотала Анна. – Думаешь, он все еще ее любит?

– Не знаю. После смерти Грейс он переехал в новую квартиру. Единственное, что там о ней напоминает, – это фотографии в альбомах. – Эмили помедлила. – Кажется, после нее у него никого не было. Я оказалась первой.

Анна подняла бровь:

– Похоже, он закончил ее оплакивать.

– Тогда почему он порвал со мной?

– Понятия не имею, но тебе следует сообщить ему о ребенке. Ты не можешь целую вечность притворяться, будто ничего не происходит. Предупреждаю, если ты в ближайшее время ничего не скажешь Люку, это сделаю я. Пустить все на самотек – значит потерять драгоценное время.

Эмили грустно улыбнулась:

– Тыто всегда была хозяйкой собственной судьбы.

– Было время, когда и я плыла по течению.

– Неужели?

– Да, когда училась в художественном колледже.

Эмили нахмурилась:

– Но тебе же там нравилось.

– Я всегда считала, что хочу заниматься живописью, но уже через неделю занятий сходила с ума от скуки. А спустя несколько месяцев я поняла, что выбрала неправильный путь, но не могла признаться ни себе, ни тем более друзьям, что втайне мечтаю стать бухгалтером. Это было бы равнозначно поражению. Вот я и оставалась там, пока не умер папа.

Эмили не верила своим ушам.

– А я думала, что ты стала бухгалтером из-за меня.

– Лишь косвенно. Благодаря этой работе я могла заботиться о тебе, но она мне очень нравилась, и я сделала неплохую карьеру. Я думала, ты знаешь, – вздохнула Анна.

Эмили покачала головой:

– Я всегда считала, что ты ради меня пожертвовала тем, что тебе нравилось.

Анна мягко улыбнулась:

– Глупышка.

Эмили часто заморгала. Она никак не могла поверить, что чувство вины, которое она испытывала все эти годы, было напрасным.

– Разве они не великолепны? – пробормотала она, глядя на близнецов.

– Не хочешь подержать одного на руках?

– А ты мне позволишь?

Глаза Анны заблестели.

– Конечно. Я жду этой просьбы уже целую вечность.

Настойчивый звонок в дверь заставил Эмили покинуть мастерскую и направиться в дом. Поморщившись, она зажала уши ладонями. Похоже, этот посетитель не знает, что такое терпение.

Увидев через стеклянную дверь Люка, девушка остановилась посреди холла. Ее пульс участился, в сердце поселилась робкая надежда. Зачем он здесь? Чтобы извиниться перед ней? Сказать, что передумал насчет разрыва?

– Эмили, открой. Я вижу тебя.

Немного поколебавшись, Эмили подошла к двери и открыла ее.

Глаза Люка были холодными, лицо – сердитым, и все же сердце ее сжалось, когда она его увидела.

– Чего ты хочешь?

– Когда, черт побери, ты собиралась мне сказать?

Эмили мысленно обругала старшую сестру, любящую совать свой нос в чужие дела. Притворяться не было смысла.

– Я вовсе не собиралась.

Она попыталась закрыть дверь, но Люк сунул ногу в щель и силой ворвался внутрь.

– Очень мило с твоей стороны. – Встав у окна, он сложил руки на груди. – Когда ты узнала?

Освещенный вечерним солнцем, он был так красив, что ее тело немедленно заныло от желания.

– Три дня назад.

– Как это произошло?

– Хочешь, чтобы я тебе объяснила, откуда берутся дети?

Люк сердито посмотрел на нее:

– Мы же все время предохранялись.

Эмили вскинула руки.

– Может, в горячей ванне от презервативов нет толку. Может, один из них оказался бракованным. Кто знает?

– Может, ты?

– Ты же не думаешь, что я специально протыкала их иголкой?

Он поднял бровь, и Эмили вышла из себя:

– Да как ты смеешь? Ты когданибудь слушал, что я тебе говорила? Я хочу детей не больше чем ты.