Ну, так не распылило же? — Дед, конечно, чувствовал за собой вину, но всё еще продолжал хорохорится и ершиться по инерции. Да у него просто адреналин из ушей фонтанировал, я прямо-таки чувствовал это своим обострённым чутьём. — Да ты бы до утра провозился…

— Значит, мля, так, товарищ Студент, — с металлом в голосе произнёс я, — еще один такой выкрутас — я тебя из своей команды исключу! Навсегда! Понял? Ты-то сдохнешь — и взятки гладки! А мне потом страдать из-за тебя всю жизнь!

— Так точно, понял, товарищ командир… — Потупился мой молодой старикан. — Ты только не убивайся так из-за меня… — виновато произнёс он, видимо ощутив, как мне дорог.

Только вот основной причины такой «близости и сострадания» он так и не понял. Да и никто в этом времени бы не понял. А ведь дед самый близкий и родной мне человек в этом мире. Но об этом никто и никогда не узнает. Один раз я его почти потерял, и второй раз переживать за этого дуралея мне не хотелось.

Вот кто бы сказал еще несколько месяцев назад, что мой старик в молодости был таким безбашенным, ни за что бы не поверил. Он мне всегда представлялся этакой квинтэссенцией рассудительности и хладнокровия. Вот что, оказывается, молодые гормоны отчебучивают — похоже, что безумие и отвага — его сегодняшний девиз. Но я всю эту срань из него-то повыбью!

— Проехали, — буркнул я, тоже переступая за силовую «черту» защитного купола. — Но в другой раз так может и не повезти.

Мы пересекли пляж, поднялись на небольшой пригорок, и остановились возле ближайшей могилы. Но прочитать, что написано на могильном монументе мне так и не удалось — где-то неподалеку что-то сильно и громко «бумкнуло», да так, что даже земля основательно вздрогнула.

Я едва удержался на ногах, схватившись за могильный камень, а дед так и вовсе свалился на большое каменное надгробие. Краем глаза я успел заметить, как невидимый ранее защитный купол наливается призрачным светом, обозначая уже и без всяких магических приспособлений, типа очков профессора Трефилова, свои четко очерченные границы.

Что там произошло, я даже не представлял. Но проявление энергетической защиты во всей своей «красе», могло означать только одно — мы с дедом попали в серьёзную переделку. А точнее — в ловушку, выбраться из которой будет весьма проблематично. В этом я легко убедился, когда вновь бросил камешек в мерцающую стену. Летящий предмет попросту распылило при соприкосновении с препятствием — защитный барьер активировался и заработал в полную силу.

И вообще, деду несказанно повезло, что он, упав, случайно оказался на могильной плите, потому что крепкая подошва моих сапог была вдруг ненавязчиво пробита стеблями обычной, на первый взгляд, сухой и жухлой травы, неожиданно распрямившейся под моими ногами и приобретшей металлическую прочность и остроту гвоздей.

Я, шипя от боли в израненных ногах, негромко выругался сквозь зубы и рухнул задницей на холодный камень надгробия, рядом с ничего не понимающим дедом.

— Сидеть! — рявкнул я на Ивана, когда тот собрался встать на землю. — И ноги на весу держи!

— Ты чего, командир? — Послушно подтянул колени к груди мой старикан, так и не догнав, что же произошло на самом деле. Но, что характерно, оспаривать мои приказы на этот раз он даже не подумал.

Я тоже пока не понял, пытаясь разглядеть в темноте, на что наступил. Не обращая больше внимания на мерцание купола, сопровождающееся яркими всполохами, я свесился с надгробия и, протянув руку, прикоснулся к длинному вытянутому травяному листу, испачканному моей кровью.

— Ай! — Я поднес к лицу руку с порезанным пальцем — края травянистого листа, помимо прочих изменений, приобрели еще и бритвенную остроту.

Приглядевшись внимательнее, я увидел, что многие бутоны и соцветья безобидных растений обзавелись пастью, наполненной мелкими и острыми зубами. Такой опасной для здоровья (да и для самой жизни) трансформации зеленого покрова я никогда в жизни не наблюдал.

Думаю, что даже сам леший не смог бы превратить безобидные лесные цветочки-лютики в такую лютую зубастую хрень. Очень сильное колдовство. Подобная волшба упоминалась в веде, но лишь мельком. Дескать, существует, и точка. А практиковали её черные волхвы, либо друиды, практически не встречающиеся даже во времена Афанасия…

Заблаговременно активированная печать малого исцеления (хоть и не для этого я её ставил) успешно залечила раны на моих ногах, но спрыгивать с каменной плиты я не спешил и деду не дал. Поскольку ходить по острой траве, подобно индийским брахманам, что могут ходить, сидеть и даже спать на заточенных гвоздях, не умел.

Сапоги же, сколь бы толстой ни была их подошва, тоже не выдерживали остроты и крепости этой чертовой колдовской травы. Через них теперь, как говорил известный мультипликационный персонаж, хорошо вермишель отбрасывать — ни на что больше не годны.

Однако, как оказалось, и сидеть на могильной плите — вообще не вариант. С всех сторон на камень начали медленно заползать длинные стебли вьющихся растений, мерзко пощелкивая крошечными зубами в цветочных бутончиках. И если срочно, вот прямо сейчас, мы с дедулей что-нибудь не придумаем, от нас останутся лишь рожки, да ножки. Хотя, скорее всего, не останется от нас ни рожек, ни ножек…

Я лихорадочно выдернул веду со слова и принялся её перелистывать в поисках подходящего заклинания, позволившего мне либо убить эту плотоядную растительность, либо как-то окружить себя магическим «доспехом», который бы не смогла пробить эта гребаная трава.

— Они ползут, Рома! — предупредил меня дед, как будто я сам этого не замечал. — Всё ближе и ближе…

— Я знаю! — отмахнулся я от своего старика, продолжая судорожно перелистывать страницы. — Не то! Не то! На эту — сил не хватит! А на эту — времени! Мозг уже дымился, когда растения нас полностью окружили, образовав вокруг красивенький такой плетеный заборчик, только покачивающиеся зубастые бутоны, дотянувшие до уровня наших лиц, портили всю пасторальную картинку.

— Слушай меня сюда, Студент… — прошипел я тихо, чтобы не дай Создатель, не спровоцировать атаку этих чудо-растений на нас раньше времени. — Чтобы не было рассинхрона на счет «три» — уходим в аварийный режим, — скомандовал я, а мой старикан понятливо кивнул. — Раз, два…

Но уйти в аварийный режим мы с Иваном не успели — неожиданно находящиеся поблизости могилы с вычурными оградами, монументальными памятниками и искусно вырезанными из камня крестами как-то «потеснились между