работу. Док был в задней комнате с миссис Моран, оформляя документы. Я пыталась предложить ему сделать это за него, но мужчине не нравилось, что мы занимаемся картами его пациентов, хотя бедолага совсем не умел пользоваться компьютером.

― Нет, мы справимся. Иди домой к своему сексуальному байкеру, ― произнесла Вероника с лукавой улыбкой.

Лекси, подрабатывавшая техничкой в средней школе, отвернулась, чтобы скрыть свое хихиканье. Они всю неделю дразнили меня из-за Огуна.

В особенности после того, как увидели татуировку.

Доктор Моран поначалу был крайне встревожен, но когда убедился, насколько внимательным был со мной Огун, то успокоился.

Огун приходил почти каждый день во время своего перерыва, и приносил мне обед или кофе, когда у меня случался полуденный спад посетителей.

Я рассмеялась.

― Ну, если вы в этом уверены. Спасибо за всю вашу помощь сегодня. Вы обе отлично поработали.

― Спасибо, док, ― сказали они в унисон.

― Саша, ко мне, ― позвала я, и она прибежала из подсобки. ― Доброй ночи, док и миссис Моран! ― крикнула я, направляясь в холл.

Я уже попрощалась с ними, когда они направлялись в кабинет, но я всегда давала ему знать, когда выходила за дверь.

― Доброй ночи, дорогая! ― ответила миссис Моран, выглядывая из-за двери.

Последний взмах рукой, и я вышла на улицу. Нажав на кнопку разблокировки, я направилась к Саше. Несмотря на то, что была очень уставшей, я не могла дождаться возвращения домой к Огуну. В тот день я очень соскучилась по нему. Особенно после того, как мужчина позвонил и сказал, что будет работать во время обеда.

Как только я открыла дверь, чья-то огромная рука зажала мне рот. Я тут же попыталась закричать, но рука была настолько большой, что не только закрыла мне рот, но и почти перекрыла дыхание. Саша злобно зарычала, и мужчина закричал.

Пытаясь понять что происходит, мои глаза отчаянно сканировали все вокруг, как вдруг я услышала выстрел, за которым последовал вой. Схватившись за грязную руку, я попыталась закричать, когда он потащил меня в противоположную сторону. И тут я увидела Сашу, лежащую на земле всю в крови. Борясь изо всех сил, я пыталась вернуться к своей собаке.

― Заткнись, сука, или я зайду внутрь и убью каждого из этих болванов. Продолжай сопротивляться, и ты не проедешь и трех километров по дороге. Живой ты стоишь не больше, чем мертвой.

Мое сердце разрывалось на части, а по лицу текли слезы, пока мужчина запихивал меня в кузов пикапа с металлической крышей.

― Живее! ― рявкнул еще один парень. ― Может, живая она и не стоит больше, но это единственный способ, чтобы он объявился. А теперь тащи ее в этот чертов грузовик!

Когда он стал закрывать заднюю дверь, я попыталась броситься наутек. Но приставленный ко лбу ствол пистолета заставил меня замереть на месте.

― Не смей. Этого. Делать.

На пару мгновений мне показалось, что я смотрю в глаза Огуна, но затем мужчина толкнул меня назад, пока я не рухнула на задницу и дверь не захлопнулась.

Кромешная тьма окружала меня, и я боролась с паникой, когтями впивающейся в мои внутренности.

Они ехали как сумасшедшие, бросив меня кувыркаться и биться о все поверхности в кузове грузовика. Прошло, наверное, несколько часов, прежде чем мы наконец остановились. Я проплакала всю дорогу. Ничто не могло вытеснить из моей головы образ Саши, истекающей кровью на земле.

Когда двери открылись, я была так напугана, что мне хотелось закричать.

Благодаря яркому флуоресцентному освещению моим глазам потребовалась минута, чтобы сфокусироваться. Когда они наконец привыкли к свету, мне показалось, что меня забросило в какую-то альтернативную вселенную.

Какой-то мужчина тащил меня за собой, а я не могла оторвать от него взгляд. Мне казалось, что я смотрю на белокурого Огуна. Его лицо было немного более обветренным, и на нем был вытатуирован отвратительный скорпион. Мужчина, который похитил меня, появился сбоку от грузовика как раз в тот момент, когда более молодой ударил меня за то, что я сопротивлялась.

― Сука, я не собираюсь повторять!

Быстро моргая, чтобы унять слезы, я поняла, что у этих людей был сильный акцент, похожий на акцент людей из шоу об охоте на аллигаторов. В младшем из них чувствовалось сильное сходство с Огуном, старший был весь в шрамах, но глаза у всех троих были до жути похожими.

Они припарковались в подземном гараже. Оглядевшись, я увидела, что вокруг нет ни души. Старший из них разговаривал по телефону, но я слышала только его бормотание об отсутствии сигнала в том месте, где мы находились.

― Брось. Он наверняка уже знает, что мы здесь.

― Шевелись! ― приказал мне младший, толкая меня к двери лифта в другом конце гаража.

Похоже, это был служебный лифт. В нем не было ничего особенного. Но как только мы вышли в коридор, расположенный несколькими этажами выше, в душу начало закрадываться смутное узнавание.

Старший схватил меня за волосы и резко дернул назад. К моему горлу был приставлен огромный нож.

― Открой дверь, Скид.

Тот, которого звали Скид, осторожно приоткрыл дверь и просунул голову внутрь, после чего жестом приказал нам следовать дальше. Ужас, поселившийся в моей груди, душил меня.

Потому что теперь я точно знала, где нахожусь.

В конце коридора распахнулась необыкновенно высокая дверь. А в проеме стоял, скрестив руки, одетый в безупречный дорогой костюм, человек, который должен был оберегать меня.

Прежде чем он ударил меня по лицу, я услышала его слова.

― Добро пожаловать домой, дочь.

***

Я проснулась, лежа на полу в своей старой комнате, словно меня туда просто швырнули. Голова раскалывалась, тошнота накатывала волнами. Неуверенно поднявшись на ноги, я, спотыкаясь, направилась в ванную.

Мои колени запротестовали от удара о мраморный пол, когда я бросилась к унитазу. Приступы рвоты продолжались, выворачивая меня наизнанку, даже после того, как уже не осталось ничего, что можно было бы извергнуть.

― Господи Боже, ― проскулила я, положив голову на сидушку.

К тому времени, когда я решила, что можно вставать, мои ноги совсем затекли. С трудом переставляя одну ногу перед другой и сдерживая слезы, я с трудом добралась до раковины.

Я была в полном беспорядке. Черные полосы от туши для ресниц и всего того, что находилось в кузове того грузовика, покрывали мое лицо, руки и одежду. Глаза были опухшими и красными. Волосы, растрепанные и всклокоченные, стояли дыбом. В них