этот ужасный путь от моего отца, владевшего мной и использовавшего меня, до тебя, — сказала я, и мои глаза наполнились слезами.

Опустошение, которое я испытывала, душило меня.

На его лице отразилось изумление.

— Бл*ть, Кира. Все не так, как ты это представляешь. Я не владею тобой, но ты моя. Это лишь информирует любого ублюдка, что, если хоть один волосок на твоей голове пострадает, он будет отвечать передо мной. И ему негде будет спрятаться от моего гнева.

Все еще не успокоившись, я молча развернулась и пошла в спальню. Достала пижаму и приготовилась ко сну. Не дожидаясь Огуна, забралась в кровать и свернулась калачиком. Мои эмоции были в полном раздрае.

В тот момент, когда я начала засыпать, кровать позади меня прогнулась, и его дурацкая рука потянулась, чтобы притянуть меня к своему телу.

— Ты лежишь на моей стороне кровати, — пробормотал он мне на ухо, прежде чем поцеловать верхнюю часть моего плеча рядом с повязкой.

Слишком уставшая, чтобы спорить, я погрузилась в тепло его объятий и провалилась в беспокойный сон.

***

На следующий день я все еще продолжала злиться. После того как я накормила и убрала за собаками, то хотела сразу отправиться на работу. Но, к несчастью, моя машина осталась дома. По этой же причине я не схватила свою сумку и Сашу и не вернулась к себе накануне вечером.

Переодевшись в привычную красную униформу нашей клиники, я ждала, пока Огун закончит телефонный разговор.

Поскольку мне не хотелось отвечать на многочисленные расспросы окружающих, я распустила волосы, закрепив только верхние пряди на макушке, чтобы они не мешались.

Как только звонок был завершен, он бросил на меня настороженный взгляд.

— Ты все еще злишься?

Я хмыкнула, не выдавая своих эмоций. Он благоразумно придержал язык, пока натягивал ботинки и продевал руки в жилет, который, как я узнала, называется отрезом. Накануне вечером Чейнс объяснил мне, что это из-за того, что у кожаной куртки отрезаются рукава.

— Саша, ко мне, — скомандовала я.

Она повиновалась, но бросила на меня печальный взгляд, обернувшись к Заке.

— Зака, охраняй, — приказал Огун.

Черный пес послушно сел, но было заметно, что он тоже дуется.

Перед тем как мы сели в джип, Вуду снял отрез, и я пришла в недоумение. Зачем было надевать его, чтобы снова снять перед тем, как сесть в машину? Он вывернул его наизнанку и уложил у своего бедра между собой и ремнем безопасности.

Саша оставалась притихшей всю дорогу до клиники — казалось, она не только скучала по Заке, но и была в напряжении из-за нашего с Огуном конфликта.

— Я заеду за тобой к закрытию? — спросил он.

— Скорее всего, Женева заберет меня, — пробубнила я.

— Позволь-ка перефразировать. Увидимся к закрытию клиники, — решительно заявил он.

Я встретилась с ним взглядом и замерла, когда его рука обхватила мою шею и притянула к себе.

— Я предоставляю тебе сегодняшний день, чтобы все осмыслить. Сказав, что ты моя, я был абсолютно серьезен. Также не шутил, когда утверждал, что это не временно. Я наконец-то заполучил тебя и не собираюсь отпускать. Поняла?

С расширенными глазами, колотящимся сердцем и сжатыми от волнения легкими, я кивнула.

— Отлично.

Его жесткие губы лишили меня самообладания в ту же секунду, когда атаковали мои в греховно порочной схватке. Его зубы прихватили мою нижнюю губу, когда он прервал поцелуй, и я прильнула к нему, сжимая пальцами его однотонную черную футболку. Его язык прошелся по моим губам, которые он все еще держал зубами, вызывая во мне дрожь возбуждения.

Когда он отпустил меня, моя грудь тяжело вздымалась. Потребовалась минута, чтобы заставить мои рассредоточенные мозговые клетки работать. Проведя языком по своим губам, я почувствовала его вкус и вздохнула.

— Как ты это делаешь? — прохрипела я.

— Это талант, — произнес он с самодовольной ухмылкой.

«Я попала».

— Увидимся позже, — сказала я, прежде чем отстегнуть Сашу.

Выйдя из машины, я позвала ее: — Пошли.

Она выпрыгнула и стала ждать, пока я направлюсь ко входу. Взяв свою рабочую сумку, я обернулась.

— Ты ведешь нечестную игру.

Его сексуальной улыбкой можно было бы освещать улицы.

— Я никогда и не утверждал, что будет по-другому.

Он подождал, пока я зайду в здание, и уехал, чтобы заняться своими делами на ферме, где трудился. Я никогда не спрашивала его об этом, но вспомнила, что в его анкете в качестве места работы была указана одна из самых известных свиноферм в округе.

День выдался необычайно насыщенным, что было очень кстати, потому что работа занимала все мои мысли.

Вот только мне следовало догадаться, что отец не оставит мои «проступки» без внимания.

Глава 13

Огун

— Я слышал, Кира теперь носит метку с твоим именем, — сказал Ангел с едва сдерживаемой ухмылкой, как только я вошел в клуб.

Они с Кроком усмехались, играя в бильярд, и мне захотелось стукнуть их головы друг о друга.

— Бл*ть, вы сплетничаете похлеще, чем сборище баб, — с досадой произнес я, бросив на Чейнса недовольный взгляд.

Очевидно, что он же все и разболтал.

— Не думал, что доживу до того дня, когда Вуду станет подкаблучником, — заметил Призрак из-за барной стойки.

Сузив глаза, я взглянул на стакан с водой со льдом перед ним. Ухмыльнувшись, я махнул рукой, и стакан опрокинулся, пролив воду ему на ноги.

— Ах ты, ублюдок!

Он подскочил, поднимая стакан.

— Было чертовски холодно!

— Хватит ныть. Это всего лишь вода. Сейчас обсохнешь, — ответил я с самодовольством.

Крок хмыкнул, и вода на барной стойке собралась и вновь осела в стакане. Вода была его стихией. Он мог манипулировать ею и управлять так, словно она была частью его самого.

Призрак закатил глаза.

— Выпендрежник.

— Вуду! В мой кабинет. Сейчас же, — приказал Веном со стороны прохода в задний коридор.

— О-о-о, да ты влип! — с ухмылкой заметил Призрак.

Я отсалютовал ему средним пальцем, и остальные члены братства расхохотались.

— Разве вам, мудакам, нечем заняться? Я знаю, что в цеху есть работа, которая ждет своей очереди. Если вам нужен список дел, чтобы занять себя, то я думаю, что нашим говноедам не помешает тщательная генеральная уборка, — громко объявил Веном.

Все разбежались, и я последовал за ним по коридору.

Он уселся за свой массивный деревянный стол. Когда я расположился напротив него, он бросил передо мной папку, которая с громким шлепком ударилась о столешницу.

— Что это? — поинтересовался я.

— Это правда? Что Кира Баранова, известная как Калашник, официально стала твоей старухой?

— Да, — настороженно ответил