утопили, волк не загрыз, Мирослав вон заботится, позволяя мне даже временами отвлечься от дум о родных.

А все что было у Мирослава — это огромный дом, но совершенно пустой. И еще более огромная сила, которая внушала всем страх, заставляя его оставаться одиноким.

Протянула руку, чтобы прикоснуться к нему и заверить, что я ничего не боюсь, но поспешно отдернула ладонь. Испугавшись в этот раз не неизвестную мне силу, а собственных чувств. А главное последствий своих поступков. Не стоило мне было давать ему надежду, а потом исчезнуть из его жизни, когда я найду портал в свой мир. А вдруг я и сама не смогу потом забыть его? И он останется в воспоминаниях не только красочным сном, но и тем, кого будет не вырвать из своего сердца.

Но вот и молчать я не могла. Как и не могла видеть его напряженную замершую фигуру. Так что мне надо было найти слова, чтобы заверить его, что он не пугал меня.

Глава 22

Старые сказки

С каждой секундой промедления я злилась на саму себя. А потом просто тряхнула головой, отгоняя все эти мысли о том, что будет завтра, и кому что суждено.

— Ты прав, — нарочито спокойно заметила я, делая даже не один, а сразу два шага, чтобы стать к нему лицом к лицу, — я уже замерзла. Пойдем пить чай и греться.

Мирослав резко вскинул взгляд. И я успела увидеть момент, когда его глаза поменяли цвет, становясь из черных омутов вновь зелеными как листва. Заметила я и недоверие в них и даже вопрос — и впрямь не напугал?

Улыбнулась уголками губ, едва оставаясь на месте. Мне хотелось обнять его, сказать, что он не одинок, но я понимала, этого лучше не делать.

Но он конечно же заметил мою улыбку и наверняка что-то прочел в моих глазах, так как его лицо посветлело.

— Завтра день зимнего солнцестояния, — сообщил Мирослав. — За деревней двуликих ближе к лесу гулянья будут.

— Зовешь меня с собой?

— Зову… — последовал многозначительный ответ.

А вот я не могла найтись со своим ответом. Понимая, что меня не просто погулять, посмотреть окрестности и познакомиться с двуликим зовут. Нет, в этот раз меня, кажется, звали на настоящее свидание.

— Пойдешь? — уточнил он сам, когда молчание стало затягиваться, ведь я вновь растеряла весь свой словарный запас.

— Пойду, — почему-то с какой-то обреченность ответила я, ведь бороться с собственными чувствами было не так и просто.

И я подумал, что за несколько дней, что я погощу у Мирослава ничего страшного не произойдет. А прежде чем вернуться в свой мир, я объясню ему почему не могу остаться. А также попытаюсь убедить его, что он достоин любви. И что какая-нибудь девушка из этого мира обязательно полюбит его… Нахмурилась. Неожиданно обрадовавшись тому, что меня к тому времени уже не будет в этом мире и я не увижу, как он введет в этот дом хозяйку…

Вечер мы провели в библиотеке. Мирослав творил новые заклятия, а я читала местные сказки. Время от времени я правда отвлекалась от чтива и наблюдала из-под опущенных ресниц за Мирославом. С ним и молчать было удивительно комфортно. А несколько раз, когда я увлекалась особенно интересной сказкой, мне казалось, что он тоже смотрит на меня. Но стоило было поднять взгляд и я видела только его макушку.

— Жуткие у вас… — осеклась и быстро поправилась, — в твоей библиотеке жуткие сказки.

— Так сказки в основном рассказывают о реальных событиях и героях… — отозвался обрадовавшись Мирослав. Улыбнулась про себя, то есть он не хотел сидеть в тишине, но не знал как вовлечь меня в разговор, — а ты другие сказки знаешь? — сразу же уточнил он, вовлекая меня в беседу.

В наших сказках наоборот был разгул фантазии, хмыкнула я. И посыл они несли правильный — добро победит зло.

А тут, видите ли, сказки реальные. И добро отнюдь не побеждало зло, а сами злодеи не были наказаны. Может, и реалистично, кто же спорит. Но сказки на то и сказки, что рассказывают как должно быть по справедливости, а не на самом деле.

— Знаю, — подтвердила я. — Добрые.

Мирослав отложил перо и выжидающе с улыбкой на губах взглянул на меня.

— Что? — заерзала я на стуле, догадываясь чего он ждет.

— Рассказывай свои сказки.

— Э… нет, — я даже покачала головой, — рассказчик из меня плохой и я их в детстве читала. И…

— Трусишка, — хмыкнул Мирослав.

Что? Возмущенно засопела.

— Я не трусишка!

И вообще, продолжила сопеть про себя, что это за дурацкое слово — трусишка.

— Тогда слушаю твою сказку.

Еще чего! Мне уже двадцать лет и я давно выросла из той поры, когда вслух рассказывают сказки. Я и в библиотеке Мирослава отыскала местные сказки только с одной целью — выяснить упоминалось ли в них о порталах.

— Ладно, — неожиданно для самой себя согласилась я, — но рассказчик из меня и впрямь никудышный. И если ты заснешь на середине сказки, я не удивлюсь. И если сказка тебе не понравится, то прерви меня. И…

— Я буду внимать каждому твоему слову, — пообещал Мирослав, прервав мой поток «если». — Рассказывай, а то я подумаю, что ты не помнишь ни одной сказки.

Прочистила горло, жалея, что у меня нет стакана с чаем чтобы сделать глоток. Выдохнула, вспомнив сотни старых сказок, что в детстве я не только сама читала, но и радовала своим чтением слух Вали и Макара. Но вот сейчас я не знала на какой сказке остановить свой выбор. Да и как-то в роли Шехерезады я себя не очень уверенно чувствовала. У той точно был талант к рассказам, столько-то ночей морочить голову падишаху. А может, она его не только сказками очаровывала. Посмотрела на Мирослава, который с улыбкой следил за моими метаниями, и покраснела. Ведь в голове на мгновение промелькнула картинка Мирослава, в одежде султана, возлежащего на огромном ложе. Увидела я и себя в одежде наложницы, соблазняющей повелителя не сказками, а восточными танцами. И чтобы отвлечься от этой довольно красочной картины, я поспешно принялась рассказывать сказку «Фенист ясный сокол». Все же в детстве я обожала эту сказку. Ведь героиня ради своей любви