печи не отходил. Я командовал процессом добавки флюса, следил за температурой по цвету пламени, говорил, когда снимать шлак. Всё было не так, как обычно. Аккуратнее, с головой.

Когда металл был готов, мы не стали лить из него ядра. По моему настоянию и при поддержке Орлова, решили отлить небольшой опытный ствол — вроде тех, что шли на мелкие полковые пушки. Форму для него я готовил сам, вместе с Игнатом, используя свою «улучшенную» смесь. Заливали тоже осторожно, обеспечив правильный подвод металла.

И вот — результат. Небольшой, аккуратный чугунный ствол, остывающий на песке. Когда его почистили, он выглядел заметно лучше обычных — поверхность чище, без явных косяков. Простучали молотком — звук ровный. Но главное испытание было впереди.

Поручик Орлов распорядился подготовить ствол к пробному выстрелу. Его закрепили на специальном станке-лафете, просверлили запальное отверстие. Сам Орлов отмерил заряд пороха — стандартный для такого калибра. Потом, подумав, добавил еще немного.

— Если выдержит усиленный заряд, — сказал он мне тихо, — значит, металл твой и правда крепче обычного.

Мы отошли подальше. Фейерверкер поднес фитиль…

Бабах! Выстрел!

Ствол подбросило на станке, но он остался цел! Ни трещинки, ни вздутия!

— Еще заряд! Удвоенный! — скомандовал Орлов, не скрывая волнения.

Снова зарядили. Снова выстрел — еще мощнее! Ствол опять выдержал!

— Тройной!!! — крикнул поручик, входя в азарт.

Это было уже запредельное испытание. Тройной заряд мог и обычную бронзовую пушку порвать.

Снова грохот! Дым рассеялся… Ствол стоял на месте, целый и невредимый!

— Выдержал!!! — заорал Орлов, бросаясь к стволу. — Выдержал, Смирнов! Черт побери, твой чугун выдержал тройной заряд!

Шульц качал головой и бормотал по-немецки что-то про «фойерверк» и «гут металл». Даже Клюев, наблюдавший издали, подошел поближе, с недоверием разглядывая дымящийся, но целый ствол.

Это был прорыв. Настоящий прорыв. Мои примитивные «лабораторные» опыты дали результат. Я получил металл, способный выдерживать нагрузки, немыслимые для здешнего чугуна. И я доказал это на практике. Теперь у меня был железобетонный аргумент для начальства.

Аргумент, отлитый в металле!

Глава 10

Успех с пробной плавкой чугуна и испытанием ствола дал мне небольшую передышку и чуть укрепил мое шаткое положение на Охте. Полковник Шлаттер без особого энтузиазма, правда, распорядился выделить мне еще немного материалов для дальнейших «опытов». Поручик Орлов стал заглядывать в мою каморку чаще, расспрашивал про чугун, про то, можно ли лить детали посложнее. Немец Шульц тоже вроде как проникся ко мне доверием, иногда делился своими мыслями про литье бронзы. Работа над сверлильным станком потихоньку шла, хотя и со скрипом — вечные проблемы с материалами и этими моими «помощничками».

Но была и другая задача, которую мне повесили еще в столице — подумать над улучшением фузейного замка. Фузея, то есть обычный мушкет — главное оружие пехоты. От того, насколько надежно она стреляет и как быстро перезаряжается, зависел исход боя. И я решил для начала разобраться, с чем же вообще воюет петровский солдат, прежде чем лезть с какими-то «улучшениями».

Достать фузею для изучения оказалось на удивление просто. На заводе был свой караул из солдат — то ли Преображенского, то ли Семеновского полка (я в их мундирах еще путался). Да и в цейхгаузе, на складе, этого добра хранилось навалом — и нового, и того, что починки требовало. Я намекнул поручику Орлову о своем интересе, и он без лишних вопросов приказал выдать мне одну фузею на время — типа, «для изучения конструкции замка в интересах службы».

Притащив эту тяжеленную, длинную дуру в свою каморку, я положил ее на верстак и начал разглядывать. Зрелище, честно говоря, было удручающее для человека, хоть немного знакомого с оружием будущего. Длиннющий, почти с меня ростом, ствол. Грубое деревянное ложе из березы или ореха. Тяжелый, корявый кремневый замок сбоку. Всё это больше напоминало дубину с возможностью иногда выстрелить, чем точное оружие.

Первое, что бросалось в глаза — ствол. Гладкий, как водопроводная труба. Никаких нарезов. О какой-то точности стрельбы можно было забыть сразу. Пуля — свинцовый шарик, заметно меньше диаметра ствола (иначе ее хрен загонишь шомполом). При выстреле она болталась в стволе, как… ну, понятно что в проруби. Куда она полетит — знал только Бог. Попасть из такой бандуры в одного человека дальше чем на полсотни шагов — это была чистая удача, почти чудо. Не зря пехота палила залпами, надеясь не на меткость каждого стрелка, а на общую плотность огня. Авось, хоть одна пуля из сотни да прилетит куда надо. Сами стволы, как я уже видел в кузне, ковали из паршивого железа, часто с дефектами. Проверить их качество толком не могли. Неудивительно, что они иногда раздувались или рвались к чертям.

Дальше — замок. Кремневый. Для своего времени — довольно сложный механизм. Курок, в котором зажат кусок кремня. Огниво (или кресало) — стальная пластинка на пружине. Полка с крышкой — для затравочного пороха. Пружины — боевая и для огнива. Спуск. Всё это сделано грубо, детали подогнаны абы как. Кремень надо было подбирать по размеру, правильно зажимать, постоянно подтачивать или менять — тупился или скалывался моментально. Полка с порохом — самое слабое место. Чуть отсыреет от дождя или тумана — всё, осечка. Чуть забьется затравочное отверстие (маленькая дырочка из полки в ствол) нагаром — опять осечка. Пружины из хреновой стали часто ломались в самый неподходящий момент. По рассказам бывалых вояк, которых я иногда встречал, осечки были постоянным явлением. Каждая третья, а то и вторая фузея в строю могла не выстрелить, когда надо. А это в бою — верная смерть.

Ну и, конечно, перезарядка. Это был целый ритуал, долгий и неудобный, особенно когда по тебе стреляют. Солдат должен был достать патрон (бумажный пакетик с отмеренной порцией пороха и пулей — и то прогресс, раньше порох из рога сыпали, а пули в мешке таскали), надкусить его зубами, часть пороха сыпануть на полку замка, закрыть крышку. Потом остальной порох — в ствол. Запихнуть туда же бумажку от патрона как пыж. Достать пулю (которую часто держали просто во рту, чтоб быстрее!), засунуть в ствол. Взять шомпол (длинную палку, железную или деревянную, которая под стволом хранилась), прибить им пыж и пулю до самого дна, чтобы плотно сидели. Вернуть шомпол на место. Взвести курок. И только потом можно было стрелять! Весь этот цирк занимал у опытного солдата секунд