спасения своей жизни. Но не испугался. Он, Таарн Сат, запретил себе бояться. Давно, еще когда умерли родители, и он видел, как бьется старшая сестра, чтобы как-то обеспечить им сносную жизнь.

А потом, когда сестра погибла, отсутствие страха закалилось, словно сталь.

«Спи, — последовал пакетный приказ. — Спи, восстанавливайся. Пусть твое тело залечит разрывы в мышцах и трещины в костях. Пусть мои чары подлатают внутренние кровотечения. Спи, человеческое существо. Потом ты будешь лучше подготовлен к разговору».

…Тарик по-настоящему пришел в себя много часов спустя.

Он отчетливо понимал это: что прошло много часов, что он уже снова человек. Он помнил все, что случилось на крыше социального центра в Точчиконе, помнил, как с высоты спустилась Узурпаторша Неба и похитила его, и как он болтался у нее в когтях, не способный не то что организовать сопротивление — даже завопить толком, потому что чужие голосовые связки не подчинялись неопытному разуму.

На сей раз Тарик обнаружил, что лежит лицом вниз на ворохе сухих листьев и еловых веток: ему в бок противно впивалась шишка. Глаза слипались от гноя, голова раскалывалась, но в целом он чувствовал себя неплохо. В том смысле, что в его тело не врезались веревки, кости, кажется, не были сломаны, и все ногти на месте. Правда, это, может быть, пока…

Последние месяцы Тарик много времени проводил в Теневой Сети. В основном там, где распространяли призывы к свержению Владыки. Там лежало много текстов, извлеченных из тайных архивов Кланов и не очень тайных, но редко посещаемых архивов Центральных городских библиотек, а также личных коллекций… в общем, много откуда. Часть этих текстов восходила ко временам до Катастрофы и рассказывала в том числе о пытках и зверствах, учиняемых Узурпаторами Неба. Их самки, например, любили принимать человеческий облик и по-всякому куражиться над людьми. Самцы считали это ниже своего достоинства: они людей попросту убивали целыми Кланами (тогда все жили в кланах, и маги, и немаги).

Бесы-демоны…

Ничего. Бояться раньше, чем начнутся пытки — значит, отдавать победу в когти его пленителю. Нет, пленительнице. У дракона, куролесящего над городом, не было рогов — значит, самка. Кроме того, на определенных сайтах уже в первые часы разворачивающегося кризиса успели привести доводы за то, что с самцом Владыка не стал бы вступать в переговоры. А если бы и попытался, то второй самец этих переговоров не принял бы.

Самка — это кромешный ужас. Но одновременно и возможность. Драконы, конечно, теперь попытаются загнать людей в резервации. Но ведь магов гораздо больше, чем во времена Катастрофы, и маги эти гораздо сильнее — магия как наука ушла далеко вперед. Когда и свергать Владыку и не создавать правительство, достойное людей, как не сейчас?

Особенно если слухи всё-таки верны, и Пришелица уже успела прикончить Узурпатора…

Однако такое восстание и переворот — это много человеческих жертв, может быть, миллионы. Пережив гибель самых любимых, Тарик ожесточился, но ни за что не пожелал бы еще кому-то пережить то же самое. Он никак не мог согласиться с самыми радикальными сайтами, которые утверждали, что любые жертвы будут оправданы: мол, эти люди сами виноваты, что терпели Узурпатора столько поколений, не восставая — рабские натуры! Разве мама с папой или Дайки были рабскими натурами? Нет! Они просто заблуждались. Как заблуждаются и многие другие, жертвы бездушной пропаганды Узурпатора.

Поэтому он решил предотвратить жертвы или свести их к минимуму — любой ценой, даже погибнув самому. Лучше уж Тарик, чем кто-то еще. Кто по нему будет скорбеть? Инге? Не смешите: он девушек теперь меняет каждый месяц, ему не до младшего брата. Он даже Дайки толком не оплакивал, предатель! Таария Лосо? Она немного взгрустнет, но тоже утешится. Какие бы чувства Тарик ни питал к ней, совершенно очевидно, что Таария их не разделяет. Для нее он не мужчина, а ребенок-вундеркинд. Может быть, со временем он бы и завоевал ее расположение и даже отбил бы ее у этого холоднокровного скорпиона, за которого ее выдали замуж, но точно не раньше, чем начнет бриться! Так что и тут функция не определяется.

В общем, он все рассчитал и решил, что момент оптимален. Больше такого окна возможности не будет. История смотрела на него. Тот самый миг, когда один камешек мог развернуть лавину, направив ее по иному пути.

Жаль только, план Тарика не увенчался успехом.

Он собирался превратиться в дракона-самца и призвать эту тварь к порядку (а потом убить, естественно) — и у него почти вышло… Однако по «почти» никогда не является оправданием для поражения. Тарик проиграл.

Он стиснул зубы. Проиграл — опять! И в этот раз, наверное, у него не будет возможности отступить и начать все с начала.

Но надо постараться, чтобы был. Если его еще не убили… может быть, не только для того, чтобы веселее было пытать? Может быть, он еще зачем-то нужен?

Кто-то заговорил. Голос был женский, повелительный и совершенно незнакомый.

Тарик мысленно прикинул, не стоит ли притвориться спящим. Выходило, что не стоит. Похитительница явно общалась с ним мысленно, она наверняка почуяла, что он в сознании. Но вот что именно она ему приказала?

Он перевернулся на спину и застонал.

Женский голос снова что-то сказал. Вроде бы ту же самую фразу с небольшой корректировкой. Звучало… в принципе, и похоже, и не похоже на язык Цивилизации. Тарик никогда не занимался лингвистикой (трата времени! кому интересны эти окраинные диалекты?), но мельком слышал от Инге, который зачем-то взял это спецкурсом в Университете, что, оказывается, языки отличаются не столько словами, сколько ритмом. Даже если слова похожие, но сказаны в другом ритме, ты почти ничего не поймешь.

Вот у него тут было такое же впечатление. Слова как будто звучали похоже… если вслушаться, он разобрал вопрос «Кто ты?», плюс еще какую-то инвективу, проще говоря, ругань. Мол, «кто ты, низшая форма жизни».

— Не понимаю, — вслух сказал Тарик.

Сел.

И был поражен красотой, которая его окружала.

Нет, Тарик отнюдь не был гребаным эстетом, которого поволокут убивать, а он будет любоваться склонившейся над рекой ивой. Красота природы обычно оставляла его не то чтобы равнодушным, но он всегда больше ценил красоту красивого кода… или красоту женщин, если говорить начистоту. Особенно если они чуть постарше и обладают приятными изгибами.

Просто сейчас он ожидал оказаться в какой-нибудь грязной дыре, куда дракониха заволокла его, чтобы поиздеваться, а потом расчленить. Вовсе не в прекрасном храме. Несоответствие между ожиданиями