— Довольно надежная мера, — Канно указала глазами на Санару. — Наушники у нее дешевые, мы услышим, если она переключит.

Даари кивнула.

— Что вы хотели сообщить?

— Поступило сообщение от начальника главного штаба армии, генерала Энана. Нам настоятельно рекомендуют задержаться в Толосси.

— Что случилось? — Даари напряглась.

— Массовые выступления террористов. В Таале, Алласане, Точчиконе, Чипчискане — по всему югу. В Биркенаате перехвачено несколько группировок, одной удалось закрепиться в Академии военного министерства, там взяли в заложники курсантов.. Очевидно, террористические ячейки заговорщиков, которые вас похитили, решили, что сейчас самый удобный случай нанести удар. Судя по тому, что в некоторых городах и районах вооруженные силы переходят на их сторону — сетка у них была разветвлвенная.

Даари сжала зубы. Это не должно было стать для нее сюрпризом — она же видела, как у них там все масштабно организовано под землей! — но почему-то стало.

— Нужно обсудить оборону в Толосси, — сказала она. — Заговорщики знают, что я тут. Вполне возможно, попытаются штурмовать. Вряд ли это у них приоритет, но как одна из целей — почему нет?

Или, подумала Даари, это может стать приоритетом благодаря чьей-то личной ненависти. Ранаарта завалило; но если в заговор были вовлечены люди из Солнечного Вепря-и-Камелии — несложно догадаться, как они относятся к Даари на фоне ее связи с Утренним Тигром-и-Лотосом. Плюс не надо забывать, что она присутствовала при гибели генерала Доары из того же клана. Может быть, там считают, что генерал погибла из-за нее…

Подумав, она озвучила эти соображения Канно.

— Насчет вражды Солнечного Вепря я тоже подозреваю, а вот что они участвуют в заговоре — это неточно, — покачала головой Канно.

— Но тело Алиоты же нашли в том ритуале!

— Чье тело?.. А! — Канно тут же вспомнила и побледнела. — Да, я как-то не сопоставила… М-да, это повышает степень угрозы, но в штабе и без того оценивают ее весьма серьезно. Офицер Марано поручила мне передать вам, что для укрепления обороны в Толосси отправляют роту специального назначения. Но нам надо продержаться, пока они сюда доберутся.

Даари задумалась на секунду.

— Мне нужно все-таки поговорить с Дождевым Филином.

— Само собой, — кивнула Канно. — Пригласить его сюда?

Даари сжала зубы.

— Нет. Подожди, когда мы закончим кормить девочек.

Потому что ей все-таки не по себе было от мысли, что совершенно чужой гражданский человек сидит и слушает — какой бы добропорядочной, патриотичной и наивной в силу возраста ни была госпожа Томаро!

Потом Даари пришло в голову еще кое-что. Она, конечно, не может сейчас включиться в оборону Толосси, но она ведь и не профессионал. Она и не должна в нее включаться, если не хочет напортачить.

— Лаили, поговори с Филином и с магами, которых привез Дракон, сама. Если они еще не взаимодействуют, пусть скооперируются, чтобы периметр был максимально надежен. Если возникнут вопросы с тем, что кто-то кому-то не подчиняется, тогда пусть идут ко мне… но я не думаю, что возникнут. — Филин произвел на нее хорошее впечатление, да и Дракон вряд ли привез с собой идиотов, не способных разумно договориться в критической ситуации. — Я понимаю, что защитить всю деревню они не смогут, но пусть подготовят эту лечебницу как последний рубеж. И… — Даари пришло в голову кое-что еще. — Сколько тут детей на весь город? Пусть всех малышей эвакуируют сюда. С матерями, конечно. Обеспечат питанием. Ну и посмотрите, если есть какие-то особенно ценные специалисты, маги, их тоже, — вряд ли на весь Толосси больше двух-трех магов, а может и вовсе ни одного не быть. — Расходы…

— Не волнуйтесь, госпожа, главный евнух Таальского дворца уже распорядился оплачивать все ваши запросы, — серьезно кивнула Канно. — Сделаю. Очень разумная мера, я сама и не подумала.

— Потому что вы не верите, что Толосси будут штурмовать, — вздохнула Даари. — Не скажу, что вы так уж не правы.

Даари тоже казалось, что никто не нападет. Иначе уже бы напали. В мыслях мелькнуло: они либо упустили меня из виду, либо не знают, где я, либо не считают приоритетной целью… Очень удачно, что погиб Ранаарт, он до последнего старался бы замести следы, убрав меня.

— Но принять меры мы все равно обязаны, — твердо закончила Даари.

Потому что когда заговорщики поймут, что проигрывают — а они обязательно проиграют, не может быть, чтобы выиграли, раз уж сам Дракон жив и противостоит им — кто-то может вспомнить про Даари с дочерьми и попробовать взять их в заложники в качестве последнего шанса.

Было бы очень глупо попасться просто по недомыслию!

Она откинулась на подушки, чувствуя, как дочка сосет грудь все ленивее и ленивее. Как причудливо начинается их жизнь. Словно у самых настоящих принцесс из древних преданий.

…Ей бы сейчас волноваться о захвате городов, о последнем усилии заговорщиков, о том, чтобы было поменьше жертв и особенно чтобы заговорщики не успели разрушить никакие критически важные предприятия и оборонные объекты — а она вместо этого подумала первым делом о другом: «Вот бесятья блевотина, теперь, наверное, не найдется свободных сил, чтобы быстро отправить за Тариком!»

А кстати…

Даари прикрыла глаза, продумывая варианты. Кормление дочек очень не способствовало безжалостности мышления: мысли сами собой норовили расплыться в умилительно-сладкие розовые облака при взгляде на их мордашки. И одновременно — странным образом способствовали. Потому что Даари смотрела на них и думала:

«Если бы я оплошала раньше, они могли бы и вовсе не родиться. Если я оплошаю сейчас, эти нелюди, которые пытаются разрушить нашу страну, могут добраться и до них… Да что там, обязательно доберутся. Драконьим гибридам ни малейшего шанса не оставят, никто не будет учитывать, что у них уникальный геном, который может обогатить человеческую расу…»

Мелькнула мысль, что Ранаарт, может быть, и учитывал бы, и, останься он жив, с ним возможны были бы переговоры, но Даари тут же рявкнула на себя: это что за малодушие?! Ранаарт относился бы к ней и к е ее детям как к лабораторным животным, тут двух мнений быть не может. Гробнулся — туда и дорога.

Так вот, держа своих малышек на руках, Даари одновременно и расслаблялась, и собиралась. С удивлением она обнаружила, что, несмотря на расхожие мифы о послеродовом отупении, голова ее стала работать куда четче,