– Что будем делать?

– В ногах путаться!

– У Лихобабы.

– А кто это?

– Жена Коня.

По-моему для нас это был самый разумный выход. По крайней мере ни Данилин изощренный ум, ни Настин острый, ничего лучше не могли придумать. Мы вернулись в отдел сбыта. Жена Коня, блондинка Лихобаба, которой надо было срочно, хоть на пол часа отделаться от назойливой покупательницы, наконец, увидела нас.

– Вы чего ребятки?

Данила вытащил из кармана пропуск, подписанный еще вчера ее супругом Лупиконем, и протянул его вспотевшей золотогривой.

– Вот, мы вчера были, на обмен столик приносили, а нам твой муж, сказал, чтобы мы сегодня пришли! Обменяй, пожалуйста.

Как утопающий хватается за проплывающую мимо шляпу, так жена Коня ухватилось за нас. По крайней мере, у нее появлялся благовидный предлог, чтобы отодвинуть на время брюнетку с фурой и пройти с нами в цех. Она сунула брюнетке под нос, пропуск подписанный ее мужем и сказала:

– В порядке очереди, люди еще вчера приходили!

– Как? Они сейчас из моего гарнитура заберут хороший, а мне оставят брак. Ты милая, соображаешь, что говоришь? У меня счета оплачены.

– А мы, что в кредит, что ли берем? – Настя посмотрела прямо в глаза вспыхнувшей брюнетке. – Мы еще раньше вашего мадам оплатили.

Говорят, если спорить, то лучше не с женщиной, визгу будет много, а шерсти мало. Дело принимало скандальный оборот. Златогривая, наконец, сообразила, как отшить настырную покупательницу.

– Деньги ваши, может быть, еще на расчетный счет не поступили, я должна проверить. Может быть не зачислены.

У покупательницы с «Мерседесом» и тут был заготовлен железный ответ:

– Зачислены. Проверяй. Вот квитанция. Деньги на ваш расчетный счет в вашем же банке наличными положены. Вот и квитанция об оплате. Вот и номер счета ваш. Звони, если хочешь. У нас в Германии любят порядок и точность, – у брюнетки от волнения вдруг прорезался немецкий акцент.

Звони, не звони, а серьезных причин для отказа не находилось, с документами все в порядке. Хват не мог здесь допустить оплошности. Он все учел. Мебель оплачена, и будь любезен, отдай ее клиенту. С безразличным видом мы наблюдали за сообщницей Хвата и златогривой женой Коня – Лихобабой. Кто же кого перехитрит? У Лихобабы было некоторое преимущество. Она, по крайней мере, могла потянуть время. Но сколько его можно тянуть, не до бесконечности же? С мольбой в глазах она посмотрела на нас, выручайте. Мы могли позволить себе роскошь, пойти на компромисс, на данном этапе наши интересы совпадали с интере6сами жены Коня, с златогривой. Если сейчас столики будут погружены на «Мерседес», прощай наш последний шанс.

Данила, как всегда в трудную минуту не сплоховал. Он прокашлялся и солидно так сказал:

– Дамы, о чем спор!? Вы меня, умного человека, послушайте… Если будет простой машины, пусть фирма Коня за него заплатит, не обеднеет… А мы еще вчера приходили… Мы первые… Мы пойдем сейчас в цех, и пусть рабочие на нашем столике устранят брак.

С какой же благодарностью посмотрела Лихобаба на Данилу. Если они с Конем не смоются из нашего городка, Данила у них в доме будет самый желанный гость. А брюнетка прямо взъярилась на его совет.

– Вы, что меня за дуру, с фурой, здесь держите? И я с вами пойду. Не нужен мне ничей брак.

Первой нервы не выдержали у Лихобабы. Она сняла телефонную трубку и стала звонить:

– Алло! Это я, мой Конек! Ты меня узнал?… Слушай, тут какая-то вороная дама, гундосит по-немецки, приехала с раннего утра и хочет забрать оставшиеся гарнитуры «Королева Марго»…. Что?… Сейчас подъедешь?… Брех!.. Что Брех, совсем пропал? – в трубке послышались короткие гудки.

Так быстро возвращения подельников мы не ожидали. И тут, при имени Брехунца, я вспомнил, что мне придется ему возвращать целый шахматный столик. Как же я об этом забыл? Где же я его возьму? Я стал грызть ногти на руках. Мои друзья неправильно меня истолковали.

– Ты чего психуешь? – шепотом спросил меня Данила.

– Нам же его отдавать!

– И отдадим!

Хорошо ему распоряжаться чужим имуществом. А у меня мысли, как льдины в половодье, наскакивали одна на другую. Куда же мог подеваться Брехунец? И тут мне в голову вспугнутым воробьем влетела сумасшедшая догадка. Брех, ведь тоже не дурак! Он наверно, пока ехал, всю дорогу размышлял, с чего бы это мы вдруг отломили ножку и заглядывали в нее? Хотя нет, не должен догадаться, ведь Хват приказал ему спалить Камаз вместе со всем содержимым.

А брюнетка вела себя с каждой минутой все более агрессивно. Видно было, что одних нас она не отпустит на склад. Чем бы все это закончилось, я не знаю, но в к нам в комнату, вбежал охранник с испуганным лицом.

– Пожар! Горим!

Мы выскочили на улицу. Склад, или вернее цех, горел синим пламенем. Я увидел как обе дамы: и жена Коня златогривая Лихобаба, и жгучая брюнетка с Мерседеса забегали угорелыми кошками забыв все на свете. Лихобаба бросилась звонить пожарным, а брюнетка выскочила на улицу и, глядя на высокие языки пламени поднявшиеся над крышей склада, схватилась за голову.

– Ой, так и знала, так и знала, что с вами не надо дела иметь. Залетела!

Данила тронул ее за плечо.

– Гитлер капут! Радуйтесь мадам, что не подогнали фуру, – сказал он, – деньги завтра обратно за мебель получите, вам то чего разоряться? Не ваше же горит. Вам еще товар не отпустили.

Мы смотрели на пожар. Заполошными были только обе мадам, да охранник, а рабочие пришедшие на работу, стоя невдалеке, равнодушно смотрели, как горит склад.

И тут я своим глазам не поверил, из-за поворота выехал Камаз, а вдалеке виднелся несущийся на бешенной скорости джип Хвата. Подъехали они почти одновременно. Из джипа выскочили Хват и Конь, они оба побежали к горящему цеху. А пламя разгоралось все сильней и сильней. Подступиться к цеху уже было невозможно. Вскоре появилась первая пожарная машина. Она с ходу въехала на территорию, и бравые пожарные бросились растягивать пожарные рукава. Наконец, когда цех уже догорал, забила первая струя. Конь сам помогал тушить огонь, рядом крутился с советами Хват, и только Брехунец злорадно смотрел на пожар.

Нам бы по-тихому уйти, а мы с толпой неизвестно откуда появившихся зевак, смотрели, как пожарные заливают водой почерневшее в момент здание склада-цеха. Через пол часа, ни от цеха, ни от курилки, практически ничего не осталось. Мы подумали, что и концы в воду, а оказывается разбор полетов только начинался. Дурак Брехунец, когда действо закончилось подошел к нам. Ему бы по сторонам посмотреть, не наблюдает ли кто за ним, а он впрямую подвалил ко мне, и зашипел:

– Столик отдай!

– Да пошел ты знаешь куда?

И в это время к нам подошел Конь. В руках он нес две обгорелые канистры с остатками надписи, «…ЕНЗИН». Он схватил за шиворот Брехунца.