— Значит, по поводу уже привлеченных инвестиций можно быть спокойными?

— Абсолютно.

— Это радует. Кстати, у кого данные о количестве зарубежных компаний, спонсирующих данный проект?

— У меня. Их пока три: наш старый компаньон «Билдер» и две новые — «Проект трио» и «Наш дом».

— Немцы?

— Ну да. Вложили они прилично. Контракты уже у меня на руках.

— Вы предъявляли им нашу смету?

— Да, они с ней согласились.

— Ага. Теперь другой вопрос: о начале работ. Когда все можно будет запускать?

— Я думаю, что не прогадаем, если начнем прямо сейчас. И время как раз подходящее: осень, самая пора.

По кабинету прокатилась какая-то злобная усмешка. А потом один из мужчин добавил:

— Да уж, списать много чего придется: то дождь, то ветер. Но не будем уходить от главного. Участки уже разметили?

— Да, возле тех залежей, где вы просили.

«Да речь, кажется, идет о земле Орловой! — только сейчас поняла я. — Интересно, интересно… Что они на ней планируют сделать?»

Но дальше разговор потек о каких-то расчетах, процентах и иной ерунде, в которой я мало что понимала. Меня интересовало убийство, но о нем на совещании сказано, конечно, не будет. Кое-как дослушав беседу со множеством споров, как и что лучше сделать, я собралась было отключить свой прибор, но тут услышала, как Башкиров, а это, несомненно, был его голос, сказал:

— Все свободны. Останьтесь только двое: Фадеев и Нутрин.

«Похоже, намечается что-то интересное», — мелькнуло у меня в голове, и я передумала отключать прослушивающее устройство.

Из кабинета вышла компания мужчин и, отпустив пару шуток в наш с Мягковой адрес, покинула предбанник.

— Ну, как там обстоит дело с нашим бегуном? Надеюсь, судья был хорошо подкуплен и парень не отвертится? — задал вопрос оставшимся владелец компании.

— Да где уж ему! — ответил один из мужчин. — Увяз с головою. Своим побегом он только подтвердил свою вину, и за него ему еще и надбавить должны.

— Его срок меня не интересует, — перебил мужчину Башкиров. — Меня куда больше волнует вопрос: насколько он опасен для нас? Вдруг парень окажется смекалистым и догадается о причине убийства его жены. С милицией мне бы связываться не хотелось.

— Понимаю, — ответил ему заместитель. — Но сомневаюсь, чтобы Орлова обо всем рассказывала своему мужу: в доме она хозяйство вела. И даже если говорила, что из того? Да, мы хотели у нее землю купить, но не вышло… Когда же узнали о случившемся, решили воспользоваться ситуацией. Все просто объяснимо.

— Ну, смотрите у меня, — пригрозил Федор Семенович. — Следите за ним на всякий случай.

На минуту в кабинете повисла пауза, нарушаемая лишь шуршанием каких-то бумаг. Затем Башкиров вновь заговорил:

— Ты со мной? Я сейчас в «Братиславу», перекусить.

— Да, можно, — последовал равнодушный ответ.

— Тогда пошли.

Двумя секундами позже дверь директорского кабинета распахнулась, и из него вышли все трое. Заместитель запер свои хоромы на ключ, Башкиров окинул меня придирчивым взглядом, и мужчины удалились. Я вынула из ушей наушники, отключила прослушивающее устройство и задумалась. Теперь у меня не осталось никаких сомнений, что убийство Орловой было организовано депутатом и бизнесменом Башкировым и его людьми. И все ради получения большого участка земли с естественными природными богатствами: лесом, залежами лечебной глины и тому подобным.

Учитывая то, что запись разговора была мной сделана, я могла бы уже сейчас предъявить обвинение Башкирову и попытаться убедить суд пересмотреть вынесенный Орлову приговор. Если бы не одно «но». Федор Семенович только что упомянул: судья был заранее подкуплен и, стало быть, является членом их же шайки. Попади дело в руки другому судье, толку тоже мало будет: вряд ли кто станет навлекать на себя гнев такого влиятельного человека, как Башкиров. Сделанную же мной запись просто объявят сфабрикованной, учитывая, что подобные вещи пока еще не считаются в нашем судопроизводстве серьезными уликами. Как ни крути, а получается, что я ничего сделать не могу.

Весьма редкий случай. Таких у меня еще не бывало. Обычно, пусть и с большим трудом, но удавалось доказать вину преступника. В данном же случае я начала бояться, что ничего не смогу сделать. А тем более одна. Мне нужна поддержка. Причем со стороны государственных органов борьбы с преступниками. Иначе мне лучше сразу отказаться от задуманного и пустить все на самотек.

«Что же предпринять? — в который раз спрашивала я себя, совершенно позабыв о том, что мне необходимо закончить работу с документами. — Как поступить?»

— Ты скоро? — отвлекла меня от раздумий Мягкова. — Мне нужны те бумаги.

— Да, еще немного, и все будет готово, — встрепенувшись, ответила я и принялась скреплять листы документов между собой.

Что в результате этого получится, меня не особо интересовало, так как я уже решала вопрос относительно того, уйти сейчас или все же дождаться конца рабочего дня. В конце концов первое перевесило, и я решила убраться из компании как можно быстрее. Мне просто необходимо было все рассказать своему другу Кире и совместно с ним решить, как поступить. Возможно, он посчитает, что обвинение можно предъявить и на основании сделанной мной записи, ведь ее можно объявить организованной его отделом во время повторного расследования. У Кирьянова с этим, я думаю, проблем быть не должно. Он работает в милиции давно и тоже своих людей имеет. Тогда нам останется только прихватить нескольких ребят и нагрянуть в то место, куда только что направился Башкиров.

«А почему бы мне самой не взять преступника, а потом провернуть всю работу с пленкой? — неожиданно выплыл вопрос. Я пару минут прикидывала, что и как, и пришла к выводу, что сама этого сделать никак не смогу — слишком много охраны Башкиров за собой таскает. Меня к нему даже не подпустят, не говоря уже о том, чтобы позволить мне нацепить на него наручники и увезти с собой. — Все, решено, еду к Кире».

Встав из-за рабочего стола, я взяла свою сумочку и сказала секретарше:

— Я удалюсь на пару минут, мне необходимо кое-что сделать.

— Директору не понравится, что ты отлучаешься во время работы, — грозно предупредила меня Мягкова.

— Да, но я всего на пару минут, — произнесла я в ответ и направилась к двери.

Секретарша проводила меня тяжелым подозрительным взглядом, как бы говоря, что я о данном поступке сильно пожалею. Но это только она так думала. Я же, едва захлопнув за собой дверь кабинета, облегченно и с ощущением возвращенной свободы вздохнула и торопливо поспешила на первый этаж. Жаль, что я не смогла забрать «жучок» из кабинета директора, ну да ладно. Едва я достигла лестницы, ведущей вниз, как передо мной вырос тот самый охранник, что застукал меня выходящей из директорского кабинета. Я едва не сшибла его с ног, а потому вынуждена была резко притормозить.