Она убила мужчину, который подарил ей самую главную ценность – ребенка. Несмотря на любовь к дочери, она сознательно лишила девочку полноценной семьи. Заставила товарища добровольно записаться в инвалиды, внушив ему сказку о дружеском долге. На самом деле ей было наплевать на трагедию Глеба. Его братца она даже не видела, и жизнь неудачника не волновала ее. Лиза желала приблизить свою очередь. И она сделала все возможное, чтобы Макс помог брату Глеба.

Удивительно доверчивы мужчины. Готовы впитывать любую чушь, сказанную женщиной, если ее глаза влажны, лицо серьезно, а голос дрожит. «Ты отдала бы свою почку, если бы подошла в доноры?» – спросил ее Макс. Конечно бы не отдала! Она не фабрика по производству органов и не обязана жертвовать своим здоровьем ради непонятно чего. Но Лиза ответила: «Да». Иначе компания бы распалась. Глеб не простил бы отказа, Макс терзался бы виной, а Джек метался бы между двух огней. И ее, Лизы, очередь никогда бы не наступила. Все всегда упирается в эгоизм…

Дотянулась до бутылки с перцовкой и налила в стакан. Пока донесла до рта – расплескала половину. Ядреная жидкость обожгла небо, Лиза с облегчением поняла, что стало теплей. Нужно выдохнуть, расслабиться. Сделанного не воротишь. Никому не станет лучше, если она сойдет с ума. Во всяком случае, дочери точно не нужна спятившая мамаша. А значит, следует собрать волю в кулак…

Лиза закрыла глаза и представила, что идет по сосновому лесу. Тропинка усыпана иголками, почва мягко пружинит под ногами. Красновато-оранжевые стволы уносят ввысь прозрачные зеленые кроны; пахнет смолой и хвоей; небо ярко-голубое, праздничное. И нет ни забот, ни тягостных мыслей. И все хорошо. Все хорошо.

Наверное, Лиза отключилась. Когда открыла глаза, было уже темно. Встала с кресла, тихо прошла в коридор. Дверь в детскую закрыта, значит, няня уложила Настю спать. В доме было жарко. Лиза скинула с плеч плед, выключила обогреватель. Подняла с пола бутылку и поставила в холодильник.

В тишине издевательски громко тикали часы. Елизавета подошла к стене, сняла источник раздражающего звука. На цыпочках проследовала в прихожую, обулась и осторожно, чтобы не разбудить дочь, вышла на улицу. В гараже взяла молоток. Положила часы на бетонный пол и ударила по ненавистному циферблату. Яростно била по часам, пока они не рассыпались на сотни мельчайших осколков.

На следующий день Лиза проснулась бодрой и полной сил. В связи с утратой главы семьи ответственность за текущие вопросы легла на вдову. Нужно было срочно входить в курс дел, вникать в проблемы, чтобы созданный мужем бизнес не развалился. Теперь с утра и до позднего вечера она проводила время в офисе, изучала бумаги, советовалась с финансовыми консультантами. Времени на рефлексию не оставалось. Изнуряющий умственный и физический труд – это было то, что доктор прописал. Лиза чувствовала, как с каждым новым днем становится легче дышать; тяжелый камень, лежавший на сердце, уменьшался в размерах и уже не пугал.

Жизнь налаживалась. Единственное, что омрачало ее боевой настрой, – постоянные вопросы дочери «когда вернется папа». Лиза снова и снова рассказывала ей историю о том, что «папа превратился в ангела и теперь живет на небе, оттуда наблюдает за тобой и оберегает. Иногда, когда сможет, будет приходить к тебе во сне». Дочь кивала, удовлетворившись объяснением, но через несколько часов опять подходила с тем же вопросом.

– Папа придет?

– Нет, не придет. Он теперь на облаках.

– Почему? Он меня не любит?

– Очень любит. И очень скучает. Но прийти не может.

– Почему? – не унимался ребенок. – Почему не может?

Лиза не знала, как ответить на этот вопрос. Отделывалась расплывчатыми фразами и переключала внимание дочери на новую игрушку. Только время могло успокоить тревогу ребенка. Но время текло медленно.

И все-таки зима закончилась. Первые дни весны выдались на удивление теплыми и солнечными. О папе дочь не спрашивала уже неделю, и Лиза вздохнула с облегчением. Самый сложный период миновал. Из правоохранительных органов больше не звонили и не вызывали на допросы. Вероятно, окончательно отмели версию о причастности жены к убийству мужа. Внятными результатами следователи похвастаться не могли. Судя по всему, это преступление станет одним из многих нераскрытых. Ребята славно постарались.

Лиза не созванивалась с друзьями уже месяца четыре, если не больше. Интересно, как там они? Хотелось встретиться, поговорить, узнать новости… Макс, поди, изнывает от желания рассказать подробности… Надо будет его сразу пресечь: она не хочет ни слова слышать об убийстве. Лиза до сих пор со страхом вспоминала тот ужасный день, когда едва справилась с нахлынувшими эмоциями. Незачем искушать судьбу ненужными деталями.

Задумчиво посмотрела на телефон. Вдове следует соблюдать траур в течение года, – не надевать драгоценностей, не посещать увеселительных мест, редко принимать гостей. Лиза не против соблюдения этих условностей, особенно когда нужно изображать скорбь, дабы не вызывать лишних подозрений. Но разве звонок другу нарушит ее «печаль»? Взяла мобильный и набрала Джека.

– Елизавета! – обрадовался тот. – Я соскучился.

– Лживое животное, – беззлобно сказала Лиза. – Я тоже соскучилась, хотя и погрязла в делах. Как ты?

– Я-то хорошо. А ты как? Такое горе у тебя.

– Я держусь. Хотя хрупкой женщине остаться одной во враждебном мире – испытание жестокое. Очень не хватает сильного плеча рядом.

– Ты не одна. У тебя есть друзья, готовые утешить и морально поддержать. Если тебе нужно плечо, можешь воспользоваться моим.

– Это очень лестное предложение, но я скорблю по мужу и о других плечах думать просто не в состоянии, – продолжила игру Лиза. Вряд ли ее телефон прослушивался, но подстраховаться будет не лишним.

– Может, нам пересечься где-нибудь? Я бы лично выразил соболезнования. Будет ли уместно пригласить тебя в гости? – осторожно поинтересовался Джек.

– Думаю, да. Мне нужно отвлечься. А дружеская беседа – самый простой способ забыть о проблемах.

– В таком случае завтра? В районе восьми?

– Договорились. Передавай привет всем.

– Непременно, – Джек попрощался и положил трубку.

Лиза улыбнулась. Вот чего ей не хватало долгие месяцы – преданного друга, который понимает тебя с полуслова.

После внезапного звонка Лизы Иван Кравцов почувствовал необычайный прилив позитивности. Вынужденная пауза подходила к концу, и вскоре компания вновь обретет работоспособность. С января друзья почти не встречались. Пару раз Макс вытаскивал Джека на стриптиз, да с Глебом однажды пересеклись у спортзала. Товарищ выглядел понурым и, похоже, был не рад случайной встрече. Все еще переживал по поводу убийства. Джек пригласил приятеля в бар, где можно было спокойно побеседовать, но тот отказался, сославшись на безотлагательные дела.

Разумеется, никаких дел у Глеба не было. Он бессознательно избегал общества людей, ставших свидетелями его морального падения. Наивно полагал, что если ограничит общение с друзьями, то быстрее простит себя, вычеркнет из памяти совершенное преступление. Подобное бегство – ошибочная тактика. Решить проблему можно лишь повернувшись к ней лицом, пережив заново, испытав сопровождающие ее эмоции. Лишь размышляя над проблемой, можно докопаться до причин и найти способ борьбы с душевным дискомфортом. К сожалению, эту полезную информацию донести до Глеба ему не удалось. Он наскоро пожал Джеку руку и поспешно ретировался. Не догонять же его.