— И наверное, красивая, — добавил я. Последнее было правдой. Тонкие и мягкие черты ее лица чем-то напоминали Констанс, из-под капюшона выбивались густые каштановые волосы, а глаза отливали приятным голубым светом.

— Что значит «наверное»?

— Одежда мешает тебя рассмотреть, — сказал я. — Ну-ка скинь это барахло!

Женщина подскочила и ударила меня кулаком в губы.

Удар получился слабенький, силенок в ней было маловато. Не думаю, чтобы она тянула больше чем на сто двадцать земных фунтов.

Я рассмеялся:

— В хороший базарный день тебя бы продали за серебряный тарск.

Она ударила меня еще несколько раз.

— Ты пожалеешь о своей наглости! — выкрикнула она под конец.

— Умеешь танцевать танец горианской рабыни? — спросил я.

— Скотина! — завизжала она.

— Ты ведь с Земли, так? — прищурился я. — Произношение у тебя явно не горианское. Американка?

— Догадался, — прошипела она по-английски.

— Теперь понятно, почему ты не знаешь танца рабыни, — сказал я.

Женщина побледнела от бешенства.

— Не отчаивайся, я тебя научу.

Она схватила хлыст и принялась истерично меня хлестать. Приятного мало, но на меня такие побои не действуют. Мне доводилось переносить настоящую порку. Наконец она окончательно обессилела.

— Ты слишком слаба, чтобы причинить мне боль, — усмехнулся я.

— Я позову своих людей, и ты пожалеешь о своих словах, — огрызнулась женщина.

Я пожал плечами.

— Как тебя зовут?

— Сидни.

— А фамилия?

— Сидни Андерсон, — неохотно произнесла женщина.

— Всегда думал, что Сидни — это мужское имя.

— Ничего подобного, — возразила она. — Меня же так назвали.

— Наверное, твои родители хотели мальчика, — сказал я. — А вообще это глупо.

— Почему? — спросила она.

— Потому, что каждый пол прекрасен по-своему. Женщины роскошны, утонченны и темпераментны.

— Мне казалось, что ты не уважаешь женщин, — сказала она.

— Конечно нет! — воскликнул я.

— Объясни.

— Мужчины, которые уважают женщин, не знают, что с ними делать.

— Такие, как ты, способны надеть на женщину ошейник! — гневно произнесла она.

— И на тебя надену, дай только срок, — проворчал я.

— Тебя будут бить долго и сильно! — выкрикнула женщина и нервно забегала по комнате.

Я огляделся. В дальнем углу стояло полукруглое кресло, в которое наконец уселась разгневанная землянка. Перед ним лежала шкура слина, еще одна валялась возле камина, в котором пылали дрова.

— Хорошо платят? — спросил ее я.

— Хватает, — огрызнулась она.

— Ты хоть знаешь, ради чего работаешь? — спросил я.

— Конечно, — сказала женщина. — Ради Сидни Андерсон.

— Да ты настоящая наемница, — усмехнулся я.

— Да, — гордо ответила она. — Наемница. По-твоему, это тоже не женское дело?

— Ну почему, — пожал я плечами. — Я этого не говорил.

Сидни подошла и уперла хлыст мне под подбородок.

— Я отправлю тебя ремонтировать стену.

— Какую стену?

— Увидишь.

— Ты еще девственница?

Она хлестнула меня по лицу.

— Да.

— Я буду у тебя первым.

— Замолчи! — завизжала Сидни и ударила меня еще раз.

— Представляю, как тебе не терпится проверить свою сексуальность, — сказал я.

— Не смей употреблять это слово!

— Посмотри на свой поясок! — произнес я. — Ты его затянула, чтобы подчеркнуть достоинства фигуры.

— Нет! — выкрикнула она.

— Вспомни рабынь, — сказал я. — Голых, бесстыжих, готовых отдаться по первому требованию господина. Не сомневаюсь, тебе любопытно испытать это на себе.

— Нет! Нет!

Для женщины, действительно безразличной к вопросам секса, Сидни отнекивалась слишком энергично.

— В тебе сидит рабыня, — сказал я. — Скоро я надену на нее ошейник.

Я зажмурился, чтобы она ненароком не выбила мне глаз ударом хлыста.

Наконец она успокоилась, заткнула хлыст за пояс и гордо провозгласила:

— Сидни Андерсон никогда, не станет рабыней мужчины!

— Когда ты станешь моей собственностью, — произнес я, — получишь девичье имя. Земное.

— И как меня будут звать? — не выдержала она.

— Арлин.

— Это обыкновенное девичье имя, — сказала она.

— А ты и есть обыкновенная девушка.

— Понятно, — задумчиво произнесла она. — А ты неглуп. Пытаешься меня разозлить.

— Нет, — усмехнулся я. — Просто сообщил тебе твое будущее имя. Кстати, по твоей же просьбе.

— Ты — мой пленник.

— Временно.

— Я научу тебя бояться меня.

— Это ты будешь меня бояться, когда я стану твоим хозяином, — сказал я.

Она откинула голову и захохотала.

Как и госпожа Тина из Людиуса, она слишком плохо знала мужчин. Скорее всего, ей приходилось сталкиваться с одними землянами, а здесь, на Горе, с теми, кто подчинялся ей по приказу кюров.

Теперь я понял, зачем кюры привлекают на службу таких дур. У них нет горианских принципов. Нет родного дома. Они чужие в этом мире.

Сидни смерила меня ненавидящим взором. Вместе с тем в ее взгляде проскальзывало и любопытство. Ей хотелось узнать, что значит быть чьей-то собственностью. Скоро она это хорошо прочувствует.

— Могучий Тэрл Кэбот, — насмешливо произнесла она, — стоит передо мной на коленях со скованными за спиной руками. Мужчины его задержать не смогли. Тогда это сделала я.

Из таких истеричек, как ни странно, получаются неплохие агенты. К тому же они умеют сохранять дистанцию с подчиненными.

Она сняла с пояса веревку из сыромятной кожи и намотала конец на мою шею.

— Ну вот, — довольно произнесла она. — Грозный Тэрл Кэбот сидит на привязи, как дворовая собака.

Непонятно другое — почему кюры отбирают для своих целей откровенно женственных и даже очаровательных исполнительниц. На Земле можно найти немало грубых, мужеподобных баб.

Сидни уверенно дернула за веревку.

— Идет крупная межпланетная игра, — торжественно объявила девушка. — Женщины Земли даже не ведают, какие силы схлестнулись между собой. А я участвую в этой схватке на стороне победителей.