– А кому я нужен? – стиснув зубы, сквозь них процедил я.

– Отцу своему нужен. Матери своей... Ну и мне, сам понимаешь...

– Тебе-то зачем?

– Да парень ты хороший, жалко мне тебя. Я же знала, что ты в нашу Вику влюбился. В нее нельзя не влюбиться. Но до других мне дела нет. А ты... – Сашка запнулась, озадаченно посмотрела на меня.

– Что я?

– Ну, ты же в армии служил...

– И что?

– Ну, оружие там... Я женщину одну знаю, у нее сын в армии застрелился. Какой-то баран написал ему, что его девушка замуж вышла, а он взял да застрелился. А она ждала его, и когда узнала, что с ним, сама в петлю полезла. Но ее-то выдернули... А Вика реально замуж вышла. Я за нее как бы в ответе, сестра все-таки. Случилось бы с тобой что, переживай потом...

– Берешь на себя много. Не надорвешься?

– А ты, когда в Чечне был, много на себя брал? Много! Знаю, что много... И не надорвался?

– Надорвался...

– Хорошо, что ты это осознаешь... Да не кисни ты, мужик! Нормально все!..

– Где уж нормально... Вики нет, ничего нет...

– Даже не знаю, что тебе сказать... Так и не буду ничего говорить. Я ж тебе не доктор... Пойду я... Если хочешь, завтра приду...

Я промолчал. Такая апатия вдруг накатила, что языком лень было пошевелить.

– Молчишь?.. Значит, хочешь, – сделала вывод Сашка. – До завтра!

Она мягко взяла меня за плечи, опрокинула на спину. И ушла. А я так и остался лежать в том положении, которое она мне придала.

Минуты через три в комнату вошел отец. Но я даже не шелохнулся... Умер я – нет меня. И нет смысла тревожить мой покой – хоть на части режьте, все равно не отзовусь. Хотите, увозите в морг, мне все равно...

Но в морг увозить меня не стали. Отец долго и молча сидел на стуле, затем сказал: «Крепись, парень. В жизни всякое бывает...» Сказал и вышел из комнаты. Затем появилась мама. И я сразу же почувствовал, что нуждаюсь в ее присутствии. Но лишь бы она только молчала. А то ведь могу и ожить, могу и зарычать. Но мама тонко чувствовала состояние моей души и молча смотрела на меня. Еще запустила руку в мои волосы, как это было в детстве, и долго поглаживала их. Молча. Нежно... Она ждала, когда я заговорю сам. Но я лежал как бревно, тупо уставившись в потолок...

– Тебе надо поспать, – наконец сказала мама.

И я кивнул, соглашаясь. Это была моя первая реакция на ее присутствие. Она вышла из комнаты, но скоро вернулась с таблеткой снотворного. Отказываться я не стал. Мне действительно нужно было поспать... Умные у меня родители. Понимали, как бурно я могу отреагировать на ужасную для меня новость о Вике. Понимали, что сами погасить мой вулкан не в состоянии. Поняли, что помочь мне может Сашка... Удивительно, как они могли это понять. Но ведь поняли. И Сашка действительно меня утихомирила... Сашка – чудная пацан-девчонка. Да, я хотел, чтобы завтра она пришла ко мне...

А она пришла. Ближе к обеду. Я уже проснулся и все тем же бревном лежал в кровати. Небритый, не умытый. С переполненным от лени пузырем. Тупая апатия, тупая реакция на происходящее.

– Привет, мамонт! – поздоровалась Сашка.

Я удивленно посмотрел на нее. «Почему мамонт?» – прочла она в моих глазах.

– Потому что окаменелость... Помрешь ведь с тоски...

Я лишь пожал плечами в ответ. «Ну и что?»

– Подохнешь – завоняешь...

Сашка смешно зашевелила ноздрями, мелкими порциями втягивая через нос воздух.

– Уже завонялся... А ну давай в умывальник!

Но я лишь скептически хмыкнул. «Счас, разбежался...»

– Ладно...

Я почему-то думал, что Сашка призовет на помощь отца или мать. Притупленное сознание выдало столь глупую мысль. Был бы я в ясном уме, вспомнил бы, что с ней шутить не стоит. Но Сашка сама мне об этом напомнила. Принесла литровую кружку холодной воды и выплеснула на меня.

– Эй, ты чего? – как ужаленный, дернулся я.

– А ничего. Привет от Мойдодыра!..

– Дура!

– Спасибо, что не по морде!

Неужели она могла подумать, что я способен поднять на нее руку?

– Трижды дура!

– Лучше скажи, дура в квадрате. А я назову себя дурой в кубе... Цацкаюсь тут с тобой, на вечеринку тебя тащу...

– Куда?

– На вечеринку. Там у одной собираемся, весело будет...

Я представил сборище четырнадцати-пятнадцатилетних девчонок, и мое лицо помимо воли исказилось в сардонической улыбке.

– Ну, веселитесь, если весело...

– И ты со мной.

– Смеешься?

– А ты не думай, Гулливером среди лилипутов не будешь. Это я там среди вас лилипуткой буду... Ну, пацаны да – они кексы. А девчонки уже взрослые... ну, относительно меня...

– Зачем это мне?

– Ну, с девчонкой познакомишься. Глядишь, грусть-тоску развеешь.

– Ты что, сваха на полставке?..

– Дурак, для тебя стараюсь! – надулась Сашка.

– А не надо стараться...

По большому счету я и сам мог бы найти себе симпатичную утешительницу. Были друзья, были подруги. Да, все они из прошлой, довоенной жизни, но ведь все они живы, все существуют. Надо только позвонить – можно с Вадьки начать, можно с Макса. А можно было напрямую Веронике позвонить – были у меня с ней шуры-муры незадолго до событий, из-за которых я вылетел из института в армию. Но не хотелось лезть в прошлое. Так далеко все это, как будто и не было ничего. И Вадька с Максом всего лишь приятели, хотя когда-то я считал их друзьями. Вот Пашка был настоящим другом... Но нет Пашки. Пал смертью храбрых. А Вадька с Максом даже в армии не служили... Я снова почувствовал, как начинает закипать мое нутро. Но глянул на Сашку, и все успокоилось. И что за сила в этой девчонке?..

– А кто еще для тебя стараться будет? – хмыкнула она. – Кому ты, кроме меня, нужен?

Тут я мог с ней поспорить. Но спорить не хотелось... Может, нужен я кому-то. Но сам я сейчас нуждался в ней самой. Я снова сравнил себя с тигром – с буйным, но попавшим в капкан. И казалось, что только Сашка сможет помочь мне освободиться... Но лучше обойтись без нее.

– Я хочу увидеть Вику, – хмуро, исподлобья глянул я на нее.

– Ну вот, началось! – закатила она глазки.

– Началось. Я хочу ее увидеть. И увижу...

– Ты не знаешь, где она живет.

– Ты мне скажешь.

– Скажу. У Кента своя квартира. А с кем должна жить жена, как не с мужем?..

– Адрес?

– Ага, счас!