– А повод? – спохватился вдруг я.

– Ну как бы тебе сказать...

Катя перешла на «ты», и я почувствовал себя немного раскованней.

– Про последний звонок что-нибудь слышал?

– Да что-то припоминаю... Так сегодня же воскресенье...

– Правильно, в пятницу мы у Лельки гудели, вчера перерыв был, а сегодня у меня... Как тебе моя причесочка? «Прощай, школа!» называется...

Или «Прощай, разум», мысленно добавил я.

– Или «Прощай, мозги!» – рассмеялась Катя.

То ли ход моей мысли уловила, то ли сама по себе юморная – так или иначе, но она нравилась мне все больше.

– Да ты садись... – она показала мне на пустующий диван за столом.

И вдруг непонятно почему спохватилась.

– Ой, я хотела сказать, присаживайся... Там у вас так не говорили, да?

– Как не говорили? Где? – недоуменно поднял я брови.

– Ну там, где ты сидел...

– Дура! – схватилась за животик Сашка. – Где он сидел? Корней в Чечне был!..

– Но ты же сказала, что он оттуда, где нам лучше не бывать...

Катя озадаченно хлопала глазами.

– А ты что, в Чечню хочешь, сестрой милосердия? – продолжала глумиться над ней Сашка.

Она была заметно младше Кати, но это ничуть не мешало ей вести себя с ней на равных, даже более того... Бойкий пацан женского рода. Неудивительно, что Катя побаивалась ее. Сашка и в карман за словом не лезла, и врезать могла так, что держись. Уж я-то прочувствовал вчера тяжесть ее с виду легкой руки...

– Нет, не хочу... – мотнула головой Катя. – Там, говорят, такая бойня... А ты что, правда в Чечне был?

Я утвердительно кивнул... Странная она какая-то девчонка. Ну ладно, не так поняла Сашку, решила, что я зону топтал. Но принимала она меня как дорогого гостя. Неужели уголовники сейчас в почете?.. Впрочем, так было и раньше. Еще до того, как я ушел в армию. Я знал одну девчонку, которая жила с бандитом и страшно этим гордилась. Пока его не убили, гордилась...

– Что, и в чеченцев стрелял?

Я снова кивнул. Что было, то было.

– Клево! – восхищенно протянула Катя.

Чувствовалось, что теперь она воспринимала меня как более желанного гостя... Да, лучше быть бывшим военным, чем бывшим зэком. И хорошо, что Катя это понимает...

– А страшно было? – продолжала допытываться она.

– Ну чего к человеку пристала? Не видишь, он еще из танка не вылез?

Я ошибался, считая, что могу рассчитывать на снисхождение со стороны Сашки. Она не щадила и меня... Но ведь своими колкостями она потихоньку вытаскивала меня из того самого танка, о котором говорила...

– А ты что, танкистом был? – спросила Катя.

– Ага, таким же, как ты! – съязвила Сашка. – В десанте он служил. Грозный штурмовал. Две медали у него, поняла?..

Мне вдруг показалось, что Сашка просто-напросто ревнует меня к Кате... Всего лишь показалось. Как она могла меня ревновать, если сама притащила меня к ней. Утешительницу мне подыскивает, чтобы я поскорее Вику забыл... Дура она, эта Сашка. Но я все равно ей благодарен...

– Круто! – Катя смотрела на меня с каким-то плотоядным обожанием.

Мне даже стало жарко от ее взгляда...

Катя хотела что-то спросить, но в этот момент в дверь позвонили.

– О! Это наши!

Она вышла из комнаты, а вернулась с каким-то красавчиком в обнимку. Высокий, спортивного сложения паренек с развязной улыбкой любимца публики.

– О! А это что за кекс? – небрежно глянув на меня, спросил он.

– Этот кекс тебе не по зубам, придурок! – шикнула на него моя друг-подружка.

– А-а, Сашка! – как бы обрадовался ей паренек. – Как дела?

Приветливо улыбается ей, а в глазах опаска. Боится он Сашку... Да что говорить про какого-то сопляка, если я и сам ее уже боялся. Язык у нее острее чеченского кинжала...

– Дела у меня, как у тебя, только еще лучше!.. Это Корней, – кивком головы показала на меня Сашка. – Ты его лучше не зли. Он после Чечни, контуженый. У него даже справка есть – убьет тебя, и ему за это ничего не будет...

– Правда справка есть? – округлила глаза Катя.

– Да слушай ты ее! – отмахнулся от Сашки парень.

И подошел ко мне. Насмешливо, но с оттенком уважения во взгляде спросил:

– Что, правда после Чечни?

– Да. Только не будем об этом...

Удивительное дело, я совершенно не злился на Сашку. Да, она снова уязвила меня, назвала контуженым, что звучало как «псих». Но, как ни странно, этот «укол» подействовал на меня благотворно. После него у меня возникла потребность доказать всем, что никакой я не контуженый.

– Это, меня Сергей зовут...

Вслед за Сергеем появился Дима, за ним Света и Лена. Но Сашка колкости в мой адрес больше не отпускала. Как будто поняла, что с меня довольно...

Это была самая обыкновенная школьная компания. Я так и не понял, каким боком притерлась к ним Сашка. И уже точно не понимал, что здесь делаю я. Но уходить я не хотел. Хотя ни на что и не претендовал. Мне просто нравилось сидеть за столом, слушать бестолковый треп парней и девчонок, которым только казалось, что они знают жизнь... Не знали они жизни. Не знали они, что такое война. Не знали, как это страшно, когда в тебя летят гранаты и пули... Они учились в школе, веселились, беззаботно оттягивались на вечеринках и в ночных клубах. А я в это время воевал, терял друзей... Мысли о страшной войне лезли мне в голову, но озлобления уже не вызывали. Ну, воевал, ну, проливал кровь. Ну и что? Ведь тот же Сергей завтра может оказаться на моем месте – призовут в армию, отправят на войну...

Знал я еще одного Сергея. Чеченца с русским именем. Этот тоже воевал. Возможно, до сих пор воюет. И убивает наших парней... Но не свело у меня судорогой зубы, когда я подумал о нем. И не хотел я его убивать. И не убил бы, попадись он мне сейчас в руки... Но все же жаль, что я не убил его тогда...

– Корней, о чем ты все время думаешь? – легонько толкнул меня в бок Сергей.

Чувствовалось, что ему принадлежит здесь роль центрового. Он запросто тискал девчонок, понукал пацанами. Но со мной он держался пусть и не подчеркнуто, но уважительно. И к Саше не лез – боялся нарваться на грубость. Да и чего к ней лезть? Какие в ней прелести, кроме языка?.. Вот Катя полна была прелестей – как сочная вишня соком. Впрочем, Сергей приставал к ней скорее в шутку, нежели всерьез. Так, дружеские забавы взрослеющих мальчиков и девочек.

– Об экзаменах думаю, – первое, что пришло в голову, сказал я.

– Об экзаменах? – удивилась Катя.