— Нет, я не за этим пришла, — только и успела сказать я.

— Знаю, зачем ты пришла! Проваливай! — девушка вытолкнула меня из квартиры и захлопнула дверь.

Было неприятно, смешно и грустно. Я провалила разговор. Теперь надо караулить Евгению…

Я села в машину, и Гущин с ходу сказал:

— А ты думала, что разболтать народ легко?

— Это была не Женя. Я вообще не знаю кто! — ума не приложу, как Гущин понял, что у меня ничего не вышло, а не просто, что Жени не было дома.

— Отлично. Что делать будешь? — Гущин застучал пальцами по рулю.

— Иди ты? — предложила я. — Гущин, ты — журналист и обаятельный, вот и узнай у ее подруги или кем она там Евгении приходится, чем можно шантажировать Женю. Ее кто-то шантажировал!

Гущин нахмурился и сказал:

— Нет. Я не пойду.

— Что? Тебе не интересно? — я не верила своим ушам!

— Нет. Я и без тебя до правды докопаюсь.

— Что?! Ты решил пойти на попятную?! — разозлилась я. — Сам меня умолял!

— Я думал, что ты адекватная. А ты… Потом скажешь, что я все жёлтой прессе сливаю, киллеров нанимаю и вообще пришел твою жизнь испортить.

Я резко покраснела. Ах да… Я ему такое наговорила… Что-то в машине у него душняк…

— Прости, я вчера перегнула… — голос задрожал против воли.

— Слова попутала, — добавил он.

Я хотела ответить, но голос не слушался. Или от нервов я крикнула?

— Да, я вовсе так не считаю!

Гущин молча вышел из машины, а я так и не поняла: простил он меня или нет.

***

Из подъезда он вышел минут через сорок. За это время я успела съесть его две барбариски и уснуть. Разбудил меня хлопок двери.

— Нам пора в дом Высоковского, — заявил он.

— Почему? — я отчаянно пыталась проснуться.

— Надо найти ключ от гаража Павла.

— Так он не дома, а в офисе. По крайней мере, там был…

— Всё-таки Высоковский дождется тебя на рабочем месте, — улыбнулся Сергей, и мне показалось, что он потеплел.

По дороге Гущин рассказал, что Павел с Женей были хорошими друзьями, и он ей доверял. Он Женю взял на работу из борделя. Потому что девушкой она была ещё не испорченной. Он ей помогал, чем мог, а она взамен хранила его тайны. И была верной подругой и советчицей.

Уволил ее Павел не потому что она влюбилась, а спрятал от Троянского коня. Троянский конь ищет бриллианты, а они находятся в ячейке банка на анонимное лицо. Документы и ключ от ячейки в гараже. «Мишка должен понять где», — сказал ей как-то Павел. Каким образом он разговорил Женю, а Женя там тоже была, я только догадывалась. Еще Гущин сказал, что ее хотели шантажировать с работы. Кто-то узнал о ее прошлом, но это к Павлу не относится. Сейчас она встречается со следователем и никого не боится.

Я хорошо помнила, как мы с Высоковским были в гаражах в первый и последний раз, но так и не доехали…

— А кто Троянский конь? — спросила я.

— Женя не знает, но по ее словам Паша вычислил кто именно.

Голова моя трещала. И сердце замерзало, как я только вспоминала эти гаражи… Там я чуть не потеряла Михаила…

Но, наверняка, ребята Сваровского гараж давно обыскали. Миша там тоже был и, видимо, ничего не нашел…

Когда мы подъехали к офисному зданию, я все не решалась выйти из машины. Как только представляла встречу с Михаилом, меня охватывал мандраж. Я до одури боялась, что Высоковский в здании и вот-вот мне встретится…

— Тебе открыть дверь? — голос Гущина привел меня в чувство.

Какой он в этот раз не придурок… не играет роль героя-любовника. И до кошмариков скучный…

Я вылезла из машины и сказала:

— Скоро буду.

Это на всякий случай, если вдруг захочет смыться. Если уж работает у Михаила, так пусть отрабатывает! За это время я совсем отвыкла от метро, электричек и маршруток…

По дороге в офис я обдумывала личность Павла. На первый взгляд мне он показался скользким и наглым человеком. А как копнула глубоко, то Павел оказался очень склонным к сантиментам. Воспоминания о детстве для него имели большое значение. Павел вытащил девушку из борделя, только лишь потому, что он был у нее первый клиент… Интересно, сколько он за нее заплатил? А не из Сваровского ли борделя эта Женя?

Одни вопросы… Ещё я подумала, что стоит договориться о встрече с Демой? Если Паша любил повспоминать, то, наверняка, что-нибудь рассказывал о детстве лучшему другу. Там, в воспоминаниях он спрятал этот ключ от сейфа.

С замиранием сердца я ехала в лифте к офису Алины. Лишь Алина может меня понять и помочь добраться до кабинета директора.

Алину я нашла в кафе. Она там задержалась, так как обсуждала новости почти с каждым сотрудником. Заметив меня, она тепло улыбнулась:

— Бедняжечка моя! — заключила она меня в объятиях. — Неужели ты увольняться приехала?

Я раскашлялась и покраснела, словно брюква. Неужели о моих пьяных подвигах уже в офисе знают? Я решила сделать вид, что ничего не натворила и заговорила:

— Нет, что ты! С чего мне с хорошей работы уходить?!

— Ну и выдержка у тебя. Искренне завидую, — Алина меня обняла рукой и повела к лифту: — Правильно делаешь. Эти журналисты такие проныры! Вечно нос суют не в свои дела.

Вот тут я уже насторожилась. Что ещё могли написать обо мне? Что я — лесбиянка осталась на ночь у подруги? Жесть.

— Мою жизнь не может испортить какая-то статья с не вовремя сделанными фотографиями, — сказала я, а сама сильно сомневалась в этом.

— Твою нет, а вот Миши… Он тебе звонил?

Я снова ощутила себя в парилке. Ну что ей говорить, что я боюсь Восоковского, как бес ладана?

— Конечно, — соврала я.

— И как он тебе все это объяснил?

Да что она в душу лезет? Пар, наверное, уже повалил из ушей.

— Да мы вообще это не обсуждали, — врала я, как умела, и вдруг вспомнила! — Он мне велел ключи в его кабинете взять. Но там его секретарша…

— Да, эта богомолка никого туда не пускает. Сидит, как сторожевой пёс. За неделю ее Мишенька отвоспитал и человеком сделал.

— Он кого угодно к стене прижмёт и молиться научит, — вспомнила я, думая, как вообще в глаза ему смотреть буду.

Тем временем, Алина меня проводила до переговорной и сказала:

— Жди, когда дверь хлопнет. Потом пройдешь через секретаря к Высоковскому. У тебя есть минут десять.

С этими словами она закрыла дверь, и я слушала хохот и щебетания секретарш.