– И вы выиграете его, Эдмонд?

– Я приложу все усилия, моя королева, – герцог неожиданно смутился и опустил взгляд. – Численность обеих армий равна.

«Но Йорк умудрился разбить Уорвика. А армия графа вдвое превышала силы Эдуарда», – домыслила за него Маргарита. Что ж, иной раз следует вселять уверенность в своих командующих. От этого зависит боевой настрой армии, а значит, и победа.

– Эдмонд, – повторила королева, обвивая руками его шею, не позволяя отстраниться, и первая потянулась к губам Бофора, даря тому поцелуй.

* * *

Утром 4 мая 1471 года обе армии приготовились к бою. Правый фланг Ланкастеров и общее командование взял на себя герцог Сомерсет. Маргарита вняла просьбе сына и позволила принцу Уэльскому встать в центре – рядом с лордом Уэнлоком, который головой отвечал за его безопасность. Граф Девон командовал левым флангом.

Перед ними находилось небольшое естественное препятствие из изгородей и канав, Бофор полагал его способным затруднить продвижение Йорков. В общем-то он оказался прав.

– Коням тут не разогнаться, – с досадой заметил Эдуард.

– Им тоже мешает маневрировать, – ответил Ричард. – Даже сильнее, чем нам. Смотри, здесь и здесь, – в подтверждение своих слов он указал на карту.

– Предположим, – согласился король. – Ричард Глостер – залог победы, так говорят простые воины. И не мне спорить с народной молвой.

– Они действительно утверждают это?

Король в удивлении поднял брови. Он давно не видел младшего брата настолько смущенным. Дик отвел взгляд, и щеки его подернулись румянцем.

«Словно девица на выданье», – подумал Эдуард то ли с раздражением, то ли с теплотой.

– Я вместе с герцогом Кларенсом займу центр, – сказал король.

– Сегодня сбудется твоя мечта, Дикон, – усмехнулся Джордж. – Сыновья Йорка, движимые единым порывом, сотрут с лица земли Ланкастеров.

Он говорил будто бы и дружелюбно, но казалось, уста герцога Кларенса сочатся ядом.

– Где ты станешь на этот раз, Дикон? – поинтересовался король.

Ричард тряхнул головой, стараясь избавиться от неуместных сейчас мыслей и чувств:

– Я возьму на себя авангард на левом фланге, если вы не возражаете, Ваше Величество.

Возражений конечно же не нашлось.

– Мне весьма приглянулась эта небольшая рощица слева от расположения войск, – хитро улыбнулся Дик.

– В таком случае, – прозвучал холодно-спокойный голос лорда Гастингса. – Я возьму на себя правый фланг.

Король согласно склонил голову:

– Да будет так.

– Нынче вам идти в бой, а мне дожидаться в засаде, Уильям, – заметил Ричард, выходя из шатра вместе с лордом. После Барнета они начали обращаться друг к другу по именам. Иной раз пролитая кровь роднит сильнее выпитого вина.

– Вы, несомненно, удивите нас и на этот раз, Ричард?

– Прежде всего я надеюсь удивить ланкастерцев, – Дик весело рассмеялся.

– Вам восемнадцать, и вы не мните развлечения лучше ратного, – вздохнул лорд Гастингс.

– Вы ошибаетесь, – Дик мгновенно посерьезнел. – Я терял слишком многих, чтобы развлекаться подобным образом. Но война много честнее и чище дворцовых интриг, несмотря на грязь, кровь и смерть. В битве всегда ясно, кто враги, а кто друзья.

– Но предательства и измены на войне нередки, Ричард.

– Несомненно, – Глостер вскинул голову и заговорил убежденно, как никогда. – Но в таком случае остаются личная доблесть, честь, верность и возможность отдать жизнь за то, во что веришь.

– Френсис! – Дик осадил Серри и спрыгнул на землю еще до того, как жеребец остановился.

Ловелл вышел из шатра и буквально поймал друга за плечи.

– Ты останешься здесь, – Ричард оглянулся, словно впервые рассматривая виднеющееся вдали поле боя. – Когда Сомерсет двинется на вас… а он двинется обязательно, ведь именно он воюет на правом фланге Ланкастеров. Ваша задача – окружить его, захватить и удерживать как можно дольше!

– А… – виконт открыл рот, но сказать не успел.

– Людей должно хватить, – перебил его Дик. – Мы немного превосходим его числом.

– А ты? – наконец сформулировал Ловелл.

Ричард обернулся к нему и улыбнулся озорно и лукаво:

– А я… Мне очень нравится эта рощица слева. Вуденд-Хилл парк, не так ли? Она небольшая и красивая.

Френсис кивнул. Роща, действительно, была неплоха. Ровные, в меру раскидистые деревья, словно подстриженные умелым садовником. Уже полностью зеленеющие. Листва, однако, сохранила тот девственный яркий и нежный цвет, присущий по весне только проклюнувшимся почкам.

– Так вот, – продолжил Дик, позволяя соратнику насладиться зрелищем. – Я возьму двести всадников и скроюсь в ней. Твоя главная задача – не позволить Сомерсету занять свое место в строю. Но, если он станет прорываться к рощице, выпусти его, лорд Ловелл, – он ткнул Френсиса кулаком в плечо и рассмеялся: – Всегда обожал засадную охоту!

Ричард источал азарт предвкушения схватки и заражал своей легкостью и весельем. Не улыбнуться в ответ Ловелл просто не мог. Несомненно, Глостер во время атаки будет в первой линии. Но скользкий червячок страха, притаившийся под сердцем Френсиса, не шевелился более. Звезда молодого герцога только всходила. Она обязательно достигнет вершины!

– А здорово будет оставить Ланкастеров без командующего! – выкрикнул Ричард, вновь взлетая в седло гнедого Серри.

Огромный жеребец, выделяющийся силой и статью на фоне иных боевых коней, зазмеил шею и громоподобно заржал. Вторя ему, раздался крик сигнальной трубы и несколько команд.

– Герцог в седле! – выкрикнул Рэтклифф. – По коням!

Гнедой попытался вскинуться на дыбы, но натянувшая повод рука его остановила. Ричард обращался с конем, которого многие начали называть не иначе как зверем, с легкостью, доступной не многим лучшим наездникам. Дик держал повод левой рукой, даже когда правая оставалась свободной. Это порождало нелепые слухи, в которых сам герцог не видел ничего дурного. Ловелл не раз слышал россказни о том, что Серри – дьявол во плоти.

– Постарайся выйти из схватки невредимым, Френсис!

– И ты, Дикон!

– Живи! – Глостер сжал коленями бока жеребца, и тот, издав еще одно громоподобное ржание, прыгнул в галоп. Всадникам осталось незамедлительно срываться с места и догонять своего предводителя. Вот только кто же сумеет догнать ветер?

* * *

– Ее Величество добрались благополучно? – лорд Уэнлок играл поводом вороного красавца. Конь, судя по виду, хотел бы сорваться в скачку. Вот только незачем. Пока.

Герцог Сомерсет слегка склонил голову: