Я сбросил его на землю и приподнял газовый баллон, чтобы убедиться в том, что он не пустой. Судя по весу, так оно и было. Это обстоятельство стало подтверждением мысли, давно уже возникшей в моей голове.

Баллон и газовую плиту племянник бывшей учительницы убрал подальше от места взрыва, чтобы не пострадал не застрахованный дом. Но чтобы так поступить, необходимо точно знать, что произойдет потом. Выходит, Елена Анатольевна была в курсе, что за посылка к ней пришла, и какая беда приключится, если ее вскрыть.

Значит, этой пожилой женщине, много лет вбивавшей в головы своих учеников премудрости русского языка и литературы, вполне можно было предъявлять обвинение в убийстве человека, которого она позвала для вскрытия посылки. Почтенная пенсионерка заранее знала, что произойдет.

Я едва успел поставить баллон на место и накрыть его вместе с плитой матрасом, как услышал где-то неподалеку легкий кашель, свойственный курильщикам. Через пару секунд там что-то звякнуло. Я неловко повернулся и задел ногой за какую-то металлическую штуковину. Раздался довольно громкий лязг.

Естественно, я насторожился и навострил уши. Кашля больше слышно не было, но через десять секунд раздался шум двигателя. Он удалялся так стремительно, что я, честно говоря, пожалел дорогущую машину. Ездить по местной дороге на такой скорости может только пьяный или раненный на всю голову, то бишь сумасшедший.

Это, впрочем, меня особо не касалось. Сумасшедшими персонажами полны улицы в городах. Почему же им в деревнях не быть?!

Моя миссия здесь была закончена, причем, как мне казалось, весьма удачно. Оставалось сделать совсем немного. Найти дополнительные доказательства подготовки и совершения преступления, отыскать сообщников этой пожилой женщины.

Ясен пень, без них она никоим образом не сумела бы все это воплотить в жизнь. Ведь изготовить взрывное устройство сможет далеко не каждый мужчина даже при великом желании. Здесь нужны специфические знания.

Вернее сказать, сделать саму адскую машину не так уж и трудно. Гораздо сложнее смастерить, правильно установить взрыватели и при этом не взлететь на воздух самому.

Кроме того, насколько я помню, пластит в магазинах почему-то не продается. Кто-то должен был где-то раздобыть это взрывчатое вещество военного назначения и доставить его изготовителю. Или же этот народный умелец занимался снабжением сам.

Я видел два пути продолжения поиска. Первый и весьма опасный — попытаться выяснить причастность следователей ФСБ к взрывам. Этот вариант я тоже не отбрасывал полностью. В самом деле, почему эти рыцари плаща и кинжала могут подозревать офицеров спецназа ГРУ, а те не имеют права отвечать им полной взаимностью?

Сотрудники службы безопасности в состоянии получить доступ к пластиту. Значит, они должны находиться точно на таком же подозрении, как и Виктор Федорович.

Воображение подсказывало мне, что эти самые ребята таким вот образом пытаются уничтожить подполковника в отставке Скоморохова, чтобы отвести подозрения от себя. Мотив для совершения преступления может оказаться самым неожиданным. Но он вполне в состоянии выплыть на всеобщее обозрение, когда подойдет время.

Второй путь выглядел не столь перспективным — искать через Юрия Максимовича Нифонтова, который часто навещает Елену Анатольевну. Каким может стать результат такой вот оперативно-розыскной деятельности, я не знал, но хотел все проработать в деталях, не упуская ничего, ни единой мелочи.

У нас на службе этот принцип считается очень важным. Ведь ты никогда не ведаешь наверняка, как может обернуться то или иное дело. А общая картина всегда складывается именно из деталей.

Я осторожно выглянул за дверь, и мне показалось, что во дворе теперь неестественно светло. Это луна вышла из-за облаков.

По-прежнему соблюдая осторожность, я вышел из сарая и скользящими шагами двинулся к забору, который в одну сторону преодолел без проблем, и тут увидел, что калитка распахнута. Однако я совсем недавно бросал на нее взгляд и очень даже хорошо помнил, что она была закрыта.

Я сделал несколько шагов и замер на месте. Почувствовал что-то тревожное за спиной и чуть сбоку. Обернулся я быстро, одновременно с шагом в сторону, готовый к любым действиям.

Но ничего со мной не случилось. У каждого опытного спецназовца глаза часто находятся на затылке. Они увидели то, что мне необходимо было заметить.

За импровизированным крыльцом перед останками веранды что-то светилось, причем явно электрически. Это не был отблеск луны. Когда я проходил сбоку от развалин веранды, останки строения этот свет от меня закрывали. Потому я его и не заметил. Он был слабым, отраженным от каких-то поверхностей, явно не зеркальных.

Я разглядел, что входная дверь слегка приоткрыта. Но из дома свет не падал.

Я сразу предположил, что замечен Еленой Анатольевной и даже, наверное, узнан ею. Она могла наблюдать за мной из темноты дома. Сначала высунула, видимо, руку с фонариком, но потом уронила его. Сейчас он лежал на полу и светился.

Значит, мне следовало выкручиваться. Как именно, я придумал сразу, решил, что убегать не следует. Надо подойти к хозяйке, извиниться и сказать, что потерял документы на автомобиль вместе с правами. Может быть, выронил в доме. Дескать, разбудить вас я не решился, поэтому сам посмотрел только во дворе, где ходил, а к вам хотел зайти уже утром. Потом я должен еще раз извиниться и попросить Елену Анатольевну посмотреть в доме.

Заходить туда я не собирался. Она, конечно, ничего не найдет, я еще раз извинюсь и удалюсь. Потом, если возникнут вопросы, я всегда смогу оправдаться, сказать, что позже нашел документы в машине.

Я ступил на временное крыльцо, и едва слышно проговорил:

— Елена Анатольевна, это опять частный детектив Страхов. Извините, ради бога, что так поздно вас беспокою. Обстоятельства заставляют.

В ответ я не услышал ни слова. Фонарик лежал там, где ему и следовало находиться, то есть за порогом. Только теперь я сообразил, что его следовало бы прицельно бросить из двери дома, чтобы он попал на это место. Или уронить при выходе на временное крыльцо. Да и в щель за мной, кажется, никто не подсматривал.

Я посветил своим фонариком-зажигалкой в эту самую щель и убедился в том, что за дверью никого не было. Мне сразу вспомнился быстро удаляющийся звук двигателя «Порше 911», заодно и открытая калитка. Если человек по какой-то причине собой не владеет, немудрено даже фонарик уронить и не заметить этого.

Я сделал несколько коротких шагов по доскам, локтем, чтобы не оставлять отпечатков, приоткрыл дверь пошире и осветил пространство перед собой. Рядом со столом, за которым мы с Нифонтовой вечером пили чай, головой в луже крови, лежала именно эта самая женщина. Рядом валялся топор.

Понимая, что меня могут обвинить в убийстве бывшей учительницы, я посветил на стол и увидел, что чашка, из которой мне довелось пить чай, уже не стоит на прежнем месте. Елена Анатольевна успела перемыть посуду. Значит, она стерла мои отпечатки пальцев.