В Царицыне, Астрахани, в Саратове хлебная монополия и твердые цены отменены Советами, идет вакханалия и спекуляция. Добился введения карточной системы и твердых цен… Железнодорожный транспорт совершенно разрушен стараниями множества коллегий и ревкомов. Я принужден поставить специальных комиссаров, которые уже вводят порядок, несмотря на протесты коллегий. Комиссары открывают кучу паровозов в местах, о существовании которых коллегии не подозревают… Через неделю объявим «хлебную неделю» и отправим в Москву сразу около миллиона пудов…»

Вот так складывался стиль Сталина в форс-мажорных обстоятельствах. Сталин только осваивает науку управления огромными массами людей, но опыт набирает быстро и учится не столько на своих ошибках, сколько на тех чужих ошибках, которые уже были сделаны — до его приезда.

Причем, как я понимаю, хотя деловой государственный стиль Сталина начал формироваться в экстремальных условиях, этот стиль не имел ничего общего с кампанейщиной, авралами и штурмовщиной ни тогда, в начале пути Сталина, ни позднее, когда он методически работал для дела социалистического строительства. И в кризисных ситуациях, и в повседневной государственной работе стиль Сталина отличался конкретностью, верной оценкой и расстановкой приоритетов, умением найти нужных людей и опереться на них.

И все это — без лишней болтовни!

7 июля Сталин пишет письмо Ленину, начиная его: «Спешу на фронт, Пишу только по делу…»

И далее — все действительно только «по делу», Думаю, в древней Спарте любители лаконичных фраз были бы Сталиным довольны.

А 10 июля 1918 года в другом кратком, но емком письме Сталин негодует:

«Несколько слов.

1) Если Троцкий будет, не задумываясь, раздавать направо и налево мандаты Трифонову (Донская область), Автономову (Кубанская область), Коппе (Ставрополь), членам французской миссии (заслужившим ареста) и т. д., то можно с уверенностью сказать, что через месяц у нас все развалится на Северном Кавказе… Вдолбите ему в голову, что без ведома местных людей назначений делать не следует, что иначе получается скандал для советской власти…

3) Хлеба на юге много, но чтобы его взять, нужно иметь налаженный аппарат, не встречающий препятствий со стороны эшелонов, командармов и пр…Для пользы дела мне необходимы военные полномочия…»

Два месяца — июль и август — Сталин работает как проклятый, перемещаясь по фронтовым и прифронтовым районам Южного фронта. 19 июля образуется Военный совет Северо-Кавказского военного округа во главе со Сталиным.

К концу августа 1918 года эти усилия подготовили успех уже скорого наступления на Царицынском фронте. И это было более чем своевременно — события в России приобретали все более сложный характер.

Ленин в Москве тоже работал как проклятый, и, в силу своего центрального положения, ему приходилось играть роль Фигаро с тем лишь различием, что Фигаро был то «здесь», то «там», а Ленин безвыездно находился в Москве, выезжая из Кремля лишь на выступления перед рабочими Москвы.

8 остальное время — постоянная, почти круглосуточная круговерть заседаний в Совнаркоме, бесед, встреч и опять — заседаний и совещаний, итогом которых обязательно становятся решения и директивы…

6 июля 1918 года Ленину и Москве пришлось пережить левоэсеровский мятеж, однако это был хотя и острый, но все же — эпизод. Опаснее были внутренние мятежи в провинции, Восточный фронт в Сибири, заговор английского посла Локкарта, о котором сообщил комиссар Латышской дивизии Петерсон…

А 30 августа 1918 года могла произойти катастрофа. В этот день у Ленина было запланировано два выступления на одну и ту же тему: «Две власти: диктатура пролетариата и диктатура буржуазии».

Вначале он выступал на митинге в Басманном районе, а затем — в Замоскворецком районе на заводе, бывшем Михельсона.

При выходе с завода Ленин и был ранен эсеркой Каплан.

Сталин был в Царицыне и узнал об этом не сразу, Но что показательно! Еще не зная о покушении, Сталин 31 августа пишет письмо Ленину, в котором употребляет не очень обычные для него обороты, Ранее он просто писал «товарищу Ленину», а тут начал так:

«Дорогой товарищ Ленин!

Идет борьба за юг и Каспий. Для оставления за собой всего этого района (а его можно оставить за собой!) необходимо иметь несколько миноносцев и штуки две подводных лодок… Умоляю Вас разбить все преграды и тем облегчить — двинуть вперед дело немедленного получения требуемого… Наши дела на фронте идут хорошо. Не сомневаюсь, что пойдут еще лучше… Жму руку моему дорогому и любимому Ильичу.

Ваш Сталин».

Вот и не верь после этого в предчувствия! Конечно, особо сердечный и доверительный тон письма объясняется, кроме прочего, тем, что Сталин — пока еще с непривычки — уже порядком измотался, и запасы его деловой суровости уменьшились.

Но все же чуяло, видно, сердце Сталина, что Ленину плохо. Отсюда и обращение «дорогой…», и теплое «дорогой и любимый Ильич»…

Но уже через несколько часов в Москву уходит телеграмма председателю ВЦИК Свердлову за подписями Сталина и Ворошилова по поводу покушения на Ленина. А 6 сентября 1918 года Сталин направляет в адрес Совнаркома следующую телеграмму:

«Наступление советских войск Царицынского района увенчалось успехом: на севере взята станция Иловля; на западе — Калач, Ляпичев, мост на Дону; на юге — Лашки, Немковский, Демкин. Противник разбит наголову и отброшен за Дон. Положение Царицына прочное. Наступление продолжается.

Нарком Сталин

Царицын.

6 сентября 1918 г.».

12 сентября 1918 года Сталин выезжает в Москву для доклада Ленину. Первый экзамен на государственную значимость был выдержан блестяще, но это был лишь первый такой экзамен.

16 СЕНТЯБРЯ 1918 года Ленин впервые после болезни приступает к работе, и в этот же день состоялось совещание Ленина со Сталиным и Свердловым. А 17 сентября Сталин назначается председателем вновь образованного Военно-революционного совета Южного фронта. Он, наконец, получает и официальные военные полномочия и 22 сентября возвращается в Царицын, где находится до 6 октября 1918 года, а потом выезжает в Москву.

К тому времени уже полностью оформилось противостояние Сталина и Троцкого в подходах к тому, как и с кем вести военные действия на фронтах Гражданской войны. При этом Ленин явно сознает правоту Сталина, что проявляется хотя бы в том, что сразу по приезде в Москву Сталин 8 октября назначается постановлением Совнаркома членом Реввоенсовета Республики, до того — «вотчины» Троцкого.

11 октября Сталин возвращается в Царицын, но через неделю, 19 октября, опять едет в Москву, уже надолго — до конца 1918 года.

С 6 по 9 ноября 1918 года он участвует в работе VI Всероссийского Чрезвычайного съезда Советов и вновь избирается членом ВЦИК, а затем, 13 ноября, и членом Президиума ВЦИК. В тот же день ВЦИК денонсирует Брестский мирный договор с Германией, Ленин оказался прав и на этот раз — «похабный», по его оценке, мир оказался недолговечным.