Да, вопросов было много. И вот прямо сейчас Петич хочет, чтобы Ларик ответил на все?

– Тише, – успокоил Ларик друга. – Дай сообразить.

Он постучал по голове пальцем и прошел в холл на втором этаже. Не шушукаться же на лестнице бесконечно! Вот придет какая-нибудь мысль в голову, потом только и можно ее высказать. А не наоборот.

Петич тяжело вздохнул. И не только потому, что не знал, каким образом они будут действовать дальше. Его взору открылась целая картинная галерея! На стенах холла висели десятки картин, которые и вызвали такое восхищение Вильки. Вильки – но не Петича.

– Сейчас будет строить из себя знатока живописи, – недовольно проворчал он. – А нам терпеть.

– Вот на этой стене работы деда, – комментировал Макс. – А на этой так, просто коллекция.

Эта коллекция и привлекла Вильку. Видно, ей не очень понравились многочисленные портреты каких-то скучных людей, нарисованные дедом Макса. Все эти портреты казались похожими, хоть и разные люди были на них изображены.

– Дед коллекционировал картины всю жизнь, – заметив Вилькин интерес, объяснил Макс. – Что-то покупал, что-то ему дарили авторы.

– Художники? – переспросила Вилька.

Макс ухмыльнулся. А кто же еще? Кто может быть автором картин?

– Какая красивая! – Вилька подошла поближе к центральной картине. – А что это?

– А вот угадай, – улыбнулся Макс. – Представь себе, называется она «Мальчик на дельфине». Я всю жизнь пытаюсь разглядеть, где мальчик, где дельфин. Не то француз какой-то нарисовал, не то испанец. Я не помню.

– Пикассо? – спросила Вилька.

Конечно же, Петич при этом ехидно кашлянул. Задается, мол, девчонка! Делает вид, что все знает.

Макс неопределенно пожал плечами, не ответив ни да, ни нет.

– Между прочим, – сказал он, – эта картинка лично мне принадлежит. Мне ее дед подарил, когда я только родился.

«Ничего себе! – подумала Вилька. – Так равнодушно относится к искусству!»

– Какие краски... – прошептала она. – Да конечно же, это мальчик на дельфине! Неужели вы не видите?

– Видим, видим, – снисходительно произнес Петич. – Колечки и квадратики. Да я тебе такую же в два счета нарисую! Дай только краски поярче.

– Не оскорбляй мое эстетическое чувство, – оглянулась на него Вилька. – Если ничего не понимаешь, совсем незачем это демонстрировать.

– Чего? – возмутился Петич. – Какое чувство? Расчувствовалась... Да фотографии в сто раз лучше!

Тут уж и Ларику пришлось вмешаться.

– Не мешай, пусть любуется, – дернул он друга за руку. – И при чем тут фотографии?

Наверное, не только Вильку обидела Петичева реплика. Макс тоже как-то мгновенно посерьезнел, нахмурился. Он невпопад отвечал на Вилькины вопросы, и вид у него был такой, будто надоели ему ребята до чертиков.

– Уходить надо, – шепнул Ларик Петичу. – Хватит, погостили...

– Да ты что? – Петич украдкой крутнул у виска пальцем. – Мы же ничего не узнали! Слушай, – обратился он с улыбкой к Максу, – может, в баскетбольчик постучим?

– Не хочется, – вяло отмахнулся Макс. – Настроения нет. Наверное, акклиматизация. Никак не привыкну к Москве. Башка трещит... Вы-то, смотрю, бодренькие! Как-нибудь потом позвоните мне, ладно?

Это уже был прямой намек на то, чтобы гости уходили. Петич растерянно посмотрел на Ларика, но промолчал. А что тут скажешь? Если хозяин говорит: «Позвоните мне потом», – ясное дело, он считает встречу законченной. Тут говори, не говори...

Вилька с сожалением покидала холл. Даже оглядывалась беспрестанно напоследок.

– Странный тип! – воскликнул Петич, когда они вышли на улицу. – Ну и пусть сам разбирается со своими проблемами! Вот позвонят ему после пяти часов, скажут: что же это ты на встречу не пришел? Посмотрел бы я на него при этом!

Ларик шел в задумчивости.

– Нет, так нельзя, – вдруг уверенно сказал он. – Нельзя его так подставлять. Хоть он и... недружелюбный. Может, он такой из-за своих проблем. А мы ничем ему не помогаем.

– Да чем ты ему поможешь? – воскликнул Петич. – Индюку этому надутому. Картинки показывает! Да лучше бы в баскетбол сбацали. Во время игры и разговорились бы...

– Знаете что, ребята. – Вилька остановилась на всем ходу. Петич с Лариком даже наткнулись на нее. – Нам обязательно надо вызвать его на эту встречу. А я как-нибудь исхитрюсь, чтобы подслушать. Вот только как?..

– Ты что? – удивился Ларик. – А вдруг... Вдруг его таким образом из дома выманивают? Чтобы опять похитить? Нельзя, нельзя так рисковать. Тем более другим человеком! Это как-то по-бандитски получается. Будто мы Макса используем как подсадную утку.

– Индюка, – уточнил Петич. – Да не похитят его, не бойся! Гарантирую на сто процентов. Знаешь, что сказал этот тип по телефону? Я-то с ним разговаривал, не вы.

– Ну так что же ты молчишь? – возмутился Ларик. – А ну-ка, выкладывай все подробненько!

– Тихо, тихо, – остановил его Петич. – Не на допросе. А он сказал интересную вещь. Чтобы я, то есть, конечно, Макс, не боялся. Потому что они похищениями не занимаются. Что это был мой, то есть Максов, план. А им он не подходит.

– Что?! – воскликнул Ларик, ошалело уставившись на Петича.

– Так и сказал. Похищение, говорит, это твой план. А нам он не подходит, – важно повторил Петич.

Ларик долго молчал. Петич с Вилькой выжидательно смотрели на него.

– Ребята, – тихо пробормотал Ларик. – А ведь нам ничего не остается, как воспользоваться Вилькиным предложением. После того, что сказал Петич... Мы вполне вправе рискнуть, – добавил он.

Как известно каждому сыщику, любая операция разрабатывается следующим образом: вначале ставится цель, а потом обдумываются способы ее достижения. С целью все было ясно. Надо было подслушать разговор Макса с незнакомцем. Но каким образом? Вот над этим и ломали головы ребята.

– Ты уже никуда не годишься, – сказал Петич Вильке, когда они расположились в своем «штабе» под Лариковыми окнами. – Ты засветилась. Макс тебя знает. И сфотографировали тебя вчера, если ты не ошиблась. А кто сфотографировал? Наверняка этот, звонивший. Так что хоть птичкой притворись, не удастся тебе незамеченной присутствовать при их встрече.

Вилька молчала. В этом случае ее молчание как раз и было знаком согласия.

– А подслушивающее устройство? – робко спросила она.

Подслушивающим устройством Вилька называла специальный хитрый приборчик, который Петичев отец привез из Африки. Петич говорил, что такие приборчики используются для того, чтобы издалека расслышать приближение дичи.

– Ты же знаешь, что оно разбилось вдребезги, – напомнил Петич. – Сама же столкнула его с подоконника! С четырнадцатого этажа. Слушает сейчас наша подслушка шорохи на помойке.