Как командующий столичным округом ВВС Василий Сталин отвечал за организацию воздушных парадов в Тушино и над Красной площадью. При подготовке к очередному такому событию Нефёдов выполнял функцию правой руки своего патрона, помогая отбирать экипажи для выполнения ответственного задания, тренируя их. Очень многие заслуженные лётчики стремились попасть в заветный список. У Нефёдова вдруг появилось множество друзей. Прежние знакомые, которые когда-то отказывались помочь ему остаться в армии, теперь наперебой зазывали в гости или в ресторан. Возле Бориса толпилось много людей, которые были подобострастны перед начальником, подхалимничали, заискивали. Но Нефёдов не слишком верил в искренность тех, кто слишком настойчиво искал его дружбы…

Во время ежегодных парадов Борис непременно лично участвовал в показательных полётах на пилотаж и воздушный бой. Многие ему завидовали, ведь мало кому из лётчиков выпадал шанс блеснуть мастерством перед самим «Хозяином» и полубогами из ЦК партии. Стоило Иосифу Виссарионовичу осведомиться: «Что это за лётчик в истребителе? Как фамилия?» — и недавний капитан мог взлететь «в стратосферу власти» — на такие карьерные высоты, где обитают лишь самые избранные. Такое уже неоднократно случалось в прошлом, например после войны в Испании. Правда, для многих героев такое внезапное возвышение закончилось в расстрельной яме…

Но об этом мало кто из завистников думал, как и о степени ответственности за возможную ошибку. Верный сын своего отца, Василий Сталин точно бы не пощадил виновного в срыве парада. А уж стрелочников в этой стране умели находить быстро. Между тем опыта в применении только недавно появившихся реактивных самолётов ещё было накоплено мало. К тому же чрезвычайно скоростные самолёты предназначались для боя. Показывать их в парадном строю как танки и самоходки было крайне рискованно. Существовал большой риск штурманской ошибки, особенно в плохую погоду, при ограниченной видимости. Участвовавшие в параде тяжелые поршневые бомбардировщики «Ту-4», реактивные бомбардировщики «Ил-28» и истребители «МиГ-15» должны были появиться над Красной площадью одновременно, при этом взлетали они с разных аэродромов и шли к точке встречи, естественно, на разных скоростях. Целая команда штурманов пыталась синхронизировать этот процесс.

Но всё равно мчащиеся на скорости свыше тысячи километров в час истребители могли запросто пройти над Красной площадью не строго вдоль мавзолея, как полагалось, а, например, «черкануть» по горизонтали, а то и вообще разминуться с местом парада. Это вполне могло быть расценено главными зрителями как разгильдяйство, саботаж или того хуже — диверсия. Не говоря уже о вероятности столкновения самолётов над Кремлём, которое невозможно было стопроцентно исключить, и падения обломков — страшно подумать — на мавзолей! За такое преступление расстрел виновных выглядел бы самым мягким наказанием.

Поэтому накануне очередного парада Нефёдов практически не бывал дома, проводя теоретические занятия с экипажами в классах либо отрабатывая встречный пилотаж, перед тем как лично продемонстрировать его над Тушинским аэродромом. На одном из парадов он даже занял место второго пилота бомбардировщика «Ту-4». Машина Борису очень понравилась. Он даже впервые не испытал свойственного всем истребителям чувства превосходства над коллегами из других видов авиации.

Бомбардировщик сделали специально для транспортировки первой советской атомной бомбы. А бомбу-то наши учёные сделали и испытали быстро, чтобы выйти на паритет с американцами. А вот самолета, способного ее нести, в Советском Союзе вначале не было. Андрей Николаевич Туполев хотел создать новый бомбардировщик «Ту-64». Но Сталин решил, что получится быстрее и лучше, если скопировать американский В-29 «Суперкрепость». Три таких самолета, совершивших вынужденную посадку после бомбежки Японии в 1945-м, находились в Приморском крае. Один из них специалисты КБ Туполева разобрали до винтика и сделали чертежи. Затем машина была запущена в серию. Получился великолепный самолет. И вот на одном из парадов Нефёдов в качестве второго пилота вёл лидирующую «тушку». Строй бомбардировщиков и сопровождавших их истребителей шел очень красиво, четко, без сучка и задоринки. Перед этим лётчики парадной группы много тренировались. И Борис вместе со всеми чувствовал себя именинником. После приземления на аэродроме в Чкаловске участников воздушного парада пригласили на прием в Кремлевский дворец. Во время банкета Сталин произнёс речь. Но Борису больше запомнились некоторые пьяные генералы, которые под конец застолья обнимали и целовали взасос мраморные женские фигуры, украшающие банкетный зал.

Помимо выполнения своих прямых обязанностей Нефёдову ещё необходимо было успевать посещать лекции в Академии ВВС, куда его заставил поступить Василий Сталин:

— Чтобы раз и навсегда закрыть рот разным шавкам, повышай статус.

— Я готов повышать градус, только постепенно. А то за всеми заботами вскоре забуду, как жена выглядит.

Нефёдов не боялся шутить в приватных разговорах с генералом, а тот прощал ему некоторые вольности в общении, особенно после истории на охоте, когда Нефёдов спас Василию жизнь. Сталин-младший был неутомим в организации охотничьих вылазок, часто довольно экстремальных.

В 1943 году, командуя одним из лучших в ВВС — 32-м гвардейским полком, Василий сумел отличиться не только в боях. Когда полк временно вывели с фронта для отдыха и переформирования, командир в компании своего заместителя и инженера полка по вооружению от скуки отправились глушить рыбу… реактивными авиационными снарядами. Один из снарядов взорвался в руках инженера. В этот момент рыбаки находились в лодке на середине озера. Инженера убило на месте. Василия и его заместителя ранило. Через месяц в полку был зачитан приказ Верховного главнокомандующего о снятии Василия с должности командира за «порчу военного имущества и разложение полка, пьянство и разгул». Командующему ВВС Новикову предписывалось не давать Василию каких-либо командных постов впредь до особого распоряжения. С апреля 1943 по январь 1944 года отставной комполка находился не у дел, маясь от безделья в своей квартире в знаменитом Доме на набережной. Говорят, тогда Василий совершил один из своих легендарных «подвигов», въехав в здание Генштаба на жеребце английской породы. Причём бравый гусар сумел миновать растерявшихся часовых, поднялся верхом по мраморной лестнице и въехал в комнату, где шёл военный совет. Не покидая седла, Василий потребовал от руководства Красной армии немедленно отправить себя на фронт, пусть даже в качестве рядового лётчика или даже простого пехотинца. Маршалы и генералы, конечно, не посмели наказать хулигана. Вдребезги пьяного Василия успокоили обещаниями и отправили домой под опекой нескольких офицеров. Гораздо труднее оказалось утихомирить жеребца, который ни в какую не соглашался спускаться вниз по лестнице. Пришлось даже закрыть огромное зеркало на площадке между лестничными пролётами, чтобы животное не испугалось собственного отражения и не понеслось кавалерийским галопом по штабным коридорам. Но жеребец всё равно упирался. Его подковы скользили по скользким мраморным ступенькам, отчего конь ещё больше начинал волноваться. Тогда комендант вызвал специалистов из зоопарка и пожарных. Оказалось, что любимый скакун под стать своему наезднику, мягко говоря, пьян. По приказу Василия конюхи на его личной конюшне часто добавляли в корм хозяйского любимца пиво. Якобы какой-то знакомый ветеринар посоветовал это Сталину в качестве своеобразного допинга. Лошадь стреножили, завязали ей глаза, подвели ей под брюхо скрученную жгутом ковровую дорожку и несколько брезентовых пожарных шлангов и спустили в лестничный пролёт.