Прежде чем описывать события последних пяти дней, коснусь состава «китайцев». Штаб, не способный даже с помощью особистов Богдана Савельевича эффективно контролировать ситуацию в палаточном лагере, где не раз уже были перестрелки, драки, воровство и прочие эксцессы, убедил переселиться в охраняемую зону тех, у кого с собой были малые дети. Отселены были и беременные. Штаб выискивал и заманивал консервами, относительно комфортными пещерами и разговорами о спасении человечества «спецов» в тех областях знания, которые имели хоть какую-нибудь пользу и смысл. Их брал под свое крыло астроном, казавшийся в сравнении с прочими штабистами самым настоящим «ботаником».

Затем следует упомянуть три группы, несколько отличающиеся от населения «китайского» болота.

Богдан Савельевич в коловращении и мельтешении первых месяцев проглядел, а вернее, не обратил особого внимания на диковатых людей с бледными лицами, горящими глазами и невразумительными разговорами о летающих тарелках, бермудских треугольниках и прочих снежных людях. Когда, по известному выражению, «процесс пошел», выяснилось, что отправку прошли и выжили, благодаря непонятному казусу природы, любители околонаучных бредней о внеземных разумах, инопланетянах и биополях. В клоаке Китайского Квартала варились несколько всамделишных уфологов, пара экстрасенсов и один псих, некогда похищенный черным НЛО прямо с морковного поля родного колхоза. Вокруг указанных непростых людей с воспаленным воображением и ушибленными школьной физикой головами «процесс» и закрутился. В общем-то, это были глубоко несчастные люди с шаткой психикой, которую явление Древних и портала пошатнуло окончательно.

Я совершенно не разбираюсь в том, что они несут. Знаю только, что как только дело дошло до попыток разложить сигнальные костры для того, чтобы пришельцам легче было сесть в Китайском Квартале, в дело вступил штаб. Психам было предложено получить некоторое количество вещей с опорной базы (неслыханная щедрость, стоившая штабу изрядной склоки с «удельными») и убираться ко всем чертям. Они было отказались, вернее, из-за ожидания разверзающихся небес и зелененьких марсиан просто не заметили вежливого предложения, но вскоре их начали бить. Причем били их сами народные «китайские» массы. Но вооруженный уфолог, как выяснилось, штука опасная. Пошла бестолковая пальба, кому-то прострелили ногу, помощнику Богдана Савельевича съездили прикладом по спине. Каша заваривалась густопсовая.

В этой каше проявились не сожранные, видимо, по причине отвращения зверья к тухлятине, сторонники демократии и прав. Они орали о засилье военщины, диктатуре, терроре, правах человека. Выискался самый натуральный депутат. Они припомнили штабу все: и разворованное народное добро, и создание «чека», каковое в глазах демократической общественности Китайского Квартала само по себе означало зло, и все остальное, вплоть до птеродактилей, которых «чекисты» специально пропускают, чтобы они ели демократическую общественность.

Что характерно, штабные на него не отреагировали никак. Нужен он им для чего-то, что ли?

Пришлось Железному Богдану с товарищами спешно ретироваться к бастионам у опорной базы.

Народ пошумел-пошумел и разошелся, но этот день справедливо можно считать днем проявления первых откровенно шизоидных тенденций в Китайском Квартале.

Буквально на следующий день в штаб явился батюшка. Самый натуральный батюшка, я о нем слышал от Юргена, но своими глазами не видел. Он так и вышел из джунглей – в рясе, с крестом на брюхе, без оружия в руках. Злой на язык Юрген в мистику не верил. Он сказал, что хитроумный служитель культа спрятал автомат где-нибудь в часе ходьбы от сигнальных костров. Не знаю, правду ведает только сам отец Агафангел. Так вот, батюшка заявил штабу, что немалая община верующих во Христа желает жить отдельно от язычников, на лоне природы, каковую все верующие любят. Но раз сама здешняя природа не понимает провиденциальной роли сынов человеческих, то общине требуется некоторое количество оружия и помощь властей для возведения церквушки и поселения.

Комендант немедленно вызвал Богдана Савельевича. Тот сказал, что да, есть верующие, собираются, молятся, поговаривали, что многовато пальбы и злобы, требовали покаяться и не жить звериным обычаем. Особисты занимались поиском местного «чикатилы» (завелся и такой) и не особо отвлекались на мирных служителей благого бога. К маргиналам приставили своих соглядатаев из их же среды, а вот паству батюшки, наоборот, сочли совершенно невредной, даже полезной, эдаким светлым лучом среди «китайцев». Человек штаба, именовавшийся почему-то Тамплиером и курировавший неформалов-маргиналов, вел с батюшкой длинные разговоры. Суть разговоров сводилась к тому, что Власть жаждет православного государства для колонии. Можно церквушку поставить – ну хоть вон там вот. Вера, Надежда, Любовь – это здорово, и т. п. На что батюшка, глядя на штабистов чистыми добрыми глазами, говорил примерно так «Сказано, дьявол есть Князь Мира Сего. Сказано было не только о том греховном мире, каковой мы покинули, но вообще. И об этом – в частности. Кто нас сюда закинул? Неясно. Зачем? Непонятно…»

Любая власть греховна, он вот, отец Агафангел, убежден, что всякая власть в этом веке вообще от дьявола. Нет, он не хочет ничего сказать такого, тем более подстрекать верующих к неподчинению. Простое выживание требует, наверное, простых мер. Но власть, полученная штабом и военными от попахивающих серой Древних, не будет осенена крестом. Церковь будет располагаться среди неоскверненных лесов и полей по ту сторону пролива, равно как и маленькая община. Туда можно будет приходить на службу, на исповедь.

Конечно, святых людей зверь трогать не посмеет, но вот нетвердых духом… так что желательно бы общине помогать оружием, но располагаться она будет все же подальше от государства, правители которых получили власть невесть от кого, а граждане которого – поголовно язычники и греховодники.

Вот так вот. По этому поводу экстренно был собран не только весь штаб, но и совет колонии. То бишь три коменданта форпостов, капитан «Ктулху» и Богдан Савельевич. Приглашали из Китайского Квартала выявленных бравой спецслужбой историков и культурологов, но те приглашения не приняли. До широкой общественности дошла только суть. Споры были – хуже некуда, однако победил авторитет тех, кто решил не ссориться с распятым богом и его адептами. Вызвали батюшку, еще раз попробовали его отговорить оставлять паршивое стадо без пастырей, приводили аналогии с ковчегом.

Тщетно.

Комендант собирался провести «зачистку» западного берега и прилегающих болот, однако Агафангел вступился за «ни в чем не повинных тварей божьих», и «Ктулху» перевез самого батюшку и три десятка человек из его «общины» через пролив. Сергей, Женя и Юрген вместе с Богданом Савельевичем и Флинтом обязались по очереди откомандировывать на десять дней по три дружинника со своим оружием для защиты строящейся церкви. Штаб выделил батюшке рацию, обязался изыскивать иную помощь, направил было отряд «внутренней охраны» на строительство, но набежавших доброхотов оказалось так много, что помощи властей, в общем, больше и не понадобилось. Как ни упрашивали отца Агафангела расположиться у побережья, чтобы плавучая батарея колонии могла в случае чего помочь, у христова служителя оказались свои резоны, и он ушел в глубь лесов, прихватив оторванный Смотрителем базы от сердца пулемет и ящик с винтовочными гранатами.