Приснившийся мне маэстро просил также об одной нетипичной услуге. Глупо, разумеется, было воспринимать всерьез просьбу персонажа собственного сна, однако она, как и образ загадочной девушки, довольно крепко осела у меня памяти. Зануда настоятельно предостерегал меня не приближаться к этой молодой особе и упорно не желал называть ее имя. А также упоминал о библиотеке – одной из главных загадок Терра Нубладо. Весьма странно, что, обнаружив девушку, я был обязан бежать именно в библиотеку, причем в ближайшую. Где логика? Хотя какой логикой стоило пользоваться, раздумывая о снах?

Как стучать в дверь библиотеки, я тоже не забыл: один удар с интервалом в десять секунд. Затем следовало сообщить всю информацию о разыскиваемой незнакомке тому, кто ответит на стук. Прямо шпионские игры какие-то... Естественно, все эти странности являлись порождением моего сна, который, в свою очередь, был соткан из обрывков фантазий и воспоминаний прошлого. Однако это все равно не позволяло отнести пережитое мной в грезах к сонному бреду. Новая шутка Баланса – в такую версию я поверил бы гораздо быстрее. Мои незримые покровители добрались до меня и во сне, видимо, боялись отпускать на свободу даже мое воображение...

Анна вернулась домой, когда я смывал с себя грязь под водопроводной колонкой, сооруженной там же, на заднем дворе. Целительница с презрением посмотрела на свежезакопанную могилу и фыркнула:

– На помойке ублюдку и место! Я всю жизнь зарываю в этом углу отбросы. – И, пощупав мое заживающее плечо, поинтересовалась: – Как самочувствие?

– Лучше не бывает, – подмигнул я ей, подставляя мокрую спину солнцу, дабы быстрее высохла. – Не отказался бы повторить курс лечения. А потом было бы неплохо и позавтракать.

– Повторим, когда в следующий раз заглянешь в фуэртэ Транквило, – остудила Анна мой еще не остывший пыл. – Злоупотребление «Провокатором» вызывает стойкое привыкание – поверь, по себе знаю... Меня ведь без него уже практически невозможно завести. И не припомню, когда в последний раз любила кого-то без «Провокатора».

– Не сомневайся, я к тебе еще наведаюсь, – пообещал я, чувствуя, что насчет стойкого привыкания лекарь не солгала. Прием даже одной дозы этого приворотного зелья заставлял пристраститься к нему на всю оставшуюся жизнь. Задумай Анна поставить производство «Провокатора» на поток, и очередь к ее дому вытянулась бы до границы провинции. Пока же любовный коктейль доводилось вкушать только избранным. Что ни говори, а приятно было входить в их круг.

– А насчет завтрака – это без проблем, – добавила Анна. – Только завтракать ты будешь не здесь. Одевайся и пошли – тебя хочет видеть диктатор Фило. У него и позавтракаешь.

– Ты специально ходила к Фило сообщить обо мне? – настороженно спросил я.

– Я ходила во дворец рассказать о том, что произошло вчера вечером в моем доме, пока по городу не поползли слухи, – пояснила Анна. – Разумеется, мне пришлось сообщить и о тебе. Фило наслышан о Проповеднике, и ему не терпится лично поблагодарить человека, очистившего реку от грязи. Так что отправляйся во дворец, заодно и о своей Кассандре что-нибудь выяснишь. Или ты отказываешься от приглашения?

– Как можно не уважить властителя провинции? – ответил я и признался: – Давненько не доводилось трапезничать в высшем обществе. Напомни, пожалуйста, в какой руке принято держать вилку, а в какой – нож.

– Не забивай голову. Вряд ли во дворце Фило кого-то вообще заботят такие тонкости, – отмахнулась Анна. – Единственный тебе совет: не делай при Фило резких движений – свита у него слишком нервная. Если не будешь выводить ее из себя, вы непременно найдете с Фило общий язык...

Возможно, Арсений Белкин и нашел бы, но Проповеднику такие люди, как Фило, совершенно не импонировали.

Диктатор провинции Транквило принадлежал к тем людям, каких власть не облагораживала, а только портила. Обладающий внешностью натурального гнома – низкорослая и кряжистая квадратная фигура, широкое обветренное лицо, белая грива нечесаных волос, а также густая длинная борода и усы, заплетенные в стильные косы, – диктатор этой провинции имел совершенно не соответствующий облику южный темперамент. Представьте себе гнома, который при разговоре тараторит и жестикулирует, словно возбужденный итальянец, не говоря уже про откровенно фамильярное отношение к собеседнику. Малоприятное зрелище. Неудивительно, что антипатия к Фило у меня созрела еще до того, как я познакомился с ним получше. Но какие бы отталкивающие чувства ни вызывал во мне этот человек, правила вежливости требовалось соблюдать в любом случае. Пусть даже делать это приходилось в одностороннем порядке.

Причудливый диктаторский дворец, живо напомнивший мне театрально-картинный замок Нейшванштейн в Баварских Альпах, был возведен явно до воцарения Фило в фуэртэ Транквило, поскольку изысканность романского стиля дворца разительно отличалась от безвкусия его внутреннего убранства. Но вероятно, через несколько лет это уже не станет так бросаться в глаза. Дворец нуждался в капитальном ремонте, и если хозяин не надумает предпринять на сей счет экстренные меры, уже скоро облезлые дворцовые стены заранее будут подготавливать гостей Фило к тому, что они увидят внутри. Я прикинул, сколько денег надо было потратить на ремонт. Даже по подсчетам такого некомпетентного в строительстве человека, как я, получалась баснословная сумма.

Куда же уходила изрядная часть доходов диктатора, мне стало понятно, едва я и Анна миновали посты стражи и вошли во дворец, где не далее как перед рассветом завершилась грандиозная пирушка. Внутри кипела генеральная уборка: прислуга сновала по коридорам с вениками, швабрами и мешками для мусора.

Судя по звону, доносившемуся из мешков, за ночь здесь было выпито немало бутылок благородного тропесара. Иных напитков диктаторы и их окружение не употребляли. Авторитетный человек пьет непременно тропесар, и во дворце Фило гости обязаны были веселить кровь только лучшим вином, выдержанным в дубовых бочках не менее десяти лет. От этой мысли у меня слегка упало настроение. Дабы не дискредитировать Баланс, Проповеднику опять предстояло пить не элитные сорта вин, а его обычную воду. И пусть это будет чистейшая вода в Терра Нубладо, сей факт утешал слабо.

– Респетадо Проповедник! Не верю своим глазам, хо-хо! – Расталкивая слуг и запинаясь за валявшиеся на полу бутылки, мне навстречу спешил сам гномоподобный хозяин провинции Транквило – ни дать ни взять, бородатый колобок-переросток. – Добро пожаловать в мою скромную обитель, амиго! Твой визит – такая честь для нас! Чувствуй себя как дома!

Обитель была скорее не скромная, а грязная: дорогая, но протертая и засиженная мебель; гобелены, сохранившие первозданную чистоту лишь на той высоте, докуда не дотягивались сальные руки пьяных гуляк, хватавшихся за стены в поисках опоры; резные узорчатые двери, на которых Фило и его гости, похоже, частенько упражнялись в метании ножей; мозаичный паркет, затертый до такой степени, что рассмотреть узор на нем было уже нереально... Чувствовать себя как дома? Увольте! Даже непритязательное убранство постоялых дворов было мне куда ближе, чем эта богатая, но донельзя запущенная обстановка.