Прощаясь с женой, Нельсон обнял ее:

– Я навсегда соединен супружескими узами с самой хорошей из всех существующих женщин! А потому я оглядываюсь на наше общее прошлое, как на самый счастливый период своей жизни!

Всхлипнув, Фанни уткнулась лицом ему в плечо. Нельсон погладил ее по голове:

– Никогда ничего не бойся! Я однажды с улыбкой вернусь обратно!

4 февраля 1793 года Нельсон отправился к месту службы. Фанни не захотела оставаться одна в доме пастора и решила погостить у своих друзей, а затем снять квартиру в одном из прибрежных городков.

Спустя три дня после отъезда из отчего дома Нельсон ступил на палубу «Агамемнона», корабля, который принесет ему первую славу. Было ему тогда неполных тридцать пять лет.

Прибыв на корабль, Нельсон собрал всех присланных под его покровительство мичманов, в том числе и Джосаю.

– Существует три заповеди, которые вам, молодые джентльмены, необходимо запомнить навсегда! Во-первых, следует неукоснительно выполнять приказы, не задумываясь, правильны ли они. Во-вторых, считать врагом любого, кто плохо говорит о ваших товарищах, и в-третьих, ненавидеть любого француза как самого дьявола! – дал он им свой первый урок. – Вам все понятно?

– Понятно! – недружно, но восторженно прокричали юные мичманы неокрепшими голосами.

В эти дни Нельсон чувствовал себя, наверное, самым счастливым человеком на свете. Он пишет своей Фанни: «Еще никогда не чувствовал себя так хорошо; я думаю, что и ты надеешься на новый этап в жизни».

Чтобы проверить корабль в море, «Агамемнон» определили для конвоирования каравана торговых судов от Чатема в Портсмут. В море провели все возможные учения, составили расписания. На обратном пути до Портсмута опробовали пушки: первая стрельба была плоха, вторая несколько лучше, третья еще лучше, но доволен Нельсон остался только пятой.

Он уже влюблен в свой корабль и, встречаясь с товарищами-капитанами, азартно его расхваливает, предлагая любому желающему заключить с ним пари, что «Агамемнон» при свежем ветре обойдет любого.

Пока все складывалось для Нельсона как нельзя лучше. На Средиземном море следовало ожидать столкновений с французским флотом, а следовательно, реальной становилась возможность быстро отличиться. Кроме этого, Нельсона вполне устраивал и климат.

Имя Нельсона никому ничего еще не говорило, и поэтому вербующиеся на флот матросы старались попасть к более именитым, а значит, и более везучим капитанам в надежде поживиться вместе с ними в скором времени за счет трофейных судов. Отправленные Нельсоном по портовым городам вербовщики соблазняли вчерашних батраков тем, что у «Агамемнона» хороший ход:

– Записывайся к нам, старина, не прогадаешь! Наш «Ага» догонит любого! Без призов не останемся!

– А как зовут вашего капитана? – интересовались видавшие виды марсофлоты, бренча серьгами в левом ухе.

– Нельсоном!

– Не помним что-то такого! – чесали затылки исходившие не один океан «симэны». – А, все одно с кем драться, записывай! Поглядим, что за птица этот Нельсон!

Приняли запасы продуктов, налились водой. Чтобы укрепить моральный дух, Нельсон заранее попросил общество христианского учения прислать ему Библию и молитвенники. Предстояла борьба с неверующими якобинцами, а потому матросы должны были, по его мнению, черпать духовные силы не в богохульствах, а в близости к Господу. В последнюю очередь с подошедшей баржи загрузили порох и ядра. Свистками собрали команду на шканцах. Старший лейтенант зачитал параграфы морского устава об ответственности каждого в военное время.

Нельсон еще раз придирчиво окинул взглядом такелаж, рангоут: вроде бы все так, как надо. Позади у него было пять лет полного забвения, впереди же ждало море. «Агамемнон» готовился покинуть чатемскую гавань. Вместе с ним готовился начать свой путь к величию и славе его командир, путь, который сможет прервать отныне только смерть.

Сражение корабля «Агамемнон» (слева) с фрегатом «Ca Ira» 13 марта 1795.

* * *

Вскоре британский флот лорда Худа уже качался на пологих средиземноморских волнах. Позади был первый долгий переход с заходом в испанский Кадис. Напуганная французским экстремизмом, Испания прильнула к Англии и стала ее союзницей, однако придет время, и все переменится. Нельсону об этом ничего не дано было знать, но он придирчиво оглядывает испанский флот опытным профессиональным глазом. Испанские капитаны приняли своих английских коллег на 112-пушечном флагмане. Мог ли предположить капитан Нельсон, что спустя двенадцать лет последним триумфом его жизни станет захват именно этого гиганта!

Пока же Нельсона интересует, насколько можно положиться на этих союзников в случае возможной драки. Вот его первое впечатление: «Корабли хорошие, но команды – ужасают. Я уверен, что если бы экипажи наших шести баркасов – эти отборные парни – взяли на абордаж одно из их первоклассных судов, они бы его захватили. „Доны“ делают хорошие корабли, но не умеют готовить моряков!»

Испанцы пригласили англичан на корриду, где при виде бессмысленного массового убийства животных на потеху толпе Нельсона едва не стошнило. Еще более он поразился, когда испанский корабль, выделенный для сопровождения покинувшего Кадис английского флота, внезапно поднял сигнал, что его команда устала, и повернул в ближайший порт. Нельсон был в полнейшем изумлении.

– Как же так, мы всегда считали, что чем дольше находимся в море, тем становимся выносливее! – высказывался он в кругу своих корабельных офицеров. – А эти испанцы всего две недели провели в море и уже запросились домой! Вот, джентльмены, вам наглядный пример их полной непригодности к морской службе!

В Кадисе Нельсон запасся парой бочонков любимого всеми моряками испанского черного черри. Один для себя, другой – в подарок своему старому другу капитану Локеру, тому самому, под началом которого он начинал когда-то мичманом на фрегате «Ловестов». Ныне Локер служил начальником морского госпиталя в Гринвиче, и Нельсон надеялся передать ему подарок с первой оказией.

Адмирал Худ вел свои корабли к французскому порту Тулон, где было все еще велико влияние роялистов, мечтающих создать в Провансе независимое от революционной Франции Южно-французское королевство.

Худ очень торопился успеть к Тулону раньше, чем якобинцы возьмут там власть в свои руки, а потому от Гибралтара флот нигде ни на минуту не задерживался.

Уже вскоре после Гибралтара Худ пригласил Нельсона к себе на корабль и в приватной беседе сообщил, что готов предоставить ему под начало один из новейших 74-пушечных линейных кораблей. Сердечно поблагодарив командующего за оказанное доверие, Нельсон от заманчивого предложения отказался:

– Сэр! Мы только еще начали сплачивать команду, и мой уход разрушит это едва начатое дело! К тому же я просто не могу оставить своих офицеров, которые стали мне уже весьма дороги!