– Оставьте, Бернд, – мрачно ответила Магдалена. – Без вас тошно.

– А ведь тебя предупреждали, – неприятно ухмыльнулся Рибель. – Помчалась на свидание пёс знает с кем…

– Да замолчите вы наконец или нет? – возмутилась девушка. – Сколько можно нести ахинею?

– Магдочка, милая, перестань! – плача, сказала Юлия. – И вы, Бернд, прекратите! Какое это имеет значение? Лука умер! Его убили! Убили! Господи, несчастный мальчик…

– Мальчик, – просипел Бернд, встопорщив усы, – потерял всякую осторожность, гоняясь за девушкой. И получил клювом в живот…

Магда развернулась к Рибелю и презрительно приподняла губу:

– Ах вот оно что! Стало быть, Лука за мной следил? Я так и думала. И чувствовала тоже. Всё время спину сверлил чей-то взгляд.

– И долго сверлил? – осведомился Бернд.

Магда оторопела:

– Половину пути где-то…

– Вот именно. А потом его…

Юлия передёрнула плечами:

– Не надо! Страшно!

– Хорошо, не буду, – покладисто сказал Бернд. – Юлия, где ваш юный джедай?

– Дома… Спит…

– Счастливец, – вздохнул комендант. – А я чувствую, что уснуть не смогу… О-хо-хо…

– Юлия! – спохватилась Магда. – Скажи, у Нико были очки?

Фрау Вальтер непонимающе заморгала.

– Не обычные, – уточнила Магдалена, – а такие… как для карнавала. А-ля стимпанк. С кожаным ремешком.

– Не помню, – замотала головой Юлия. – У него столько хлама в комнате валяется, хоть лопатой разгребай…

– Какие ещё очки? – подозрительно спросил Бернд.

– А вам не всё равно?

– Медные? – допытывался Рибель. – С птичьими когтями по ободкам?

– Да, – удивилась Магда. – Откуда вы знаете?

Бернд ошеломлённо пощипал себя за усы:

– Потрясающе… Нашлась пропажа… Двести лет ни сном ни духом… Вот что, милочка, ты бы держала их при себе… А лучше всего носи на своём очаровательном носу. Это очень ценный предмет. Ценный, древний и… непростой. Откуда их взял Нико?

– Понятия не имею! – вытаращилась фрау Вальтер.

Магда прищурилась на Бернда:

– Колитесь, герр Рибель. Что это за вещичка?

– Стало быть, Нико?

– Не знаю. Кто-то их мне подсунул. Да ещё пытаясь убедить, что это – подарок мальчика. Что же вы притихли, губернатор, или как вас там…

– Тихо, тихо, – Рибель покосился на раскрывшую рот Юлию. – Если я правильно понимаю, человека, носящего эти очки, не может заколдовать василиск. Взгляд чудовища теряет силу, он просто не способен различить жертву.

– Потрясающе! – восторженно сказала Юлия, у которой скорбь в мгновение ока перешла в любопытство. – Это из сказки, да?

– Сказки… – невесело усмехнулся Бернд. – Если бы…

Отворилась дверь кабинета, и появились комиссар Штефан Райнерт и капитан Жан-Кристиан Райнле. Юлия вскочила навстречу пограничнику:

– Жан, милый, всё в порядке?

– Со мной – да, – хмуро ответил капитан. – Одевайся, пойдём домой. Я очень волнуюсь за Нико.

– Спит он, что с ним случится, – беззаботно махнула рукой фрау Вальтер.

– Благодарю, – сказал комиссар, – все свободны. Мой коллега развезёт вас по домам. Желаю спокойной ночи, спасибо за сотрудничество. Фрау Ланц, прошу вас, задержитесь ненадолго. Не волнуйтесь, я лично доставлю вас на квартиру.

Удивлённая Магда прошла в кабинет.

– Прошу, – комиссар указал на кожаное кресло, где Магда сидела всего час назад.

– Не нужно, – девушка поджала губы. – Надеюсь, вы не станете чинить второй допрос?

– Допрос – не стану. Но хочу кое-что уточнить. Не для протокола.

– На здоровье, – пожала плечами Магдалена.

– Скажите, пожалуйста, в каких отношениях вы состоите с Винсентом Фишером?

К этому вопросу Магда подготовилась заранее. Она сделала надменное лицо:

– Винсент – мой хороший друг.

– Насколько я понял, вы знакомы с ним всего два дня?

– Какое это имеет значение? Бывает, чувствуешь человека, словно знал его всю жизнь.

Штефан Райнерт покивал, соглашаясь. Затем поинтересовался:

– Но вас с ним ничего, кроме дружбы, не связывает?

– Это моё личное дело и никого не касается. Впрочем, специально для вас: нет.

– А в каких отношениях вы находитесь с Вилли Краузе?

– В первый раз про такого слышу, – честно призналась Магдалена. – Кто это?

– Тёмная личность. Проходит под тремя именами и четырьмя псевдонимами. Сумел запутать врачей двух психиатрических лечебниц. Медики наперебой объявляли его то шизофреником, то параноиком, то совершенно нормальным. Без прописки. Гражданство сразу двух стран – Швейцарии и Германии. Место и дата рождения неизвестны, сам он родом из приюта в Риене. Будучи подростком, сбежал, странствовал, долго жил в Германии, сменил множество работ. Образования нет. Родственников нет. Даже имя, скорее всего, ненастоящее: паспорт выписан с его собственных слов, а данных в архивах никаких…

Магда, слушая эту невероятную характеристику, удивлялась всё больше:

– Да кто же он такой?

– Весь город знает его под кличкой Безумный Фотограф.

– Ах, вот кто это, – девушка почувствовала облегчение. – Он на редкость безобиден. И при чём тут я? Мы с ним даже не разговаривали.

– Может быть. Но на карточке его цифровой камеры хранится множество ваших изображений.

– Знаю. Жан-Кристиан сказал. И что?

– Ничего, разумеется. Интереснее другое. Вам известно, что Винсент Фишер и Вилли Краузе знакомы?

– Нет… А даже если так?

– Их несколько раз видели беседующими. Создалось впечатление, что они старые приятели… Вам Винсент про Безумного Фотографа ничего не рассказывал?

– Абсолютно ничего.

– Забавная ситуация. – комиссар Райнерт прошёлся по кабинету. – Фишер живёт в городе без году неделя, а с Фотографом запанибрата. Знакомство никак не афиширует, хотя и не скрывает. Допустим, этот тип интересует Винсента как социолога. Но самое удивительное – сходство трёх судеб. Вилли Краузе – сирота из Риенского приюта, а Винсент Фишер рано потерял родителей и воспитывался в том же Риене у приёмного отца…

– Когда вы успели всё это разузнать? – изумилась Магдалена.

– Долг службы и современные средства коммуникации. Так вот, факт усыновления Винсента подтвердился. Но ни в одном архиве не удалось найти информацию о погибших родителях и сёстрах, хотя в актах они упоминаются. Далее: если Винсент Фишер и жил в Чикаго, то в университете точно не учился. И вообще нигде не учился. Его следы обрываются с момента отъезда в Соединённые Штаты. Он отсутствовал шесть лет, а потом возник в Базеле, как тролль из табакерки. Вам это не кажется странным?