— Справлюсь. — Она вздохнула: «Куда ж я от вас денусь».

— На тебе самое важное — работа лицом. Я много что могу сделать, но выступать перед остатками Сената придётся тебе.

— Хуан, я справлюсь! — рявкнула она, спуская с поводка накопившуюся злость. — У меня мама без сознания, и какие-то уроды норовят воспользоваться этим и уничтожить всю нашу семью. Я потяну. Только дайте мне эту возможность — наехать! Не облажайтесь!

— Рады стараться ваше высочество! — сидя козырнул я и активировал висящую в фоновом режиме общую линию готовящейся операции.

— Всем — Командор. Начинаем. «Берлога-1», «Берлога-2» — распределить цели. Старшим сопровождения назначается Ктулху.

— Понял. Есть, Командор. — Угрюмый голос бритого, причём стороннему человеку это было сложно понять, но я, зная его, уловил в нотках качка удивление.

— Ктулху? — неуверенно нахмурилась Фрейя. — А потянет?

— Потянет, — кивнул я с уверенностью космического астероида, хотя на сто процентов уверен не был. Бритого серьёзно недооценивают, тогда как он в «Берлоге» — самый опытный, и, не побоюсь этого слова, умный. И вперёд не лезет, всегда каждый шаг обдумывает. Пусть попробует, справится — учтём на будущее.

— Старшим в силовой составляющей назначается Француз, — продолжил я по общей. — Француз, как понял?

— Понял, Командор, — отчитался и Этьен, но тут всё было на мази, больше просто некому.

— Тогда с богом.

— С богом! — поддержал Этьен.

— С богом! — вторил и Ктулху, и из уст нататуированного психоделической хренью бывшего сектанта это звучало как-то… Двояко.

Повернулся к женщинам, сидящим за столом нашего штаба. А были одни женщины — сеньор Серхио снова пропадал в больнице, обеспечивая её защиту. Ибо был возможен и её штурм. Вероятность меньше, но он таки возможен. Мы стянули туда все лояльные клану войска, отказавшиеся подчиняться министерству обороны, и ввели собственно клановый контингент, который давно был под ружьём. Члены семей клановых бойцов уже третий день вывозились в Овьедо, Бэль на той стороне их принимала и размещала — они с Эдуардо не скучали.

— Что, дирижёр, как дирижёрствуется? — поддела Алиса. Не зло, просто с иронией.

— Если честно, такое чувство, что чего-то не успеваю, — честно признался я.

— Вы меня простите, но я пойду к себе, — произнесла мрачная Гарсия и вышла. У неё головной боли поболее моего, хотя у меня шестьдесят восемь целей, а у неё двадцать одна. Угу, у меня меньше сотни тут, в столице! Под боком. Где лихачит «Братство». А у неё три десятка рассеянных по всем провинциям, где нет под рукой мобилизованной оравы наёмников. Хотя с другой точки зрения, именно администрация столичного округа «легла» под мятежников; ей в провинции, как мне, никто палки в колёса вставлять не будет.

— И что, например, ты забыл? — сузились глаза всезнайки Сирены.

— Например, не даёт покоя идущая сейчас к Земле эскадра. Первая Белгородская и Первая Тверская дивизии, передислокация в Квебек и Ньюфаундленд. Их прикрывает всего четыре лёгких корвета. Там двенадцать тысяч человек не считая техники, четыре носителя, около сотни транспортов. И почти без охраны.

— Ты считаешь, Европа сможет открыть по ним огонь? Но у них нет такой техники! — парировала Фрейя.

— Союз, — мрачно произнёс я и вздохнул. — Я провоцирую их креатуру, но все понимают, это временно. После атаки на дворец у меня будет железный повод ворваться на территорию их посольства и наказать козлов, тщательно допросив. В мирное время такое невозможно, но в момент переворота, когда непонятно кто за что отвечает и какую сторону представляет… И Союз может ударить туда, где мы наиболее беззащитны.

— Где тонко — там и рвётся, — потянула задумавшаяся Алиса. — И не поспоришь — наказать сукиных детей из Союза надо. И они понимают, что мы это понимаем. А значит готовы к такому развитию событий.

— Я полночи пытался понять, кого туда перебросить, — покачал я головой. — Пока не получилось ничего придумать, ВСЕ наши боевые корабли далеко. Первая эскадра в Лагранже у Земли, и они готовы к бою, и готовы к маневру уклонения и ответному огню. Но сукины дети могут проигнорировать их и выстрелить по лёгким целям в межпланетном пространстве.

— И начнётся война, — произнесла Фрейя.

— В момент переворота? — фыркнула Алиса. — Не факт. Дипломаты могут потом договориться. И дивизии там — марсианские, не наши.

— Договориться после уничтожения войск Альянса? — скептически скривилась Фрейя.

— Нет, — покачал я головой, отвечая ей. — Договориться об отсутствии войны. Дескать, это не мы атаковали ваше посольство, а предыдущее правительство. Изменились обстоятельства, давайте не доводить до войны сверхдержав. И пострадавший Марс слишком мало весит, чтобы на чём-то настаивать. Я прав? — поднял я глаза на Сирену.

— Если там будет наш Борхес — да, он выкрутит. — Её превосходительство тяжело вздохнула.

— Свяжись с Альваресом, — попросила высочество. Что я тут же сделал.

— Кафрег, вы за пультом? — спросила она, когда «Сигма» ответила.

— Так точно, ваше высочество, — последовал ответ.

— Кафрег, прошу помощи в решении школьной задачи на навигацию.

— Весь внимание, ваше высочество, — напрягся голос.

— Наша эскадра, везущая две дивизии в Квебек. Почти сотня бортов разного класса, четыре транспортных матки. Охрана — четыре лёгких корвета. Мы провоцируем Союз на конфликт, они могут ударить. Как скоро сможем перекинуть кого-нибудь туда на усиление, чтобы не допустить обстрела эскадры?

— Минутку… — Альварес затих, и молчал минуты две. — Ваше высочество?

— Я.

— Я не рекомендую проявлять в отношении Союза НИКАКИХ враждебных действий ближайшие две недели. Пока эскадра не достигнет орбиты Земли. Рядом с эскадрой только патруль русских, два лёгких крейсера, «Вязьма» и «Чебаркуль». Более никого нет, кто может помочь или прикрыть, даже в теории. Ни врагов, ни нейтралов, ни тем более друзей.

— Спасибо, кафрег, вы помогли нам, — переключил я связь на себя. — По шести приоритетным целям как дела?

— Каждые десять минут обновляем данные по прицеливанию, сеньор стажёр, — отчитался Альварес. — По пассажирскому борту — также. Борт имперской правящей семьи — вне списка целей. Пассажирскому лайнеру за эти сутки ещё несколько раз передали запросы на отклонение и возврат, они отвечают, что транспорт принадлежит Союзу, они не обязаны подчиняться нашим внутренним инструкциям. Вышедшие